Истинная за Завесой (СИ) - Карамель Натали

Катя сжала губы. Горечь разочарования, острее утреннего холода, сжала ей горло. Она так надеялась... Хотя бы на ниточку.

«Значит... убийца останется безнаказанным?» — прошептала она, глядя в окно на солнечный двор, который вдруг показался ей враждебным и полным теней.

Элис положила теплую руку ей на плечо.

«Пока – да. Но «пока» не значит «никогда». Расследование только начинается. Тихие убийцы оставляют следы. Просто их нужно искать в других местах. Не в слухах кухни».

Катя кивнула, стараясь вобрать в себя эту уверенность. Элис была права. Сдаваться рано.

«Арден», — вдруг сказала Элис, доставая из складок своего простенького платья небольшой, гладкий черный камень, похожий на отполированный обсидиан. Это был коммуникационный артефакт. Она прикоснулась к нему пальцем, вложив в прикосновение каплю магии. Камень замерцал тусклым фиолетовым светом.

Через мгновение в воздухе над камнем возникло небольшое, слегка мерцающее изображение головы и плеч мужчины.

«Элис», — его голос звучал четко, без помех, но отстраненно-деловито. «Доклад».

Элис кратко, без лишних эмоций, изложила суть: сочувствие слуг к Катарине, полное отсутствие зацепок о нападении. Арден выслушал, не перебивая. Его янтарные глаза на мгновение скользнули в сторону Кати, стоявшей чуть поодаль. В них мелькнуло что-то быстрое, аналитическое.

«Понял», — произнес он, когда Элис закончила. «Тупик по нападению – ожидаемо, если это был профессионал. Продолжайте наблюдение за основными подозреваемыми в семье. Особенно за братом. Я углублюсь в архивы Академии, поищу аналогичные случаи «бесследных» устранений магов. Свяжусь, когда будет что-то существенное. Держим связь». Изображение погасло, камень в руке Элис снова стал просто черным камнем.

Элис спрятала артефакт.

«Ну что, леди?» — спросила она, снова обращаясь к Кате. «Какие планы, пока мы ждем прорывов в расследовании?»

Катя вздохнула, оглядывая свою скромную комнату.

«Видимо... готовиться к школе. Каникулы-то заканчиваются. «Солнечный Шпиль» ждет свою позорную «пустышку», — в ее голосе прозвучала легкая самоирония.

Элис улыбнулась во всю ширь своего обычно сдержанного лица.

«Отличный план! Значит, нам нужно в город! Закупить все необходимое: новые мантии, книги, может, какие-нибудь полезные артефакты для учебы... или просто красивые безделушки для души! Первый настоящий выход в город Этерии!» Энтузиазм Элис был заразителен.

Катя почувствовала, как в груди забилось что-то легкое и тревожное одновременно. Первый выход в город! Настоящий, живой, магический город этого мира! Не замок Далина, не мрачное поместье родителей... Волнение, смешанное с детским любопытством, подкатило к горлу. Она уже представляла шумные улицы, невиданные лавки, лица людей...

Но радость длилась ровно до момента, когда в ее голове щелкнул холодный, жесткий факт. Ее лицо вытянулось.

«Элис...» — Катя произнесла медленно, с внезапным ужасом в глазах. «У меня... нет денег».

В комнате повисла тишина. Даже котенок внутри перестал мурлыкать, прислушиваясь.

«Как нет?» — удивилась Элис. «А содержание от жениха? Далин же должен высылать средства на твое содержание, пока ты официально его невеста!»

В этот момент дверь снова приоткрылась, и появилась Луиза с подносом, на котором дымился ароматный чай. Она услышала последние слова.

«Высылает», — подтвердила Луиза, ставя поднос на стол. Ее лицо стало серьезным. «И весьма щедро. Но... все эти деньги поступают прямиком в кабинет к герцогу Вейлстоуну. Отцу. Он «распоряжается средствами на благо семьи». А тебе...» — Луиза сделала красноречивую паузу, «выдают лишь крохи «на булавки», как он выражается». Она кивнула в сторону, где предположительно находился кабинет герцога.

Катя закрыла глаза. Волна возмущения и горечи накатила на нее. Даже здесь, в этом, они нашли способ ее унижать и контролировать. Лишать самого необходимого. Деньги Далина шли на поддержание их статуса, на прихоти Себастьяна, а ей – жалкие гроши.

