Ненормальный практик 4 (СИ) - "Извращённый отшельник"

— Только не забудьте притворяться нормальной семьёй, чтобы не вызывать подозрений, — предупредила Фрея.

Ингрид фыркнула:

— «Нормальной семьёй»? С ним? — и ткнула в меня пальцем, но без обычной злобы. — Я бы предпочла юрту на окраине.

— О, милая, не преувеличивай, — ухмыльнулась Фрея. — Наш «капитан» — идеальный семьянин. У него даже две дамы сердца дома ждут, помнишь? А мы здесь просто… развлечение на пути.

Ох, Фрея. Я же эту байку про «двух дам» придумал, чтобы от брака с Ингрид отмазаться! А теперь она это против меня использует! Коварная!

— Давайте снимем комнату и не будем устраивать спектакль на улице, — говорю максимально нейтрально. — Чем быстрее устроимся, тем скорее начнём собирать сплетни. То есть информацию.

Спорить они не стали, что уже добрый знак.

Заходим внутрь. Холл встречает теплом и запахом древесины вперемешку с мясом. Справа проход в обеденный зал, слева лестница на второй этаж, а прямо — стойка администратора, за коей на нас уже смотрел толстяк с седой бородой и шрамом через переносицу.

— Добрый вечер, — произносит он угрюмо.

Обстановка вполне себе обычная, даже неважно, что этот здоровяк чесал только что щеку лезвием широкого ножа.

— Добрый, — отвечаю, посмотрев ему в глаза, а после на обстановку. Затем снова на него. — Комната есть?

— На троих? — буркнул тот. — Десять серебряных за ночь, ужин включён.

Дороговато. Но спорить неохота.

— На троих, да, — киваю, выкладывая монеты. — Надеюсь, к ужину прилагается хорошее пиво за такую-то цену, уважаемый.

Тот с улыбкой сгребает монеты:

— Будет вам пиво, и закуски.

После чего протянул ключ:

— Второй этаж, третья дверь справа. И ещё. Лучше не шуми, молодой, — как-то странно произнёс он, предупреждая, но не с угрозой, а кажется наоборот, с благими намерениями, после чего пояснил: — к нам заглядывают постояльцы из самого Нью-Норфолка, очень нервные. Нарвешься, никто не поможет.

Нервные постояльцы из Нью-Норфолка? Интересно. Чиновники? Или военные? В любом случае, стоит прислушаться.

— Да хранят тебя северные духи, — и киваю ему.

Тот кивнул в ответ.

Поднимаемся по лестнице. Каждая ступенька стонет под ногами, будто им лет триста. Наверное, так и есть.

Что ж, комната оказалась скромной, но чистой. Три койки, стол, камин с дровами, окно с видом на рынок. Идеально.

Фрея сразу плюхнулась на ближайшую кровать:

— Наконец-то тепло! Я уж думала, отморожу себе всё, что можно отморозить.

— И что нельзя тоже, — добавляю с ухмылочкой, принимаясь за растопку камина.

Ингрид сняла шубу и подошла помочь с огнём. Пальцы дрожат, и не от холода.

— Этот город… он как больной зуб, — пробормотала она, подавая лучину. — Снаружи блестит, а внутри — гниль. Англичане… они относятся к местным северянам, как к животным. Я бы…

— Перерезала им глотки? — заканчиваю за неё. — Но тогда миссия будет провалена. И этих людей никогда не освободят.

Она смотрит на меня хоть и со злобой, но и с пониманием. Не маленькая девочка уже, осознаёт что к чему.

Разжигаю огонь и решаю рассказать ей одну из историй своей прошлой жизни. Короткую, но поучительную:

— Однажды, много лет назад, одна добрячка, как ты, пыталась освободить рабов в порту. Знаешь, чем кончила? Сама стала экспонатом на аукционе. Продали за тридцать монет какому-то извращенцу. Она умерла. Ирония, да?

Фрея прониклась:

— Как мрачно, дорогой. Но ты прав — герои умирают молодыми, а те, кто выживает, просто знают, когда стоит помолчать. — Она присела с нами рядом. — Помните того «носильщика» у таверны? С клеймом льва на шее? Он смотрел на нас так, будто молил о помощи. Но если мы начнём спасать сейчас каждого, ничего хорошего из этого не выйдет. Лучше ударим по форту, и тогда спасём множество жизней.

Логично. Холодно. Правильно.

И всё равно…

Даже у меня внутри что-то скребёт.

