Ненормальный практик 4 (СИ) - "Извращённый отшельник"

И тут все мысли идут к чертям. Ведь происходит нечто незапланированное. В принципе, как и многое в жизни.

Мари.

Наша официантка проходит мимо столика Красных Львов с подносом. На нём чайник, чашки, мёд — видимо, британские аристократы даже в приграничной таверне не могут протянуть и пары часов без своего чая. Дверь заведения распахивается, да с грохотом. Влетает порыв ветра, поднимая снежную пыль. Кто-то из местных ввалился, отряхиваясь.

А Мари…

Эх, Мари от такого хлопка вздрагивает, делает неловкий шаг…

И грёбанное время, что обычно мчит на всех парах, замедляется.

Поднос кренится. Чайник скользит. Слетает крышка, и горячая жидкость дугой выплёскивается прямо на серое пальто одного из магистров. Того, что с усами.

Дерьмо.

Тишина на долю секунды.

А потом…

— Проклятая северная шлюха! — Усатый вскакивает, лицо багровеет. Рука взлетает и обрушивается на щёку девчонки, от чего ту отбрасывает на пол.

Грохот. Поднос катится, чашки разлетаются осколками. Мари пытается подняться, но усатый уже над ней. В руке меч — тонкий клинок с эфесом в виде пасти льва. Остриё упирается ей в горло. Сам он надменно вздёрнул подбородок и шипит:

— За такое в Нью-Норфолке вешают. Но здесь, в этом захолустье, я просто перережу тебе глотку, как собаке.

Зал замирает.

Хозяин за стойкой бледнеет, но не двигается. Не смеет. Северяне отворачиваются. Пара немцев в углу ухмыляются.

А Мари…

Лежит на полу, слёзы по щекам, и бормочет, цепляясь за жизнь:

— Простите, милорд! Пожалуйста! Это случайно! Я не хотела… Умоляю…

Вот она классика подобных миров. Убить за пролитый чай. За ёб*нный чай! Сижу, сжимая вилку. Логика вопит, как лёд: НЕ ЛЕЗЬ, САНЯ! Миссия важнее! СЛЫШИШЬ⁈ Раскроешься и провалишь операцию! Сотни умрут, если форт устоит!

Но…

Но… что б его…

Смотрю на Мари. На её клеймо, на слёзы, на дрожащие губы. И что-то внутри переключается. То, что всегда живёт внутри меня. Может, это остатки человечности? Может, просто зае*ало смотреть, как сильные давят слабых по любому поводу?

К чёрту.

Даже если подохну сейчас, я просто не могу закрыть на это глаза. Как при мне прирежут девчонку. Однажды, я допустил подобную казалось бы «незначительную» смерть. Потом жалел всю оставшуюся жизнь.

Встаю, отодвигая стул. Спокойно, размеренно. Фрея хватает меня за рукав под столом. Но мягко освобождаюсь. Она не остановит меня. И никто другой не сможет это сделать.

— Эй, приятель. — Говорю ровно, с северным акцентом. При этом громко, дабы все слышали. — Это всего лишь пальто. Чай высохнет, мех почистят. Не стоит резать девчонку за такую мелочь. Вы же не дикари.

Последняя фраза — удар под дых всему их королевству и манию величия. Мол, кто тут дикарь? Северянин или «цивилизованный» рыцарь, собравшийся зарезать женщину за пустяк? Думайте.

Тишина.

Чувствую, как десятки глаз поворачиваются ко мне.

Фрея напряглась — готова вмешаться.

Ингрид… о, в её взгляде что-то новое. Удивлена дочь Хальвдана? Не удивляйся. Я ещё и не так могу запороть свою жизнь.

Усатый медленно поворачивается ко мне. Вот это рожа. Краснее редьки. Глаза полыхают эфиром. Аура тут же заполняет таверну, давя на окружающих, но сосредотачиваясь на мне.

— Северный пёс! Как ты смеешь указывать мне⁈ Ты знаешь, кто я⁈ Рыцарь Ордена Красных Львов! Грязный ты дикарь в мехах!

Он делает шаг ко мне, с мечом наготове. Что ж, это было ожидаемо. Главное убить его с первой атаки. Затем займусь остальными двумя. Вот и будет мой вклад в миссию, если смогу прибить эту троицу. Всё магистрам полегче будет. Не помереть бы самому, но тут уж как карта ляжет.

Однако всё пошло немного иначе…

— Сэр Грейсон. — Голос Элдрича прорезал воздух, как бритва. Холодный, при том с лёгкой насмешкой. — Успокойся.

Блондин даже не встаёт. Но аура магистра третьей ступени накатывает на зал, как цунами. Даже с подавленной аурой чувствую — он опасен. Смертельно опасен.

