Чужие интересы. Окталогия (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

После чего, не дожидаясь ответа, Бродрик снова взмахнул рукой. В ответ дважды протрубил рог, призывая тысячу солдат продолжить свое движение. Гунмир все понял верно и, не став медлить, развернул коня и во весь апорт помчался к своей дружине.

— Зачем ты отпустил его? — глядя в серые глаза наемника, спросила баронесса. — Разве не лучше бы было его использовать в качестве пленника, ведя переговоры с его отцом.

— Нет, не лучше, — спокойно ответил Бродрик. — Я сюда не грабить пришел.

Глава 14

То, что все идет не по плану, стало ясно достаточно быстро. Переговоры не заняли много времени, закончившись сигналом к дальнейшему продвижению. Вражеский представитель при этом покинул место встречи, отправляя лошадь в галоп. Вот только и он, не дожидаясь, когда достигнет рядов своей армии, отдал сигнал к началу активных действий. Вместо того, чтобы с честью принять неравный бой с нашими превосходящими силами, враг почему-то решил дать деру.

Еще пару минут назад их так опрометчиво прижавшиеся к реке шеренги казались загнанными в ловушку. Но после команды Гунмира они в едином порыве бессовестно показали нам спины и побежали прямо к берегу, где под сделанным из дерна камуфляжем скрывались подготовленные для переправы деревянные помосты. Видя, что враг близок к тому, чтобы уйти от выгодного для нас сражения, командование отдало приказ к штурму. Точнее сам приказ мы не слышали, но горн пропел трижды, а десятники задали новый темп движения, куда быстрее предыдущего.

К тому моменту нас разделяло каких-то 300 метров, и мы отчаянно пытались успеть достать хотя бы часть отступающих, выстроившихся сейчас в две организованные колонны для прохода по импровизированным переправам. Я же во время бега молился, чтобы враг не додумался заготовить нам другие сюрпризы, например, выкопать ямы с кольями по ходу нашего такого стремительного и такого опрометчивого продвижения. Но к счастью, обошлось.

Молодой Гунмир у меня вызывал все большее уважение. И не столько как отважный парень, что самолично отправился на переговоры с вражеским войском, сколько как хороший тактик. Мало того, что мы достигли берега реки аккурат в тот момент, когда враг завершил ее форсирование и уже сбрасывал мосты, так теперь с противоположного берега в нас целилось по меньшей мере 20 лучников, которые, видимо, пересекли реку самыми первыми.

— Щиты! — заорали Творген и другие десятники.

Щиты у нас были, однако надежды на них было немного. Уж больно грозно выглядели луки в руках баронской дружины, и, напротив, не внушающими доверия казались наши щиты, полученные новобранцами у интенданта. Промахнуться стрелкам с такого расстояния было сложно, а потому больше всего веры было в слепую удачу да русский авось, что из всей шеренги попадут не в тебя. Слаженный залп длинных стрел прошелся по первому ряду воинов где-то левее нашего десятка и, судя по раздавшимся воплям, собрал свою жатву.

Но на этом наши злоключения не закончились, ведь мы на всем ходу уперлись в реку. Она, к слову, была вроде и не широкой и, судя по всему, не такой уж и глубокой. Вот только именно в этом месте она была зажата крутыми берегами. И чтобы ее пересечь, нужно было спуститься на несколько метров вниз, далее пройти в холодной воде по скользкому дну, а потом в мокрых сапогах подняться по глинистому берегу обратно наверх, где тебя с нетерпением уже ждет озлобленная баронская дружина с пиками и топорами.

И думаю, будь нас хотя бы в половину меньше, мы бы это сделать не смогли. К счастью наши фланги были сильно удалены от центра и могли себе позволить перебраться через реку без сопротивления встречающих. Поэтому оценив ситуацию, командование врага приняло решение все же не ввязываться в неравный бой и продолжить организованное отступление. Тем более, что перед этим их лучники успели дать еще один залп по спустившимся к реке наемникам, а кто-то, и вовсе, не пожалел швырнуть в наступающих свое короткое копье.

