Князь приграничья (СИ) - Эмм Влад

— Не понял, — нахмурился, чувствуя, что Мария может знать нечто важное. Конечно, я не читаю, что эти земли настолько странные. Но чем черт не шутит.

— Сложно пока объяснить. Я же говорю, нужно еще поработать. Но сегодня можно смело сказать, что вода содержит информацию о сильнейшей магии. Такое чувство, что эти земли напитаны даром какого-то древнего существа. Того, кто умер, но зарыл свою магию в почву. Теперь она просачивается в грунтовую воду и оставляет в ней некий след. Не знаю, как объяснить. Это глупо звучит, — в конце девушка слегка покраснела и отвернулась, будто выдала полный бред.

А у меня наоборот появились вопросы. Кажется, я понимаю, кто мог тут давно умереть. И чей дар почти полностью ушел в землю. Если так, то это хорошая новость…

— Ладно, прости за весь тот бред, что наговорила. Как насчет расширения лаборатории. Мне нужно некоторое оборудование. Я там список составила, — начала тараторить железным голосом, резко переводя тему.

— Погоди. Все нормально. Давай поговорим подробнее, про воду и почву, — заявил я, давая понять, что мне действительно важна эта тема.

В тот момент на пороге послышались шаги. Потом кто-то громко постучал в дверь. Я поднялся с места и решил сам открыть. Это все как-то странно.

Но дверь вдруг сама открылась. Неизвестный пошел в нашу комнату, явно чувствуя себя как дома.

— Побудь тут, я сейчас, — бросил Марии и направился навстречу вошедшему. На всякий случай приготовился снести голову незнакомцу, если тот замыслил недоброе.

В коридоре столкнулся с одним из слуг. Кажется, это старший по уличным работам. Он был весь красный, вспотевший, взволнованный. Его глаза бегали, а кадык дергался.

— Петр, что там такое случилось? — сходу спросил я, с трудом вспомнив имя слуги.

— В Болотихе большие проблем, ваш-ятельство. Мужики деревенские взбунтовались. Говорят: князь не настоящий! — воскликнул, тыкая в меня пальцем и делая странное выражение лица.

Ну вот, этого еще не хватало.

Глава 20

Я попрощался с Марией, вывел слугу на улицу и стал подробно расспрашивать. Сначала тот не мог подобрать слова и нес ахинею. Потом в обрывках фраз стал прослеживаться хоть какой-то смысл.

Оказывается, крупнейшая деревня в моих владениях под названием Болотиха решила отделиться от княжества, выказав недоверие князю, а, то есть мне. Мужики подняли бунт, ссылаясь на плохие условия жизни, выгнали из деревни моего наместника и отказались платить деньги в казну.

— Это ужасная новость, ваше-сиятельство. Говорят, они могут усадьбу спалить! — взволнованно воскликнул слуга.

— Могут-то могут, но кто же им даст, — тихо ответил я, потом посмотрел на подчинённого и громче добавил: — А знаешь, что, они правы.

У слуги отвисла челюсть от всего услышанного. Но самое главное, что я не шутил.

Любой населенный пункт мог выйти из княжества и объявить о своей независимости. Это напрямую не запрещено законами Руси. Но есть нюанс.

Первое, если от тебя бегут люди, причем целыми деревнями, это мощный удар по репутации. Какой же ты князь, когда не можешь удержать в узде свой народ.

Второе, мое княжество и так небольшое. Потеря основной деревни может обернуться катастрофой.

Ну и третье, вряд ли простолюдины сами решили уйти, и у них есть четкий план действий. Разумеется, это пролески врагов, что хотят меня уничтожить. Не думаю, что в случае успешного бунта жизнь крестьян сильно улучшится.

В любом случае, я должен пообщаться с народом, чтобы понять, что к чему. Предаться панике всегда успею. Так и объяснил слуге, спросив у него, где Потап.

Вскоре я стоял с воеводой у крыльца главного особняка. Вояка хмурился и потирал нос, глядя на тротуарную плитку, будто нашел там кое-что ценное.

— Чего долго болтать, ваше сиятельство, — подумав, произнес он. — Вводить дружину, рассекать толпу. Зачинщиков сразу вещать, а менее активных в подвал. Пусть посидят в темнице да головы горячие остудят.

