Индульгенция 3. Без права на смерть (СИ) - Машуков Тимур

— Я пуста. Алкоголь с собой не ношу. Да и не наследница я — кольца поэтому нет.

— Я тоже, но дед мне сделал, — новоиспеченная графиня дышала энтузиазмом. Кстати, им вроде позже должны были графство дать. Где-то через месяц, а дали уже сейчас. Впрочем, это не мое дело — захочет, сама расскажет. — Где будем сидеть?

— Давайте на свежем воздухе. Я тут мясо нашел — сейчас такой шашлык забацаю, пальцы съедите! — выскочил Гиви. — Видар, тащи стол под навес, девчонки, накрывайте поляну, а я буду творить. Мне не мешать под страхом зомби-апокалипсиса.

В его руке сверкнул разделочный нож, лицо стало хищным, глаза налились тьмой, и он исчез в доме.

— Горячий парень, — прокомментировал я и послушно пошел следом, прикидывая, как этот огромный стол вытащить через дверь в одну морду. Сомнений не было. У нас всегда так — если один командует, остальные двое просто подчиняются, не задавая вопросов.

Так что спустя минут двадцать матов, вывихнутого плеча — и последовавших за этим повторных матов, стол за которым могли легко разместиться человек десять, гордо стоял во дворе, внушая размером и пугая весом.

Потом я пошел переодеваться — форма академии была, конечно, красивой, но дома я предпочитал одежду посвободней.

Потом ко мне забежала Танька, решившая тоже сменить шмотки. Ничуть не стесняясь меня, она быстро разделась, потребовала, чтобы я оценил ее нижнее белье, получил по рукам, потому что полез оценивать на ощупь, получил болючий укус за ухо — за то, что полез повторно. И в общем всем все понравилось. Мне ее белье, ей мой стояк в штанах. Значит, она по-прежнему секси, и все ее хотят, даже друзья.

А Гиви тем временем вдохновенно творил и вытворял. Эфир вокруг него так и гудел. Летали ножи, какие-то банки со специями, приправами, соусами. Закатав рукава по локоть, он склонился над чашей с мясом и делал странные движения, будто его то ли гладил, то ли уговаривал. Жуть.

Но в том, что касалось мясных блюд, Гиви реально не было равных. Даже отец, когда как-то попробовал шашлык в исполнении моего друга, сам не заметил, как умял пару шампуров. А после позвонил отцу Трупкипанидзе и предложил его сыну работу у себя поваром. Посмеялись, конечно, но правда, похожая на лесть, от Раздорова очень зашла Вахтангу, и с тех пор наши дружеские отношения стали еще крепче. Дружба семьями или родами очень дорого стоила в наше время. Тем более, повторюсь — наша компания считалась очень влиятельной. Можно сказать, мы были мажорами высшего света, стоявшие максимально высоко в табели о рангах среди других аристократов. Потому и Настя хотела к нам — это автоматически повышало ее рейтинг. Уверен, когда ее отец об этом узнает, то будет очень доволен.

Так что, пока Гиви вытворял, мы решили выпить — этот потом догонит, а у нас выпивка греется. Стол ломился от еды — студенты народ запасливый, но очень любят халяву. Поэтому решили есть то, что было у меня на столе, чтобы не пропало. Белое полусладкое «Темная долина» полилось в бокалы, и первый тост был традиционный — за нас с вами и хер с ними. Чокнулись.

Настя сразу решила выпить на брудершафт, но я был пока еще трезвый, и время для разврата не пришло. А то знаю я ее увлекающуюся натуру. Эта и Таньку не постесняется. Хотя последнюю никто не стеснялся — давно уже привыкли.

Опять пошли разговоры, которые крутились вокруг того, как я выжил. Особенно их заинтересовала тема Дикой Пустоши. Я рассказал сильно урезанную версию, но и этого хватило, чтобы впечатлительные девчонки периодически хватались за сердце. И выглядело это… волнительно. Поэтому я нагнетал, выставляя себя героем, который страдал и превозмогал.

Потом появился Гиви, неся в руках сразу десять шампуров. День перестал быть томным, а слюной, что у нас закапала, можно было залить город. Жуя нежнейшее мясо я, признаюсь, стонал от удовольствия. Только в такие минуты понимаешь, что такое гастрономический оргазм. За это Гиви можно было простить все его нынешние и будущие прегрешения. Запах стоял просто сумасшедший, а он довольно скалился, глядя на нас. Любил он всеобщее обожание. Особенно если оно было заслуженным.

