Проклятый Лекарь. Том 7 (СИ) - Молотов Виктор

Мы пошли в столовую. Костомар накрыл стол на пять персон — даже для Ростислава поставил тарелку, хотя тот есть не может.

— Я ем грунт!

На столе дымилось мясо по-французски (судя по запаху, с грибами и сыром), картофельное пюре, салат из свежих овощей. Даже хлеб нарезан и красиво уложен в корзинку.

— Костомар, ты превзошел себя, — похвалил Кирилл.

— Я ем грунт! Я ем грунт….

«Читал кулинарную книгу! Там картинки были! Я повторил!»

Сели за стол. Ростислав парил над своим стулом, делая вид, что нюхает еду:

— Ах, какой аромат! Жаль, что у меня нет ни носа, ни желудка! Но я наслаждаюсь эстетически!

Поели мы в относительной тишине — только Костомар периодически выкрикивал «я ем грунт!» и Нюхль хрустел костью под столом.

После обеда Кирилл подошел ко мне со странным выражением лица.

— Святослав, — Кирилл стоял передо мной, переминаясь с ноги на ногу. — Мне нужно тебе кое-что показать. Очень важное. И очень… странное.

Лицо у него было как у школьника, который случайно поджег кабинет химии — смесь гордости за научное открытие и ужаса от последствий.

— Что случилось? Опять перегрузил световой шар и спалил что-нибудь?

— Нет, это серьезнее. Намного серьезнее. Я тут кое-что обнаружил. Вчера вечером, когда экспериментировал. Не знаю, как это возможно с точки зрения магической теории, но…

Он замялся, явно подбирая слова.

— Кирилл, не тяни. Выкладывай. Что бы ты там ни обнаружил, хуже проклятия над клиниками не будет.

— Не факт, — пробормотал он. — В общем, смотри. Только не кричи. И не падай. И вообще… может, сядешь сначала?

Ответом стал строгий взгляд. И Кирилл быстро сдался:

— Ладно, смотри.

Он отошел на середину гостиной, встал в классическую стойку мага — ноги на ширине плеч, спина прямая, подбородок поднят, взгляд сосредоточен.

Глубоко вдохнул. Выдохнул. Еще раз. Психологически готовился. Протянул правую ладонь вперед, растопырил пальцы. На ладони материализовался шар света — стандартный, обычный, какой он создавал сотни раз. Белый, теплый, размером с апельсин. Мягкое свечение освещало его лицо снизу, создавая драматические тени на скулах.

— Ну и? — я пожал плечами. — Обычный световой шар. Ты их делаешь каждый день. В чем сенсация?

— Это присказка. А вот сказка.

Он протянул левую ладонь.

И тут я почувствовал, как мир вокруг меня останавливается.

Нет. НЕТ. НЕВОЗМОЖНО.

На левой ладони Кирилла появилось…

Как это описать? Это была не темнота в смысле отсутствия света. Это была ТЬМА как субстанция, как материя, как сущность.

Черное облако размером с теннисный мяч. Оно клубилось, пульсировало, дышало. Оно не просто поглощало свет — оно его ПОЖИРАЛО. Световой шар на правой руке начал тускнеть, словно темный шар высасывал из него энергию, как вампир кровь.

Температура в комнате упала на пару градусов. Тени в углах стали гуще, чернее, глубже.

Я активировал некромантическое зрение на максимум, сжег сразу десять процентов резерва. И увидел невозможное.

В Кирилле текли ДВА потока Живы. Правые каналы светились золотом — чистая, светлая энергия жизни. Левые каналы были черными — не пустыми, а именно ЧЕРНЫМИ, наполненными антиэнергией, отрицательной Живой, как бы абсурдно это ни звучало.

Они не смешивались. Не уничтожали друг друга. Существовали параллельно, как две реки в одном русле, текущие в противоположные стороны.

— Мать моя некромантка! — вырвалось у меня. — И как я этого сразу не заметил!!!

Глава 15

Темный сгусток на левой ладони Кирилла мерцал уже минут пять. Мое некромантическое зрение активировано.

Это было неправильно на всех уровнях. Как дважды два равно пять. Как вода, текущая вверх. Как мертвец, рожающий детей.

Тьма на ладони Кирилла не просто существовала — она ЖИЛА. Пульсировала, как черное сердце. Дышала, как легкие из дыма. Клубилась, сворачивалась, разворачивалась, меняла плотность и форму.

