Индульгенция 3. Без права на смерть (СИ) - Машуков Тимур

А я что? Мне пофиг. Во-первых, я уверен, ему ничего не обломится — она не настолько пьяна, да и вообще, крайне избирательна в отношениях. Кривдин не в счет — холостые выстрелы встречаются у всех. Ну, и во-вторых, когда надо было реально затащить бабу в постель, Гиви растекался медом, а многим темным дамам это не нравилось. Они у нас жесткие и предпочитают силу в отношениях, а не словесную пыль.

— Не обломится ему, — словно эхо повторила мои мысли Танька. — Дал бы ты ему пару уроков, что ли…

— Это еще зачем? У него вроде и так все получается, пусть и не со всеми.

— А затем, что на него иногда больно смотреть. Вот взять тебя — не был бы ты моим другом, я бы уже скакала на твоем члене, без перерывов на обед. От тебя веет силой, властью и животной похотью, от которой у нормальных баб коленки дрожат, а ноги сами разъезжаются.

А глядя на этого, хочется его пожалеть, погладить по голове, но никак не залезть в штаны. Поэтому он и обломается с любыми сильными по духу женщинами. Впрочем, я бы ни при каком раскладе за него не вышла, хотя, признаюсь, раньше иногда думала об этом.

— Это еще почему?

— Да у них в семье царит махровый патриархат! Женщины — бесправные существа, которых крайне редко выводят в общество. Шагу самостоятельно не могут ступить. Сидят в золотой клетке и всем довольны. Поэтому они и женятся на всяких из обедневших родов.

— Ну, у нас ситуация иная.

— Верно. У вас вообще бывает редко больше одной жены. Думаю, это связано с проклятием Дара. Однако с тобой все по-иному — заметь, раньше мы часто ругались, спорили и даже иногда дрались. А сейчас нет. То ли твой дар стал более контролируемым, то ли перерос во что-то другое, что позволяет тебе не создавать вокруг себя хаос.

— Ага. Хаос у меня внутри. Веришь — нет, но за последнее время я ни дня не прожил спокойно. Все время куда-то бегу, сражаюсь, отбиваюсь. Минуты затишья воспринимаю только как передышку перед новым боем. Бесит это сильно. Хочется уже тормознуть, оглядеться, отдышаться. Но нет. Хотя, я не жалуюсь — так даже лучше. Всегда готов к любым неожиданностям — хоть к свадьбе, хоть к похоронам. И даже своим.

— Вот за это я тебя люблю и уважаю. Ты изменился, и мне это нравится. Настоящим мужиком стал. И задницу подкачал — как орех, не сразу и сожмешь.

— Да понимаю я. Но иногда хочется побыть таким, как Гиви, например. А он, смотри — Настю снимает, болтает без умолку, вынося мозг. И ей же это нравится — она расслаблена, потому что не чувствует угрозы. Воспринимает его просто как, ну, типа агента, которому за это деньги платят. Переспит она с ним? Вряд ли. Будет ли хорошо общаться? Очень вероятно.

Со мной же все было бы не так — если с ним вот это все она воспринимает именно как фотосессию и возможность развлечься, то если бы это делал я, она бы рано или поздно полезла ко мне в штаны. Потому как меня воспринимает не как друга или приятеля, а именно как партнера.

— Ну, так вы же с ней помолвлены, так что все логично. Или нет?

— До недавнего времени это нам обоим было не нужно, и Настя даже сама настаивала на разрыве. А теперь вот не хочет.

— Отодрал?

— Было дело. Злой был, пар надо было выпустить, а тут она… Кстати, не знаю, откуда я знаю, но у нас гости. И кажется, сейчас будет драка.

И в такт моим словам сильные удары, сотрясшие ворота, бесцеремонно нарушили нашу идиллию…

Глава 20

Глава 20

— БАМ! БАМ! БАМ!!! — сотрясались створки ворот от внешних ударов. Кажется, незваные гости их собирались сломать, а я такого не люблю. Потом еще плати за восстановление.

— Что за лев этот тигр, что так бесстрашно долбится ко мне? — задал я риторический вопрос, после чего, хрустнув шеей, отправился к воротам.

Танька двинулась следом — эту хлебом не корми, дай подраться. К тому же алкоголь напрочь отключил остатки тормозов у меня, а у нее их с рождения не было.