Она открыла глаза. В них не было слез. Там горел холодный, стальной огонь. Котик внутри зашипел предупреждающе, почувствовав нарастающую бурю, но Катя мысленно погладила его, успокаивая. «Не волнуйся. Я знаю, что делать» .

«Видимо», — сказала Катя, и ее голос звучал ровно, но с такой ледяной твердостью, что Элис невольно выпрямилась, а Луиза замерла, «придется еще раз повоевать».

Она не стала ждать ответа. Резко развернулась, ее платье легким шелестящим вихрем взметнулось вокруг ног. Она прошла мимо удивленной Луизы и решительной Элис, распахнула дверь своей комнаты и вышла в коридор. Ее шаги по старому паркету звучали не как скрип, а как четкие, мерные удары маленького молота. Она знала куда идти. Прямо в кабинет герцога Вейлстоуна. Ее отца.

«Деньги, папочка, — пронеслось у нее в голове, пока она шла по пустынному утреннему коридору. — Мои деньги. Заплаченные Далином за мое «содержание». И я их получу. Сегодня же. Хочешь мира в своем змеином гнезде? Тогда плати». Котик внутри одобрительно мурлыкнул, готовясь к бою. Эта битва обещала быть куда интереснее игры в снежинки.

Глава 33. Золото, Угрозы и Планы Котика

Дверь кабинета герцога Вейлстоуна была массивной, из темного дерева, инкрустированной бледным металлом, похожим на серебро. Она показалась Кате воротами в логово холодного, расчетливого хищника. Она не постучала. Резко нажала на ручку и вошла.

Герцог сидел за гигантским письменным столом, заваленным бумагами и дорогими безделушками. Свет от высокого окна падал на его строгое, преждевременно состаренное презрением лицо. Он поднял взгляд, и в его глазах – тех же серых, что и у Кати, но лишенных всякого тепла – мгновенно отразилась брезгливость, как при виде чего-то неприятно липкого.

«Катарина». Его голос был ровным, как лезвие гильотины. «Ты нарушаешь мой покой. Говори быстро».

Катя остановилась перед столом, держа спину прямо. Она чувствовала, как котенок внутри напрягся, готовясь к буре.

«Я уезжаю в «Солнечный Шпиль» через два дня», — начала она, стараясь говорить так же спокойно и деловито, как он. «Мне необходимы средства на экипировку. Книги, мантии, учебные материалы. Стандартное содержание для ученицы моего статуса».

Герцог усмехнулся. Сухо, беззвучно.

«Твой «статус»»? — Он откинулся на спинку кресла, сложив пальцы домиком. «Ты забываешь, кто ты есть, дочь. Пустышка. Позор. Твоё место – тихо сидеть в углу и не отсвечивать. Зачем тебе книги? Чтобы украшать полки?» — Он потянулся к небольшой шкатулке на столе, щелкнул замком и достал оттуда… один-единственный золотой. Бросил его с легким звоном на край стола перед Катей. «На булавки. И выметайся. Не отвлекай меня от дел, которые действительно важны для семьи».

Золотой лежал на полированной поверхности, жалкий и оскорбительный. Это был плевок. Окончательное подтверждение её ничтожности в его глазах. Но именно этот плевок стал искрой. Катя почувствовала, как холодная ярость, острее льда, которую она создавала утром, поднялась из глубин. Кулон на шее тревожно нагрелся. Котик внутри зашипел, но не от страха, а от ярости, сливаясь с её эмоцией.

Она не схватила монету. Она медленно подняла на отца взгляд. И в её глазах не было ни страха, ни покорности. Там горел холодный, расчетливый огонь, заставивший герцога на мгновение отвести взгляд.

«Важны для семьи?» — её голос прозвучал тихо, но с такой режущей ясностью, что каждое слово падало, как капля ледяной воды. «Интересно, папа. Как вы думаете, что будет важно для семьи, когда лорд Далин узнает, что его невесту, женщину, связанную с ним клятвой крови, содержат впроголодь? Что ей выдают ЖАЛКИЕ ГРОШИ, в то время как его щедрое содержание оседает в ваших карманах? Вы считаете, он оценит вашу «заботу» о его имуществе?»