— Гиви, не был бы ты моим другом, я бы тебя вот прям тут изнасиловала, только за твою готовку, — заявила Танька, вытирая губы.

— Представь себе, что я в данный момент не твой друг. И могу даже немного посопротивляться, — тут же с готовностью отозвался он.

— Да, кстати, я вот этого вашего понять не могу, — нахмурилась Настя. — Ну переспала бы ты с ним, и что? Это ж для здоровья полезно, да и вообще… Свои же все?

— Глупость говоришь, — вспыхнула Танька. — Ну вот смотри — трахнусь я, например, с Видаром, а дальше-то что? Начнутся ревнивые взгляды, ненужный контроль, попытка меня ограничить. И в результате мы поругаемся, и у меня на одного друга станет меньше. Партнеров я могу каждый день менять, а вот друзей, даже таких балбесов, как они, попробуй еще найди. Таких, чтобы в ванной можно было смело мыло поднять, повернувшись к ним спиной. Смекаешь, о чем я? Доверие — вот ключевое слово наших отношений. Абсолютное и безоговорочное.

— Вы какие-то неправильные темные. Не бывает у нас такой дружбы.

— Говори за себя. Хотя да, мы такие вот. Все удивляются, а нам пофиг.

— И что? Прям ни разу не сорвалась?

— Не путай меня с собой. Да, я люблю секс, но умею расставлять приоритеты. Разовое удовольствие не стоит руин отношений. Так, все. Надоели умные речи — пьем!!!

Как говорится, между первой и второй и проклятье не пролетит. Поэтому мы и отмечали — культурно, попрошу заметить, — изредка посматривая в сторону небольшого пруда, в котором была чистая вода. При желании он вполне мог бы сойти за бассейн. Квадратный, где-то четыре метра на четыре, с теплой, нагретой солнцем водой. Поплавать нет, а вот охладиться самое то. Но мы еще недостаточно нагрелись, поэтому пили, строя планы мести всем, кто не с нами.

Задача номер один — поставить в коленно-локтевую позу старшаков. Потому как эти первые полезут качать права. Всезнающий Гиви обозначил приоритеты по двум самым главным союзам. Вой в ночи — темные, оборотни и ликане — тупая безмозглая сила, которой было много. Потому как их рода плодились, как не в себя, и в академию отправляли сразу по десять-двадцать морд.

Ну, и светлые — Паладины веры. Опять же тупые фанатики, но могущие говорить правильные слова, привлекая последователей. По факту те еще мрази, но за ширмой благочестия. Предпочитали действовать чужими руками. Но если что — могли и сами влезть в драку, прикрываясь идеалами мира и любви.

То есть, нам надо было в первую очередь показать самым сильным, что мы можем огрызаться и больно. Остальные нам были неинтересны, поскольку прямо или косвенно, но подчинялись этим двум.

Нет, был еще союз — Верные — эти были с принцессой Кристиной. Типа, следили за порядком, не давая разгуляться темным и светлым. Но в дела особо не лезли, предпочитая кичиться своими родами — у нее собрались все сливки темной аристократии. Но нам туда не надо, потому как мы сами по себе. Но подмять нас под себя захотят — тут к оракулу не ходи.

Первачи — первокурсники — самые бесправные существа академии. Делай с нами что хочешь: издевайся, бей, даже насилуй — слова никто не скажет. Пока у тебя нет защиты, ты никто. Решил влезть в эту клоаку — будь готов, что будет больно и обидно. Это касалось всех, кто не мы — прогибаться никто из нас не умел и не собирался этому учиться.

Хотя, к слову, Кристину я бы нагнул — это было в моих личных планах. И Свету, конечно же, тоже — но тут все стало сложней, и намного, в свете последних событий. Впрочем, нет не дающих, есть плохо просящие.

Дальше Насте вдруг пришла идея провести фотосессию в таком замечательном месте, как это. И пофиг, что эти фото не утекут в сеть, и их не увидит мир — для внутреннего пользования можно.

Эта идея привела Гиви в восторг, и он разразился кучей идей, которые на пьяную голову были восприняты девушкой вполне благосклонно. Настя рванула переодеваться, наш горячий парень готовить площадку — конечно же, съемка предполагалась в бикини или, если повезет, топлес. И конечно же, на живописном фоне деревьев, пруда или еще чего-то там. Конечно же, подальше от чужих глаз — наших, то есть. Он уже пустил слюни, что Настя ему даст, прям не сходя с места.