Двойник Короля 10 (СИ) - Скабер Артемий

Присмотрелся к своему загону и улыбнулся. В гнезде песчаных змей заметил кладку яиц — крупных, с ладонь размером, покрытых полупрозрачной шелушащейся скорлупой. Через тонкие стенки виднелись силуэты будущих тварей, извивающихся в питательной жидкости.

А в другом углу загона обнаружил какое-то месиво из кожи, костей и ещё чего-то неопознаваемого. Приглядевшись, понял: это икра степных ползунов. Хотя по размерам она не уступала змеиным яйцам, но выглядела иначе — слизь, покрывающая шары с зародышами, пульсировала, словно живое существо.

У меня скоро будет пополнение в домашнем зоопарке. Ещё несколько дней, и из этих яиц вылупятся крошечные, но смертоносные тварюшки. Нужно будет подготовить для них отдельный загон и продумать систему питания. Молодняк особенно прожорлив, а в тесноте они могут начать поедать друг друга.

Мать как раз закончила разбрасывать останки ассасинов. На её лице не было ни единой эмоции. Только холодная отстранённость, словно она выполняла работу мясника, не более того.

«Ты всё отдала?» — спросил я подозрительно.

«Нет… — замерла женщина, не оборачиваясь. — Мне тоже нужно…»

«Всё отдай, — надавил я. — Плевать, что ты там кушаешь».

«Ты монстр! — она резко обернулась, подняв взгляд, полный ненависти. Ярость исказила её обычно красивые черты, превратив в почти звериный оскал. — Таких ещё поискать нужно. Ты не боишься тварей, используешь их, подчиняешь. С какими-то вообще спишь, других делаешь питомцами».

«И?» — хмыкнул в ответ.

«Лучше бы я не встречала тебя, Магинский», — покачала головой Изольда.

Её голос стал тише, в нём прозвучало что-то похожее на обречённость. Плечи поникли, осанка сломалась, словно тяжесть судьбы наконец-то смогла согнуть женщину.

«Я знаю, что ты меня используешь, а потом отдашь на растерзание».

«Да заткнись ты уже! — внезапно вмешался в разговор третий голос. Лахтина, не выдержав, решила высказаться. — Ноешь, как слабая девка. Прими свою участь с достоинством. Позор!»

«Кто бы стрекотал, — мгновенно отреагировала мать. — Ты вообще человеком стала. Королева… Да какая ты, на хрен, королева? Плоскодонка».

На этом я решил закончить сеанс связи. Ещё чего, слушать, как разбираются две дамы, у которых есть претензии друг к другу. Стервозности у них хватит на дюжину базарных торговок, а сил и возможностей друг друга прикончить… Разогнал обеих по разным комнатам. Но это не помешало дамам продолжить выяснять старые обиды.

Потом спрошу о том, что меня действительно интересует. О перевёртышах, об их создании, о возможности контролировать это превращение и направлять его. О Монголии и о кристалле подчинения. А сейчас пора заняться другой проблемой. Той, что уже два дня не даёт мне покоя.

Заларак материализовался между моими пальцами. Иголка казалась такой хрупкой, почти невесомой, но я-то знал, на что способен этот артефакт.

— Ну здравствуй, тело офигевшее, — поприветствовал оружие, поднося его ближе к глазам. — Не поведаешь мне, какого ляда ты ослушался моего приказа?

«Еда! — отозвалась иголка. — Мало. Плохо. Голод».

Информативно, ничего не скажешь. Кто бы мог подумать, что артефакт окажется таким капризным собеседником?

Я взял заларак между пальцами, разглядывая его с разных сторон. Что-то уже скучаю по своему прошлому артефакту. Вот была вещь! Слушался меня беспрекословно, спасал жизнь, а это… Сплошное разочарование.

Закрыл глаза и сосредоточился. Каналы магии открылись, по ним потекла энергия, соединяя меня с артефактом. Заларак пульсировал, отзываясь на контакт. Его свечение стало ярче, а вибрация — заметнее.

Странно… Энергетическая структура оказалась гораздо сложнее, чем я предполагал. Чувствую часть себя, своей магии, но сверху намешано столько всего, что артефакт напоминает луковицу с десятками слоёв. Моя кровь, яд Лахтины, кости руха, манапыль… И что-то ещё, что я не могу опознать. Попытался копнуть глубже, проникнуть сквозь внешние оболочки. Оттолкнулся от точек соприкосновения своей магии с артефактом и позволил энергии течь свободно, исследуя каждый закоулок этого необычного творения. И тут я увидел… Чёрт, это же…

Открыл глаза, разрывая контакт.

