Башни Латераны (СИ) - Хонихоев Виталий

Он уже бежал. К лестнице. Вниз. Прочь от стены. Нокс нёсся рядом — чёрная молния.

«Меня сожгут потом». — пришедшая мысль была на редкость спокойной. Его обязательно сожгут на площади. Если он доживет до этого времени.

Спуск был быстрым. Лео перепрыгивал через ступени, скользил, едва не падал, но продолжал бежать.

Внизу — площадь перед стеной. Импровизированный госпиталь.

Раненых было слишком много. Они лежали на камнях, на носилках, просто на земле. Стонали, кричали, молили о помощи.

Целители — Эмма среди них — метались между ними, но не успевали. Просто физически не успевали.

Лео увидел Эмму. Она стояла на коленях над каким-то воином, её руки светились бледно-голубым, но свечение было слабым, мерцающим. Она плакала.

— Не умирай, — шептала она. — Пожалуйста, не умирай…

Воин умер. Его глаза остекленели, грудь перестала подниматься.

Эмма зарыдала, закрыла лицо ладонями. Рядом с ней трудились целители из Храма, их лица были спокойны, несмотря на стоны и мольбы о помощи, они работали как заведенные часы, переходя от одного раненного к другому. Одна из целительниц по пути коснулась плеча Эммы и на кончиках ее пальцев вспыхнуло свечение.

— Такова воля Божья, дитя. — сказала она печально и спокойно: — все мы смертны. Продолжай исполнять свой долг.

Лео хотел подойти. Сказать что-то. Но не мог. Просто бежал дальше.

Через площадь. Через улицы. Сквозь панику и хаос.

«Алисия».

Седьмой взрыв прогремел за его спиной. Восьмой.

Стена продолжала рушиться.

Лео бежал быстрее.

Он слышал далёкий грохот взрывов. Видел дым над стеной. Знал, что там происходит.

«Грета умрёт. Густав умрёт. Эмма умрёт. Все умрут».

«Если я не сделаю это».

Сгоревший дом Мюллера. Обугленные стены, провалившаяся крыша. Вход в подвал.

Лео остановился у провала, прикрытого доской. Тяжело дышал, руки дрожали.

Он слышал далёкий грохот взрывов. Видел дым над стеной. Знал, что там происходит.

«Грета умрёт. Густав умрёт. Эмма умрёт. Все умрут».

«Если я не сделаю это».

Он опустился на колени, схватился за доску.

— Прости меня, — прошептал он. — Прости, Алисия. Прости всех. Но у меня нет выбора.

Отодвинул доску.

Спустился в темноту.

Внизу было тихо. Прохладно. Пахло сыростью и… чем-то ещё. Чем-то сладковатым, тревожным.

Лео зажёг огонёк на кончике пальца — слабый, еле мерцающий, но достаточный, чтобы видеть.

Алисия сидела там, где он её оставил. На полу, в углу, прислонившись к стене. Глаза закрыты. Неподвижная.

Лео подошёл, опустился перед ней на колени.

— Алисия, — позвал он тихо.

Она не ответила.

Он протянул руку, коснулся её щеки. Холодная. Мёртвая.

— Алисия, мне нужна твоя помощь, — сказал он громче. — Город гибнет. Мои друзья гибнут. Мне нужно… — голос сорвался. — Мне нужно, чтобы ты стала оружием.

Он закрыл глаза, сосредоточился. Почувствовал связь — тонкую нить, соединяющую его с ней. Дёрнул за неё.

— Алисия. Проснись.

Её глаза открылись.

Пустые. Безжизненные. Но послушные.

— Вставай, — приказал Лео

Алисия пошевелилась. Медленно. Будто кукла, за которую дёргают невидимые нити. Руки скользнули по полу. Тело подалось вперёд.

— Вставай. Она встала. Движения были механическими, плавными, но безжизненными. Лео отвернулся, чтобы не видеть её лица.

— Мы идём на стену. Ты будешь убивать врагов. Всех, кто в чёрных доспехах с золотыми орлами. Понимаешь?

Как и прежде она не подала знака что поняла — ничего не произнесла, не кивнула, но как и прежде он откуда-то знал что она все поняла.

Лео посмотрел на неё. На её лицо — красивое, мёртвое, покорное.

«Прости меня», — подумал он в последний раз.

— Пойдём.

Они поднялись из подвала. Вышли на улицу.

Грохот взрывов гремел над городом.

