Двойник Короля 10 (СИ) - Скабер Артемий

Формально человеческие останки будут не в моём кольце, а в кольце матери. Моральные и этические вопросы тут же отпали. Мне ведь нужно как-то увеличить поголовье моих монстров.

Бей продолжал стоять с мечом, как изваяние.

— Мустафа, — позвал я турка, выходя из укрытия. — Можешь расслабиться.

— Это был Джин? Или ты Русский? — дёрнулся он всем телом, разворачиваясь в мою сторону. — Это ты! Как?

— Не могу отрицать или подтвердить информацию, — пожал плечами с лёгкой усмешкой.

Пока бей тряс головой, пытаясь собраться с мыслями, я вытащил трупы из его машины. Крови было многовато, но это единственный транспорт, который у нас остался целым.

Можно, конечно, одолжить автомобили у тех, кто пришёл за нами… Но интуиция подсказывала, что лучше этого не делать. Мало ли какие сюрпризы могут быть спрятаны в их технике.

Морозный паучок по моему приказу уже притащил Зафира, бросил раненого рядом с машиной. Лечилки неплохо справились: дырки заросли, кровь уже не шла. Я вылил ещё парочку ему в глотку для верности. Закинул Зафира на заднее сиденье, а бей… Он сжигал трупы своих людей и, судя по всему, молился. Его губы беззвучно шевелились, в глазах стояли слёзы. Через минуту Мустафа подошёл ко мне, уже более спокойный, собранный.

— Надеюсь, они простят меня, что я не похоронил их как воинов, — произнёс с горечью в голосе.

— Поехали, — ответил ему, не желая тратить время на сантименты. — Садись!

— Я не умею водить, — заявил турок, разводя руками.

Я засмеялся. Почему бы и нет? В памяти всплыл опыт вождения в Енисейске, когда на Борю напал Серёжа. Тут вроде не город, дорога прямая — ничего сложного.

— Тогда направление будешь показывать, — кивнул ему и занял место водителя.

Машина затарахтела, когда я завёл двигатель. Бей стал бледным, как полотно, словно все события ночи наконец-то догнали его и обрушились на голову тяжёлым грузом.

— Кто это был? — спросил я, настраивая зеркало заднего вида.

Морозный паучок переместился на багажник, заняв позицию наблюдателя.

— Ассасины, — поморщился Мустафа, произнося слово с каким-то суеверным ужасом.

— И кто их послал?

— Султан, — совсем поник мужик, опустив голову. — Это его личные слуги.

Я повернулся и посмотрел на турка, не скрывая удивление. Ничего себе повороты.

— Это тот самый, кто должен подписать мирный договор?

— Да! — кивнул бей, и в его глазах мелькнуло нечто похожее на стыд. Словно он чувствовал личную ответственность за действия своего правителя.

— Хорошая у вас страна, — хмыкнул, выворачивая руль, чтобы объехать горящий остов одной из машин кортежа. — Чувствую себя почти как дома.

Дорога тянулась лентой сквозь темноту, освещаемая только фарами нашего автомобиля. По обеим сторонам раскинулись холмы, превратившиеся в чёрные силуэты на фоне звёздного неба. Вдали серебрилось море. Ночной воздух, врывающийся через разбитое окно, нёс с собой запахи соли, водорослей и свежести. Чем ближе мы подъезжали к побережью, тем сильнее становился этот аромат.

Бей молчал большую часть пути, погружённый в свои мысли. Зафир на заднем сиденье тихо стонал, но приходил в себя.

— Почему султан хочет тебя убить? — нарушил я молчание, когда мы проехали уже несколько километров.

Мустафа вздохнул, потёр лицо ладонями, словно пытаясь стереть усталость.

— Не меня, — покачал он головой. — Тебя.

— А, ну тогда всё понятно… — выдавил кривую улыбку и кивнул.

Почему бы и нет? Опыт прошлого требовал немедленно обдумать и накидать несколько планов действий. Решил оставить это всё на потом. Сейчас меня немного напрягало, что у нас отказали тормоза, а я достаточно неплохо разогнался.