— Интересно, — тряхнул головой, пытаясь осмыслить увиденное. — А так вообще может быть?

То, что я обнаружил, открывает передо мной определённые возможности, но цена… Тут пора не просто изымать часть кристаллов у императора, а захватывать свою же жилу для личных нужд.

Сжал заларак сильнее, восстанавливая связь. Внутри меня разлился животный голод. Свело суставы, по всему телу прокатилась волна боли, сменяемая спазмами. Каждая клетка требовала пищи, энергии, силы. Желудок скрутило так, что я едва не согнулся пополам.

— Так вот что ты чувствуешь? — разорвал связь, отбросив артефакт на кровать.

Теперь понятно, почему заларак отказался работать во время нападения. Он просто… голоден. Ему нужна магическая энергия, много энергии…

В дверь вдруг постучали — негромко, но настойчиво. Я убрал иголочку в карман и прислушался.

— Это я, — тихо прошептал знакомый голос.

— Заходи, — ответил, поднимаясь с кровати.

Открыл дверь и впустил Зафира. Турок выглядел значительно лучше: лечилка сделала своё дело. Цвет вернулся на его лицо, а в глазах больше не читалась боль. Движения стали увереннее, спина распрямилась, осанка вернулась. Он осторожно огляделся, словно опасаясь, что в каюте может быть кто-то ещё.

— Спасибо тебе, — неожиданно поклонился турок. Жест вышел не заученным, а искренним, от души. — Ты спас мне жизнь! Я твой должник.

— Сочтёмся, — махнул рукой, не придавая особого значения его словам.

— Бей… Султан… — поморщился мужик, подбирая слова. — Те ассасины, это не они.

— Да, уже понял, — опустился на кровать, предлагая ему сесть напротив.

Зейнаб Хандан-султан

Турчанка сидела в роскошных покоях. Комната, драпированная шёлковыми тканями всех оттенков синего, напоминала подводное царство.

— Госпожа, — обратился к ней телохранитель, войдя с низким поклоном. Мужчина прижал руку к сердцу и не смел поднять взгляд.

Зейнаб ела раздробленный лёд, политый гранатовым соком, — любимое лакомство. Маленькая серебряная ложечка с изящной резьбой на ручке поблёскивала в её тонких пальцах.

Она восседала на кресле за инкрустированным перламутром столом, словно на троне. Несколько евнухов замерли вдоль стен, готовые выполнить любой каприз госпожи.

— Докладывай, — Зейнаб приподняла часть вуали, открывая нижнюю половину лица. В присутствии своих слуг она могла позволить себе эту вольность.

Без вуали девушка выглядела ещё прекраснее. Полные губы, чуть тронутые розовой краской, идеальный овал лица, гладкая кожа цвета светлого мёда. Глаза, подведённые сурьмой, казались больше и выразительнее. Длинные ресницы отбрасывали тени на щёки. Любой мужчина потерял бы голову от такой красоты. Любой… кроме того русского дипломата.

— Все убиты! — телохранитель склонил голову, боясь встретиться глазами с госпожой. В его голосе прозвучала нотка страха.

— Ну вот, — улыбнулась она, откидываясь на спинку кресла. — Проблема решена. Отец будет доволен и наконец-то отстанет от меня со своей свадьбой.

Зейнаб взяла спелую гроздь винограда из серебряной чаши, оторвала ягоду и положила в рот. Челюсть раздавила сочную мякоть. Сладкий сок ударил в язык, принося мимолётное удовольствие.

— Вы не поняли, госпожа, — телохранитель медлил, подбирая слова. Капельки пота выступили на его лбу. Подобные новости могли стоить ему головы. — Все ассасины императора, которых вам выделили… мертвы.

— Что? — Зейнаб выплюнула виноград прямо на стол, брезгливо вытерла губы шёлковым платком. — Что ты сказал?

— Все ассасины мертвы, — повторил мужчина, втягивая голову в плечи. Его голос упал до шёпота. — Выжил только водитель. Он испугался и спрятался.

— Безродный сын собаки! — вспылила девушка, вскакивая с кресла. Её тонкие пальцы сжались в кулаки, а золотые браслеты звякнули, переливаясь в лучах света. — Как? Они же…