Мать моя некромантка в гробу перевернулась бы, увидев такое. Хотя она и так перевернулась, когда я ее воскресил в первый раз для практики.

— Попробуй что-нибудь с ней сделать, — попросил я, стараясь сохранять спокойный тон. Внутри все кричало от возбуждения ученого, нашедшего новый вид. — Брось ее, как световой шар. Или придай форму — шар, куб, пирамиду. Или направь в цель — вон в ту вазу на камине.

Кирилл глубоко вдохнул, сосредоточился. Лицо напряглось, как у человека, пытающегося решить интеграл в уме. Лоб покрылся испариной. Вена на виске вздулась и запульсировала.

Он вытянул левую руку вперед, напряг пальцы. Попытался оттолкнуть темный сгусток.

Ничего. Тьма осталась на месте, даже не шелохнулась.

Он попытался сжать ее в кулаке, изменить форму.

Снова ничего.

Попробовал направить в сторону вазы, сделав выпад рукой. Тьма проигнорировала все его усилия.

— Не… не получается, — выдохнул он через минуту безуспешных попыток. Рубашка на спине промокла от пота. — Она не слушается. Совсем. Как будто… как будто у нее своя воля. Свои желания. Свои планы.

— Что именно ты чувствуешь, когда пытаешься ей управлять? Опиши максимально подробно.

Он задумался, подбирая слова:

— Сопротивление. Но не активное, не агрессивное. Скорее… безразличие? Как будто я пытаюсь приказать горе сдвинуться. Или уговорить океан высохнуть. Она просто… есть. И ей плевать на мои желания.

— Интересно. А что с ощущениями в теле? Боль? Усталость? Жжение?

— Холод. В левой руке холод, как будто держу кусок льда. И еще… пустота? Как будто часть меня отсутствует. Провал. Дыра. Не могу точнее описать.

Я обошел вокруг него, изучая энергетические потоки с разных углов. Картина не менялась — два параллельных потока, не пересекающихся, не смешивающихся.

Интересная картина. Очень интересная.

Тьма действительно присутствует в его энергосистеме, но она туда не интегрирована. Как инородное тело? Нет, организм отторгал бы такое. Как паразит? Тоже нет — паразиты питаются носителем, а эта тьма ничего не потребляет.

Симбионт? Возможно. Или…

— Попробуй кое-что, — меня осенило. — Представь, что на тебя нападают. Прямо сейчас. Враг с ножом. Или инквизитор с оружием. Что угодно опасное.

— Зачем? — Кирилл выглядел озадаченным.

— Эксперимент. Доверься мне. Я знаю, что делаю.

На самом деле не знаю. Но выгляжу уверенно, а это половина успеха в любом деле.

Кирилл закрыл глаза, сосредоточился. Его дыхание участилось, мышцы напряглись. Он реально представлял опасность, погружался в иллюзию угрозы.

И тьма отреагировала. Мгновенно.

Темный сгусток на его ладони стал плотнее, чернее, ЗЛЕЕ. Начал расширяться, выпускать щупальца-протуберанцы. Температура в комнате упала градусов на пять — я видел, как изо рта пошел пар.

— Стоп! Достаточно! Открывай глаза! — громко велел я.

Кирилл вздрогнул, открыл глаза. Тьма мгновенно успокоилась, вернулась к исходному состоянию.

— Что… что это было? — он смотрел на свою руку с ужасом и восхищением одновременно.

— Защитная реакция, — я кивнул, подтверждая свою догадку. — Тьма реагирует на угрозу. Настоящую или воображаемую — ей без разницы. Она защищает тебя на инстинктивном уровне.

— То есть я не могу ей управлять, но она меня защищает? Как это работает?

— Как верный пес, который не выполняет команды «сидеть» и «лежать», но готов загрызть любого, кто на тебя нападет. Или как иммунная система — ты не можешь приказать лейкоцитам атаковать конкретную бактерию, но они сделают это автоматически.

— Я ем грунт! — радостно заорал Костомар, который все это время наблюдал из угла. — Я ему грунт! Я ему грунт, грунт грунт!

— Что он говорит? — спросил Кирилл.

— Мы же вроде договаривались, что ты выучишь костомарский, — прищурился я на него. Он только пожал плечами в ответ. — Ладно, — махнул рукой я, принимаясь переводить. — Так. «Но это же круто! Личный телохранитель из тьмы! Как у императора! Только круче! У императора обычные телохранители из мяса!»