— Хороший план, — поддержал я. Что вызвало одобрительную улыбку на лице «истукана». — Но без моей команды ничего не предпринимать.

— Это да. Вы же князь, господин, — согласился воевода. Странно, раньше бы начал огрызаться. Вот что успешная военная операция сотворила.

Вскоре я, воевода и десяток подготовленных бойцов выехали из усадьбы.

Путь был довольно короткий. Пара километров по узкой асфальтированной дороге и вот впереди возник частокол из бревен, как в моем времени. Красиво, хоть где-то нормальная городская стена.

Воевода пояснил, что это защита от монстров. Были случаи, что они нападали из леса. Для борьбы с ними возвели такую ограду. Но со временем она обветшала.

Да, вижу, что частокол покосился, а в некоторых местах вовсе отсутствует.

Впрочем, меня интересовало другое: то что находится за частоколом. А там… Не было ничего необычного. Простая деревня с разбитым асфальтом, маленькими деревянными и кирпичными домами, столбами электричества, уличными фонарями и пёстрыми палисадниками.

Тут пахло свежей травой, дымом и навозом. Причем последний «аромат» был не особо противен, а скорее вписывался в общую гамму, не доставляя больших неудобств.

Хотя кое-что слишком странно. На улице никого не было. Ни женщин с ведрами, ни старух с пакетами, ни играющих детей или спешащих куда-то мужчин. Такое чувство, будто все вымерли.

Я приказал ехать максимально медленно, а сам связался со своим фамильяром. Крок не чувствовал ничего необычного. Я тоже не ощущал особой опасности. Полностью открыл окно и прислушался к ветру.

Кажется, вся деревня — на главной площади. У них там что-то вроде митинга. Теперь зачинщики вдохновляют народ пойти против меня. Что же, устроим дебаты. Я не собираюсь терпеть выходки бунтарей, но сразу применять силу тоже не буду.

Любой дилер должен уметь изъясняться с народом, и это не пустые слова.

Приказал Потапу быть максимально спокойным. Затем сказал водителю парковаться возле одного заброшенного дома. Дальше пошли пешком, готовясь отражать возможные провокации.

Вскоре перед нами возникло открытое пространство между магазином, домами и зданием местного управления. Тут собрались люди в простой одежде.

Некоторые чистые и опрятные с добрыми лицами, некоторые суровые и грязные с садовым инвентарем, инструментами и даже оружием. Я отчётливо разглядел топоры, вилы и охотничьи ружья.

Таких радикалов не много. Много тут и не надо. Вряд-ли они будут честно сражаться с моей дружиной. Вероятно, попытаются устроить кровавую провокацию.

— Князь, это все не к добру. Надо действовать, — тихо сказал мне Потап.

— Вот и действуйте. Только пока тихо, — сухо ответил я, а после дал команду дружинникам занять позиции по краям площади. Вскоре разглядел бородатого человека с посохом, в странной старомодной рубашке. Он вещал с крыльца небольшого здания, рассказывая об ужасах моего правления.

— Так вот, земляки, это ни в какие ворота не лезет! Доколе будем терпеть этот гнет? Сколько можно отдавать свои кровные в княжескую казну??? Мы даже не знаем, кто сидит там в усадьбе, — орал бородач, грозя палкой непонятно кому.

В ответ слышались редкие возгласы одобрения. По лицам большинства людей было видно, что они скорее устали и хотят лучшей жизни, а не свержения княжеской власти.

Я могу дать им желаемое, значит все не так плохо.

Подхожу вплотную к толпе и пытаюсь протиснуться к импровизированной трибуне. На меня оглядывается полноватая дама лет тридцати пяти, и какая-то высокая бабка. Бегло показываю им княжеский перстень, наблюдая, как женщины расступаются, чуть не падая в обморок.

Кстати да, на сей раз я нормально оделся. Княжеский китель с погонами и гербом рода. Пусть все видят, с кем разговаривают. Тут простота неуместна.

— Расступитесь, ребят, князь идет… — пронесся по толпе робкий шёпот.

— Дорогу дайте князю.

— Молодой княже сам, без охраны.

Селяне смотрели на меня по-разному. Кто-то с удивлением или страхом, кто-то со злостью и недоверием. При этом все расступались, не решаясь преградить путь. Даже здоровенные мужики под два метра с большими вилами и то нехотя дали дорогу.