Теперь догнать Гунмира и его воинов не представлялось возможным. Наемники после 400-метрового спурта и форсирования реки не могли потягаться в скорости с отдохнувшим противником. В итоге преследование пришлось прекратить.

Враг был обращен в бегство, но едва ли это можно было назвать победой. Мы потеряли 6-х человек убитыми и еще 7 было серьезно ранено. В ближайшее время в строй их не сможет ввести даже лекарь маг. Враг же потерял лишь одного зазевавшегося лучника, которому в пах прилетел чей-то метательный топор. Так себе размен. В брошенном врагом лагере не было ничего, кроме нескольких пустых старых палаток, которые с холмов выглядели вполне обжитыми. Очередная уловка.

Но главный принцип командования любой армией — не говорить солдатам, что все идет не по плану, даже если все уже катится к чертям.

— Бойцы! — вещал Бродрик, все также восседая на своем черном жеребце. — Мы сделали первый шаг и сняли осаду с замка Клен. Волк бежал, поджав хвост! Но он может вернуться в любой момент. Теперь, когда враг знает, что ему готовы дать отпор, он попробует собрать больше сил. Баронесса Жинева не может больше в страхе ждать, когда предатели вновь покажутся на пороге ее дома! Настало время действовать самим!

На этот раз крики одобрения были явно пожиже и в основном исходили от младших командиров. Простые бойцы не были впечатлены началом военной кампании и не горели желанием вновь столкнуться с баронской дружиной. Особенно, учитывая перспективу ее численного увеличения уже в ближайшем времени.

— Хочу напомнить, что половину трофеев заберут проявившие себя солдаты, — Бродрик дал команду своему адъютанту, и тот подтащил вещи убитого лучника. — Хворос, я помню тебя еще неопытным юнцом. Теперь же ты — костяк нашего отряда, тот на ком держится наше имя. Ты снова первым проявил себя. Можешь забрать свою долю!

Коренастый парень, лет тридцати, в приличного вида кожаной броне и с тем самым метательным топором за поясом, вышел из строя, чтобы самому определить, что из трофеев достанется ему, а что отойдет отряду. Такой вариант распределения по слухам был редкостью, и обычно солдатам доставалось то, что за них уже выбрали командиры. Видимо, таким образом, Бродрик пытался вселить еще больше уверенности и желания проявить себя в грядущих сражениях. Как по мне, так слишком пафосным получился этот перформанс.

Покончив с речами, мы получили короткий отдых, после чего караван двинулся снова в путь. К нам присоединилось еще 30 человек баронессы, которые до этого удерживали замок вместе со срочно рекрутированными ополченцами. Я слышал, как десятники обсуждали, что ополчение оставили в крепости, на случай, если враг вернется. Удержать замок они вряд ли смогут, но задержать на пару дней и потрепать осаждающих сумеют. Все-таки крепостные стены выглядели высокими и надежными.

Также из деревни нам доставили свежие припасы, и это не могло не радовать, так как питаться одними лишь крупами уже осточертело. Надеюсь, что скоро в меню появится хоть небольшое разнообразие.

Дорога по землям баронства Клен заняла остаток этого дня и весь следующий. Лагерем мы встали на условной границе с землями барона Грубмира Зеленого, видимо входящего в перечень так называемых баронов-предателей. Вообще, из разговора с Растом у меня сложилось ощущение, что против нас в конечно счете должны выступить все остальные северные баронства, коих насчитывалось четыре. И наша задача сделать так, чтобы они не сделали этого единым фронтом, объединив свои силами.

В связи с реальной близостью противника ночные дежурства были усилены, а посты удвоены. Мне «посчастливилось» попасть в предрассветную смену, когда ночь темнее всего, а спать хочется, что сил нет. Мы группами по 5 человек обходили по периметру спящий лагерь, вслушиваясь в тишину и периодически зевая. Некоторые группы из опытных разведчиков иногда удалялись в черноту ночи, чтобы на какое-то время организовать лежку уже на вражеской территории. На этот случай перед началом нашей смены нам сообщили условные сигналы, чтобы в кромешной темноте мы могли отличить наших возвращающихся разведчиков от вражеских лазутчиков.