Подхожу, делаю паузу и резко открываю дверь. Мудак с уже занесенным кулаком промахивается, летит вперед, я чуть сдвигаюсь в строну, отвешиваю ему поджопник для ускорения и… Здравствуй, земля, блудный сын вернулся с пастью, полной травы!

— Раздоров!!! — рычит еще один незнакомец, белобрысый, облаченный в идиотскую мантию с завитушкой на плече.

— Именно так, незнакомый мне идиот в дебильной одежде.

— Я глава дисциплинарного комитета Роман Рюрикович!!! — шаг вперед, и он оказывается внутри.

Двое его любовников протискиваются следом… Третий все так же лежит на траве и думает о прекрасном. Или нет — кажется, он потерял сознание от счастья, увидев такую красоту.

— Тань, это он меня, типа, напугать хочет или чувство собственного величия чешет?

— Ой, не знаю, Видар. Наверное, пугает, окаянный. Или мстит за откусанные пальцы.

— Точняк. Мстишь гад прикрываясь должностью?!!!

— Запрещено без спроса хозяина входить на территорию дома класса Идеал, — появился Гиви. — Поэтому пошел в жопу, светляк.

— Я глава дисциплинарного комитета и могу бывать, где захочу и когда захочу, если вижу нарушение.

— Ты даже свой член не увидишь, если захочешь. Или пришел попросить, чтобы мы помогли его найти? Где ты тут увидел нарушение, болезный?

— Вы напали на двоих наших сотрудников и подлежите наказанию.

— Роман, дружище. Давай не будем нагнетать, — Рюриковича аж перекосило от моего панибратского обращения. — Твоя же светлая морда прекрасно знает, меня нельзя пока трогать под страхом лишения головы, благодаря именно вам и вашей подставе. Так что иди с миром, пока я не решил, что ты нарушаешь закон империи, и не вызвал Темный приказ, откуда тебя папочка не вытащит.

— К тебе претензий нет, — скрипнул зубами он. — Мои люди сказали, что на них напал Трупкипанидзе.

— А почему они тогда еще живые? –возмутился друг. — Если бы это был я, то не оставил бы их в живых. Не вздумай больше подобного вслух ляпнуть — мне репутация слишком дорога. И свидетели есть?

— Я им верю, и этого достаточно.

— Для чего достаточно, болезный? — Гиви чуть слезу не пустил, от жалости к нему. — Для того, чтобы ворваться без приглашения в Идеал? Ты знаешь, что дом этого класса неприкасаем? Максимум, что ты мог сделать в этой ситуации, это послать запрос ко мне на браслет или вежливо — я повторяю для тупых по имени Роман — вежливо постучаться. Ты ведь знаешь, что каждое твое слово сейчас фиксирует артефакт памяти, расположенный на воротах. Ты же знаешь, что Видар может обратиться с жалобой на этот произвол, и это будет тот редкий случай, когда академия отреагирует на нарушение. Потому как с этого она имеет деньги, и если студенты не будут себя чувствовать в подобных домах максимально защищенными, то кто будет их снимать? Упырева потеряет деньги и репутацию. А ты яйца, несмотря на твою родословную. Я понятно тебе объяснил ситуацию или повторить? Не ручаюсь, что смогу это сделать слово в слово, но могу рискнуть.

— Ты пойдешь с нами, — Роман уже понял, что нарвался, но отступить не мог из боязни потерять лицо.

— Ох, дурачок, — вздохнул Гиви. — Нас еще не приняли официально в студенты — мы тут как бы гости еще два дня. И на это время я могу и посылаю в жопу и тебя, и твой дисциплинарный комитет. К тому же ты, идиот, пришел к темным, чтобы что-то доказывать темным, без представителя твоего гребанного комитета темным сотрудником. То есть, вы все светляки и прав не имеете. Видар, гони этого утырка, не знающего законов академии, и пошли пить дальше.

— Хватайте его! — окончательно утратив самообладание, взвизгнул Роман. — С Упыревой я сам вопрос решу!!!

Двое дураков, видимо, ничего не поняв, кинулись ко мне, а я…

— Володенька, скажи мне, ты умеешь летать?

— Чего⁈

Я уже давно чувствовал давление на портал со стороны мира Пургена. Этот гад, чувствуя, что проход ко мне вот-вот может открыться, давил на него с той стороны рогами. Потом давление резко спало, и я понял, что пора явить этому миру своего… Нет, не так — его кошмар.