Хорошо, что ехать осталось около часа. И всё это время бей молился, когда я, как мне кажется, весьма умело вёл транспорт. Ну, занесло нас пару раз, с кем не бывает? Разок чуть не выскочили с обрыва, потрясло немного. Пустяки…

И вообще, кого тут должны доставить в Константинополь? Помогаю, а рядом кричат и возмущаются. Зато Зафир от моей манеры езды пришёл в себя. Он вцепился в сиденья и тоже молился. Можно сказать, что мы подружились с турками.

Когда я остановился, то мужики дружно выдохнули. Вышел довольный, потянулся, а их почему-то трясло.

— Безумный русский! — сказал бей. — Тебе нельзя садиться за руль.

— Пожалуйста, засранцы неблагодарные! — хмыкнул я в ответ.

Главное, мы добрались до порта. Морской воздух ударил в нос с новой силой. Сотни огней мерцали вдоль берега, отражаясь в тёмной воде и создавая иллюзию звёздного неба под ногами. Корабли всех форм и размеров покачивались на волнах — от маленьких рыбацких лодок до огромных торговых судов с высокими мачтами. Паруса, свёрнутые на ночь, казались спящими птицами.

Порт жил своей жизнью даже в такой час. Грузчики таскали ящики, моряки разгружали сети с уловом, торговцы заключали сделки.

Мы бросили машину в полукилометре от причала. Слишком заметная, вся в пулевых отверстиях, она могла привлечь нежелательное внимание. Хотя, если честно, она просто дальше не смогла ехать.

Кто знал, что у турок такой слабенький транспорт? Морда машины просто оторвалась и упала на землю, зато сработала как наш отсутствующий тормоз. А то я думал, придётся в воду сигать.

Корабль «Жемчужина» уже ждал нас — величественное судно с тремя мачтами, украшенное резьбой и позолотой. Он возвышался над меньшими собратьями, как королева над придворными.

Борта, выкрашенные в тёмно-синий цвет, блестели в свете фонарей. Золотые буквы на корме складывались в название. А под ним — богатый узор из причудливых завитков и геометрических фигур.

На пристани толпились пассажиры, ожидающие посадку. В основном это были мужчины с товаром — тюки, ящики, корзины громоздились вокруг них, создавая импровизированные баррикады.

Женщины, все укутанные с ног до головы в тёмные одежды, держались чуть в стороне, окружённые детьми и стариками. Повсюду охрана из крепких парней с кривыми саблями на поясах. Они внимательно осматривали грузы и людей.

Мы с Мустафой помогали Зафиру идти. Турок был ещё слаб, и каждый шаг давался ему с трудом. Мои лечилки залатали раны, но кровопотеря и шок сделали своё дело. Он едва держался на ногах.

Прошли контроль. Бей предоставил какие-то бумаги и показал свои кольца. Мы уже почти поднялись на корабль по широкому трапу, когда позади раздался знакомый голос:

— Русский?

Глава 11

Я обернулся. За моей спиной стоял торговец зельями — тот самый, который продавал мои же бутыльки на рынке Бахчисарая. Седой старикашка с кривыми зубами и влажно блестящими глазами. Его руки, покрытые пигментными пятнами, нервно потирали друг друга. От турка веяло запахом пыли, застоявшихся трав и немытого тела.

Когда наши взгляды встретились, он вздрогнул, но не отступил. В морщинах лица старика читалась настойчивость человека, который увидел золотую жилу и боится её упустить. Значит, информация о том, что я дал той турчанке, дошла до него.

— Тебе чего надо? — решил уточнить.

Вместо внятного объяснения торговец что-то затараторил на турецком. Слова сыпались, как горох из дырявого мешка. Руки замелькали в воздухе, рисуя замысловатые фигуры. А глаза… Глаза выдавали его с головой: в них светилась жадность. Такую ни с чем не спутаешь — жадность торгаша, почуявшего выгоду.

Я пожал плечами и сделал шаг вперёд, намереваясь пройти мимо. Торговец уцепился за рукав моего костюма тонкими пальцами, но я стряхнул его руку.

— Он выучил только это слово, — пояснил Зафир, опираясь на моё плечо. Его лицо покрылось испариной от боли и усталости. — «Русский» — единственное, что этот старик может сказать на твоём языке.

— Рад за него, — хмыкнул я, продолжая подниматься по трапу.

Половицы скрипели под нашим весом, а ночной ветер трепал одежду, принося запах соли и водорослей. Ветер усиливался — холодный, порывистый.

Зафир сделал глубокий вдох, превозмогая боль, и продолжил: