Повелительница пустыни (СИ) - Рош Ярина

— Как долог наш путь? — прозвучал усталый вопрос Мигиря Аль'эф когда он поравнялся со мной.

Мы сделали вынужденную остановку, чтобы перевести дух. Безжалостное солнце вытягивало последние силы из людей, предвещая скорый конец нашего изнурительного перехода.

— Где-то полтора дня, — услышал он ответ.

Мой взгляд скользнул по утомленному, обветренному лицу юноши. Черные пряди волос, непокорные, словно воронье крыло, терялись под платком, удерживаемым на голове эгалем.

Острые скулы обрамляла короткая борода, тронутая золотой пылью песка, но в глазах его по-прежнему плескалась небесная лазурь, словно вобравшая в себя всю синеву, недоступную небесам над нами.

Он перевел свой взгляд в сторону, огладил несколько раз свою бороду, глубоко вздохнул и посмотрел в мои глаза, которые с интересом ждали следующего вопроса.

То, что он будет, я не сомневалась.

— Арум, Ты догадался, что те наемники были по наши души. Я не могу тебе всего рассказать, но нам нужно попасть в город раньше каравана.

Его голос прозвучал тихо, но вкрадчивые повелительные нотки все же прозвучали.

Если раньше я допускала мысль о конкуренции, о банальной дележке сфер влияния между работорговцами, то сейчас засомневалась в своих выводах.

Впрочем, они могли быть марионетками в чужой, более масштабной игре, пешками в интригах влиятельных особ. Но это меня не касается.

Они сами разберутся со своими проблемами. Гораздо важнее то, что в его словах пробивалась робкая, едва уловимая просьба о помощи. Корявая, неумелая, но она прозвучала.

И вот я думаю: стоит ли вмешиваться? А глаза у него… чертовски красивые… и будто узнаваемые. Хмм, а почему бы и не помочь?

Душа не ощущала ни тени отторжения, и я не видела в них угрозы. Скорее всего, эти люди оказались не в том месте и не в то время, где и нашли проблемы на свою голову.

— Завтра рано утром вам покажут путь. Войдете в город с другой стороны. Караван дойдет до него через два дня. Думаю, полдня преимущества вам хватит, — мой хрипловатый голос был им услышан, и он кивнул.

Зачем лишние разговоры? Если не согласен…, а ему деваться некуда. В данный момент все от меня зависит, но предложить ему больше я не смогу. Каравану лишние полдня пути брести по песку, давая возможность скрыться этим людям.

Мигир Аль'эф бросил благодарный взгляд и немного замялся, как бы хотел что-то еще спросить, но развернулся и направился к своим путникам, которым передал каждое слово нашего разговора. И на рассвете они, словно тени, растворились в утренней дымке.

А впереди них по песку струилась змейка, показывая путь. В их глазах я прочла смесь недоумения и немого восторга: ведь они, таким образом, прикоснулись к одной из сокровенных тайн шантар.

Спустя два дня на горизонте, словно мираж, возникли величавые корабли пустыни, неспешно покачиваясь на зыбкой линии между небом и землей.

Они вступали на окраину города с достоинством и невозмутимостью, словно владыки, возвращающиеся в свои владения.

Их поступь неспешна и уверенна, как мерное дыхание самой пустыни. Длинные изогнутые шеи гордо несли головы, увенчанные кроткими, но мудрыми глазами.

Караван-сарай гудел растревоженным ульем. Теперь, когда я знала о таинственных попутчиках, пристальный взгляд незнакомца сразу же врезалось в сознание.

Его вроде бы случайное внимание ускользало от других, но не от меня. Он лениво приблизился к погонщикам, затеяв с ними ничего не значащую беседу.

Вся его поза кричала о равнодушии, словно ему просто было любопытно, как прошла дорога. Небрежно похлопав верблюда по боку, он помог снять тюки и незаметно растворился в суматохе караван-сарая.

Из обрывков разговоров, словно из пестрой мозаики, вырисовывалась тревожная картина: в государстве творилось неладное.

Шепотом передавались слухи об убитом принце и его свите, о поверженном горем отце, ищущем преемника на трон.

«Неужели с нами был сам принц…. Какая ирония судьбы!»

По идее, я выполнила свою работу и, сняв номер в чайхане, решила отдохнуть и попутно обдумать, как найти неуловимого Абдул Рахима.

— Где же ты затаился, змееныш? — прошипела я в пустоту комнаты.

Мои расспросы об Абдул Рахиме ни к чему не приводили.

В этом караван-сарае его давно не видели, и караваны его не появлялись в этом месте.

Придется посетить другие государства, но особенно меня манило Арское. Там, словно саранча, расплодились мои должники.

Пожалуй, стоит заняться ими, а поиски Абдул Рахима отложить на потом. Рано или поздно он вынырнет из своей норы.

Но моим планам не суждено было сбыться: в страну ворвалась смута. Борьба за трон разгорелась с яростью пожара, охватившего целые провинции.

Волнения в городе вспыхнули мгновенно, словно сухой костер, подхваченный ветром.

Город раскололся надвое, словно треснувшее зеркало, отражая в осколках злобу и страх.

Торговцы спешно свернули лавки, забивая склады караван-сарая своим товаром. Вскоре базар превратился в кромешный ад, в кровавое побоище, где невозможно было разобрать, кто с кем и за что сражается.

В этой неразберихе было не понять, кто верен старому Повелителю, а кто присягнул новому ставленнику.

Пришлось захлопнуть тяжелые ворота караван-сарая, отрезая путь не только мародерам, но и всем остальным.

Караван-сарай имел прямоугольное построение, и его стены предполагали возможность отбить нападение и выдержать осаду. Вся загвоздка состояла в длительности осады.

Скудные припасы чайханы едва ли смогут утолить голод людей, нашедших здесь приют. А верблюды… Им требовался корм, особенно тем, кто лишь недавно завершил изнурительный переход, и чьи горбы поникли от усталости и недоедания.

У всех жила надежда, что наведут порядок очень быстро и беспорядки прекратятся. Нам оставалось прислушиваться к звону мечей и наблюдать за дымом, поднимающимся к небесам.

Удручающее зрелище. Нисколько не сомневалась, что в безжалостных жерновах властолюбия будут перемолоты невинные души.

Под покровом ночи, когда город погрузился в объятия сна, лишь тени дозорных скользили по стенам крепости, я выскользнула за ее пределы.

Жажда узнать, что таится за чертой безопасности, гнала меня вперед. Бесшумной тенью пробиралась я по улицам, где изредка мелькали фигуры воинов и простых горожан, сжимавших в руках оружие.

Искореженные врата домов зияли черными провалами, а внутри, словно зловещие тени, покоились убитые. Ярость и негодование сплетались в моем сердце, отравляя душу этим ужасным зрелищем.

Ведь под покровом хаоса, словно стервятники, одни расправлялись с другими, не щадя никого в своей слепой жажде мести.

Даже в ночной тишине звенел похоронный звон клинков. В груди рождалось безумное желание встать во весь рост и обратить этот город в пепел…

Но разве виноваты эти люди, чьими жизнями играют, словно пешками на шахматной доске, те, кто взирает на этот хаос из неприступных крепостей, плетя свои коварные планы в тишине и безопасности?

Вернувшись, я закрылась в своей комнате, взволнованно меряя ее шагами.

Вначале, по старой привычке, воззвала к богам, моля о скорейшем разрешении этой ситуации, об избавлении для измученных людей.

Но тут же горький смех вырвался из моей груди.

Я рухнула на кровать, ладонями зажимая рот, чтобы приглушить хохот, чтобы не потревожить соседей. Фыркала в подушку, осознавая абсурдность мольбы, обращенной к самой себе.

Даже на подсознательном уровне чувствовала, как Сурра разделяет мой безумный смех.

Когда смех иссяк, взгляд устремился в потрескавшийся потолок. Выцветшие занавески лениво колыхались, в комнате стояла удушающая жара, смешанная с запахом гари.

Наше заточение длилось неделю, и ни одна попытка прорваться внутрь не увенчалась успехом. Со временем лязг клинков стих, и наступила гнетущая тишина, куда более изматывающая, чем яростные битвы за стенами.