— Твои манеры оставляют желать лучшего, — продолжает Элдрич тем же ровным тоном. — До чего ты пал, раз тебя учит воспитанности северный дикарь? Опомнись.

Надо же, какой пассаж. Поставил подчинённого на место и меня оскорбил. Два в одном. Политик, мать его.

Грейсон багровеет ещё сильнее, но опускает меч.

— Да, милорд. Прошу прощения.

Хозяин таверны оживает, подскакивает к Мари, помогает подняться и уводит за стойку. Жива. Щека опухает, но горло цело.

А Элдрич переводит взгляд на меня. Встаёт — плавно, как вальяжный белый кот. Подходит, останавливается в трёх шагах. Его эфирная аура обволакивает мою тушку, точь невидимыми для всех щупальцами, пробует на прочность. Держу маску «простого адепта» благодаря браслету. Хотя, данная безделушка мне была и ни к чему. Ведь могу попросту предстать перед эфирщиками и неофитом.

— Что до тебя, дикарь, — голос блондина обманчиво мягкий, — ты полез не в своё дело. В Ордене мы не терпим вмешательства от… посторонних. Ты должен за это ответить. Урок манер для тебя не помешает. — и задумчиво трёт подбородок. — Как бы мне тебя наказать?

Урок манер. От британского павлина. Того, кто только что защитил подчинённого, чуть не убившего женщину за пролитый чай. В былом давал я «уроки» таким учителям. Последние в их жизни. Но сейчас я в новом мире. Ещё и под прикрытием. АГА! О ЧЁМ ТЫ ДУМАЛ ДВАДЦАТЬ СЕКУНДА НАЗАД⁈

Ладно. Смысл себя корить? Тем более, я ни о чём не жалею.

Однако.

Я всё ещё могу спасти операцию и свою роль. Есть вариант, не самый приятный конечно, но что поделать, сам виноват, а потому мне и выбираться из этой ж. Я ж играю дурачка-торговца, так? Так! А потому опускаю плечи. Делаю вид, что нервничаю — облизываю губы, перевожу взгляд в пол, потом снова на блондинчика. Всем видом отыгрываю «испуганного простака».

— Прошу прощения, милорд. — Бормочу с усиленным акцентом, глотая половину звуков. — Я… эээ… не подумал. Просто увидел, как девчонка упала, и… ну, пальто-то высохнет, а её кровь не отстиралась бы. Тот благородный муж остался бы без такого дорого пальтА.

— ПальтО, — поправляет меня блондин, сморщившись.

— Да? Ну вы лучше знаете, — киваю с нелепой улыбкой. — А вы ещё такой сильный практик, аж дух захватывает! Наверное, одним пальцем горы двигаете? А я тут лезу со своими глупостями. Извините.

Давай, клюнь на тупого варвара. Польсти своему раздутому эго.

Серьёзно? Получилось? Уголок его рта дёргается в усмешке. Аура ослабевает. В голубых глазах презрение, но уже с удовлетворением.

— Как трогательно. Варвар с душой. При том выставил причиной сохрание пальто, — Он манерно откидывает прядь волос. Раскусил, зараза. — Ладно, твои извинения приняты. По крайней мере, ты знаешь своё место.

И тут его взгляд цепляется за мой пояс. А именно за кинжал. Мой трофей с Озера, прихваченный с убитого северянина. Рукоять из моржовой кости, острейшее лезвие. Красивая вещь. И дорогая.

— О, знаешь… — Элдрих указывает взглядом на кинжал. — Мне приглянулась эта вещица. Довольно изысканная работа для северной поделки. Отдай его, и я забуду о твоей дерзости. Считай это, хм-м… налогом на вмешательство.

Вот же сука. Грабёж средь бела дня. «Налог на вмешательство»!

Но кинжал — железка. Хорошая, полезная, но железка.

Медленно снимаю его с пояса. Хоть мы и расстаёмся, но не навсегда ведь? Рано или поздно я столкнусь с Элдричем и верну тебя, железяка. Держу за лезвие, протягиваю рукоятью вперёд. Покорность во всём — в жесте, в опущенном взгляде.

— Конечно, милорд. Если это уладит дело…

Он берёт кинжал, вертит в руках. Проводит пальцем по клинку, усмехается.

— Видишь, Грейсон? Даже дикари могут быть разумными, если их прижать. А этот экземпляр… — Он прячет мою железяку под плащ. — Пригодится в коллекции.

После чего поворачивается к своим:

— Джентльмены, нам пора. Что-то эти местные развлечения утомляют.

Они встают. Бросают монеты на стол. Золотые. Продемонстрировав богатство и презрение одновременно. И выходят, не оглядываясь.