Правда только в том, чтобы изменить мир, одного желания мало. Нужна сила. Всё остальное — пшик, жалкие потуги.

— Ты права, — говорю сухо.

— Права Фрея или нет, тебе, капитан, всё равно нет никакого дела до этих людей, — Ингрид подложила щепку в огонь и повернулась ко мне. — Они не твои соплеменники, а северяне.

— Разве? Как я понимаю, весь Нью-Норфолк когда-то принадлежал Российской Империи, а значит в этом городе могут быть и мои сограждане, — поясняю, глядя ей в глаза. — Но чтобы ты понимала, я не делю людей по «племенам». Однако, видел достаточно, чтобы знать: порой спасёшь одного — потеряешь сотню. Мы здесь не для справедливости. Ударим по барьеру, британцы ослабнут, и может быть… МОЖЕТ БЫТЬ. Жители сами скинут ошейники. Если нет, останутся рабами навечно. Жизнь жестока, Ингрид.

— Может, и жестока, — смотрела она мне в глаза. — Но если мы победим, я лично освобожу первого же, кого увижу. И плевать на твою «реалистичность».

Вот это мне уже нравится. Злость — хорошее топливо, если направить в нужную сторону.

— Можешь и двух. В целом, я не против.

Фрея улыбнулась, разряжая обстановку:

— Вот это дух! А теперь давайте спустимся в таверну — поужинаем и послушаем, о чём болтают местные. И, капитан, постарайся не флиртовать с официантками. Мы же «семья». Договорились?

— Обещаю сдерживаться, — ухмыляюсь. — Но если там окажется британская офицерша с болтливым языком, попробую «случайно» споить её. Может что-то, да выужу когда буду развлекаться с ней в постели.

Ингрид закатила глаза:

— Ты слишком самоуверен.

— Спасибо, стараюсь. — и подмигиваю. — Идёмте, «семья». Миссия ждёт!

И не только она, хе-хе…

Глава 12

Спускаемся по скрипучей лестнице и проходим мимо толстяка-администратора в обеденный зал таверны.

Тут настоящий котёл. Дым от курительных трубок клубится под потолком, смешиваясь с паром от горячей еды. Пахнет жареной олениной, элем, и чем-то кисловатым. Погоди-ка… квашеная капуста? Точно! Надо же, всё-таки я был прав, что в этом городке проживают и коренные имперцы. В углу пьяный немец затянул песню на своём мотиве.

— Куда присядем? — спрашивает Ингрид.

— Просто иди за мной, — отвечаю ей, уже выбрав столик у окна.

Самая стратегическая позиция: видно весь зал, спиной к стене, до выхода три прыжка. Окно рядом. Паранойя? Да, но часто спасала мой зад в прошлом.

— Вот это у нас муж, да, Ингрид? — присаживается Фрея, когда я отодвинул ей стул.

Кто сказал, что имперцы, переодетые в северных варваров, не умеют проявлять манеры?

Отодвигаю стул и для Ингрид. Та благодарно кивает. Хватит выпендриваться, войди уже в роль жены! Нас же раскусят! В принципе, может мы молодожёны и всё ещё чувствуем некую неловкость друг перед другом? Такое же бывает? Не знаю. Сам я подобного не испытывал. У меня всегда было с женщинами просто: я хочу её и беру. Если не выходит, то беру другую. Всё. Неловкость проходит с годами. Уж кому как не мне об этом не знать. Столько пережитого за плечами. Возможно, лет так пятьдесят назад, я бы и мог чувствовать стыд, но не в своём возрасте.

Официантка подходит практически сразу — северянка, судя по бусам на шее, молодая, может, лет двадцать. Девчонка совсем, но глаза. Глаза усталые. Наверняка успела насмотреться всякого для её возраста. И… дерьмо. Клеймо на запястье. Выжженная витиеватая британская корона с инициалами.

— Что будете, господа? — голос у неё тихий, покорный. Научилась не высовываться.

Фрея тут же включает режим «болтливая торговка». Заказывает оленину, эль, ещё что-то с ягодным соусом. Между делом накинула ей парочку комплиментов, дабы расположить к нам. Затем мягко спросила:

— А что за господа там у камина? Такие важные, прям загляденье.

Девушка бледнеет. Бросает туда осторожный взгляд и ещё тише отвечает:

— Рыцари Красного Льва, сестрица. Из Нью-Норфолка. Лучше… лучше не смотрите в их сторону. Могут быть проблемы.

И торопливо уходит за заказом. А я как раз смотрю.