Лео и мёртвая девушка побежали к стене.

Глава 14

Глава 14

Он вдруг вспомнил как Курт Роннингер окликнул его вчера в таверне. «Эй, парень!» — сказал он ему в спину, и тишина после этих была тяжёлой, словно свинцовое одеяло.

«Он знает».

«Он пришёл арестовать меня».

«Сейчас позовёт стражу. Или свяжет сам. Потащит в темницу. Инквизиция. Костёр».

«Я мёртв».

Курт Ронингер стоял в дверях задней комнаты таверны, массивный силуэт, заслоняющий свет из зала. Руки скрещены на груди. Маленькие умные глаза смотрели прямо на Лео — спокойно, оценивающе, без злости, но и без тепла. Заинтересованно. Нокс зашипел откуда-то из угла, чёрная тень под полкой, шерсть дыбом.

— Чем могу помочь, командир? — голос Лео дрогнул, но он взял себя в руки. Спокойно, подумал он, спокойно. Нельзя выдать себя раньше времени.

Курт молчал ещё несколько секунд, изучая его. Потом кивнул в сторону старой кладовой.

— Пойдём. Здесь слишком много ушей.

Лео сглотнул. Кивнул. Ноги не слушались, но он заставил себя идти.

Задняя комната, бывшая старая кладовая таверны была маленькой, тесной. Пахло пылью, старым деревом и чем-то кислым. Здесь хранили инвентарь, тачку для того чтобы ходить за водой или на рынок, метлы, лопату, прочий разный хлам. Одно узкое окно под потолком, завешанное грязной тряпкой.

Курт зашёл первым, оглядел помещение. Проверил окно — задёрнул занавеску плотнее. Прислушался — нет ли кого рядом. Закрыл дверь.

Сел на бочку, устроился удобно. Жестом указал Лео на перевёрнутый ящик напротив.

— Садись, парень.

Лео стоял. Не мог заставить себя сесть. Слишком напряжён. Готов бежать — хотя куда? Курт загородил единственный выход. Курт вздохнул.

— Садись, — повторил он, но теперь в голосе была сталь. — Не бойся. Если бы я хотел тебя арестовать — уже бы арестовал. В конце концов «Черные Пики» подписали уговор с вашим бароном, а значит я теперь вроде как капитан городской стражи. Так что полномочия у меня есть. Садись.

Лео медленно опустился на ящик. Руки сжал в кулаки, чтобы не дрожали. Положил на колени. Быстро оглядел помещение. Окошко узкое, не вылезти… да и как он вылезет? Напасть на Курта? Смешнее мысли не придумаешь, он весит раза в два больше, выше ростом, шире в плечах и наконец самое главное — он опытный вояка, да и оружие у него есть, вон кинжал на поясе висит. И даже без кинжала, будь он голышом и с завязанными глазами — он бы скрутил Лео одной рукой. Бесполезно.

Курт смотрел на него ещё несколько секунд. Потом достал из-за пояса фляжку, отпил. Протянул Лео.

— Хочешь?

Лео покачал головой. Пить предложенное им? Дураков тут нет. Курт пожал плечами, закрутил крышку и убрал ее за пазуху.

— В твоем возрасте я никогда не упускал шанса надраться в стельку. — продолжил он: — все же молодежь меняется. — он покрутил головой и хмыкнул. Посмотрел на него и вздохнул: — Да расслабься малыш. Мне от тебя ничего не нужно. Пока. Поговорим?

«Поговорить. Как будто у меня есть выбор», — подумал Лео. Уйти отсюда он не может — придется протиснуться мимо командира наемников. Вот если бы тут была Алисия… при этой мысли ему вдруг стало страшно. Не за себя, а за Курта Роннингера, он тут же представил как Алисия хватает того за горло и звучит сухой треск сломанных костей, как Курт закатывает глаза, хватается за руку и бессильно обвисает, дергая ногами и вываливая язык набок как удавленная собака.

— Слушаю вас, благородный дейн Роннингер. — медленно говорит Лео, взяв себя в руки.

— Уже говорил, что я не из благородных. — отвечает Курт, откидываясь назад, прислонившись к стене широкой спиной: — считай такой же как ты. Отец ремесленником был, кузнецом. В Третью Войну с демонами сожгли нашу деревеньку к чертям собачьим, всех порешили, вот и подался в солдаты. Сперва на службу к старому королю, потом — в наемники. Так что никакой я не благородный дейн, поваренок.