Некромантия и помидоры (СИ) - Демина Карина

Ей просто слово понравилось.

Послышалось в нём нечто такое, загадочное.

Но магом… магом она быть не мечтала. И надо бы что-то сказать, возразить, запретить, в конце-то концов. Мать она или нет?

Мать.

И потому прекрасно понимает, что в данном случае запрещать бессмысленно. И поздно. И остаётся, что смотреть, как пламя охватывает фигурку Алекса. И держаться, чтобы не заорать от ужаса, потому что вдруг да её крик что-то сломает?

Нарушит?

И потому Зинаида впивается зубами в кулак, чтобы заткнуть рот. И смотрит, смотрит.

Он действительно живой, этот огонь. Кольца его падают на Алекса, и ниже, и обнимают, сдавливают. Но не сжигают? Должны были бы. Ведь Зинаида и на расстоянии жар ощущает.

Алекс же поднял руки.

И повинуясь жесту раскрылись за ними полупрозрачные крылья, и воздух задрожал жарким маревом.

- Не шали, - сказала Хиль, погрозив пальцем.

- Ага…

Крылья легли на плечи рыже-жёлтым меховым плащом. А потом исчезли.

- А-апчхи! – сказал Алекс и нос потёр. – Ух! Круть!

- Уши оборву, - Зинаида решила всё-таки проявить родительскую сознательность, хотя, как она осознавала, несколько запоздалую. – Так нельзя, Алекс!

- Ну ма-а-ам… он очень просил! – Алекс склонил голову на бок. В волосах его мелькали искорки, а глаза слабо светились.

Что ж, вопрос с переездом, пожалуй, можно было считать решённым. Здесь Алексу оставаться нельзя. Он ведь не удержится. Там, в школе. Слишком велико будет искушение.

И что скажет классная, если вдруг Алекс вспыхнет?

Или вот пожар… он может пожар устроить?

Чтоб…

- Потом поговорим, - Зинаида продолжала хмуриться. – Дома. Здесь не место и вообще…

Рагнар поднял часы, которые выронил Тумилин.

- Осторожно, - голос Тумилина был сиплым и треснутым. – Эта вещь опасна.

- Понимаю. Идём. Здесь и вправду не место.

Странно, но возражать Тумилин не стал. Он перевернулся на четвереньки, а потом уже и поднялся, медленно, тяжко, будто всё ещё не способен был отойти ото сна. А когда Зинаида подала руку, покачал головой:

- Не стоит. Я не уверен, что сам безопасен. Что она… она могла использовать, ну… на всякий случай… поэтому, если вдруг я упаду и начну помирать в муках… или превращаться вот… в общем, не надо спасать. Ладно?

- Не буду, - с почти чистой совестью пообещала Зинаида.

- Добью, - Рагнар присоединился к слову. И его обещание прозвучало куда более искренно.

- С-спасибо… но… что с ней? – Тумилин старательно не смотрел в сторону останков. – Если кто-то это найдёт… будут вопросы. Надо как-то… з-закопать?

Он согнулся в приступе рвоты.

- И-извините.

- Я могу сжечь! – предложил Алекс. – И пепла не останется!

- И леса в том числе, - ворчливый голос бабы Тони донёсся из-за кустов. – Ишь, хитрые… не вы сажали, не вы растили, а жечь – так первые!

Кусты расступились, впуская бабу Тоню, ту, прежнюю, из старых, казавшихся ненастоящими, воспоминаний, с тёмным землистым лицом, на котором ярко горели зеленью глаза.

Белые волосы.

Странный наряд. И клюка, которая превратилась в изогнутый посох.

- Ух ты! Баб Тоня, а вы… вы такая! – Алекс подпрыгнул. – Ух! А вы кто?

- Я – кто надо, - проворчала она и посохом махнула. – Идите уже. А ты…

Она подошла к Тумилину, чтобы, вцепившись в щёки, сдавить их. Повернула голову влево. Вправо.

- Дурак, - вердикт был однозначен. – Но не сказать, чтоб сильно дурнее прочих… просто крепко замороченный. Погодь.

Баба Тоня отпустила его, но ровно за тем, чтобы легонечко стукнуть по лбу клюкой. От удара этого Тумилин рухнул на землю. Да так и остался лежать неподвижно.

- Что с ним?

- Жалостливая… - баба Тоня покачала головой. – Ничего страшного. Чутка мозги на место встанут, а то столько годочков тварь кормить, оно любому не на пользу. Так, головою помается пару деньков, потом, глядишь, и пройдёт.

Оптимистично.

- Чего смотрите? Взяли и понесли. Давайте. Мне ещё лес удобрять… яблоньку вот, а то давно растёт. Оголодала, бедненькая.

- Вы… собираетесь яблоню… этим? – Зинаида взглядом указала на тело.

- А чем же ещё? – притворно удивилась баба Тоня. – Вспоминай уже, чему учила. Давай, давай, не кривись. Землица всё примет, да не всё в ней оставить можно. А здешняя ещё и дремлет, мало в ней нужного. Вот и приходится выкручиваться. Но это не для детей.

- С-спасибо, - Сашка, которая стояла рядом с Зинаидой, сделала шаг. Осторожно, и не рискуя выпускать руку Зинаиды. – Это ж вы… п-помогли. Ваша…

Она сунула руку в волосы, вытянув из них тонкую красную нить. Такую детям на руку от сглаза цепляют.

- Вы… сказали тогда… чтобы я привязала, когда захочу спрятаться. Я не поверила. А потом… потом вот… спасибо.

- Не за что, - баба Тоня махнула рукой. – И себе оставь. Подарок. Идите уже. А то ж лето. Ночи короткие, ещё понаедет кто с утра. А ты, здоровяк, помни предсказание.

И пальцем погрозила.

- Помню, - кивнул Рагнар и, со вздохом, поднял Тумилина, взвалил на плечо. – Спасибо, мудрейшая.

- Льстец. И бестолочь. Все вы такие…

Глава 16

Часть 16 О мести и выборе

Тумилина Рагнар сгрузил на траву.

Раздражение не отпускало. Как и мысль, что не стоило его тащить. Что куда как проще было закончить дело там, в лесу, не удаляясь от полянки. И мудрейшая Веёльви ни словом не возразила бы.

Рагнар в своём праве.

По законам всех миров – в своём.

Однако мысль эта почему-то не помогала, скорее наоборот, мешала. И вместо того, чтобы просто свернуть шею, Рагнар тащил врага.

Зачем?

Но дотащил. И глядя на упавшего, такого беспомощного, не испытывал ни злости, ни предвкушения, скорее какое-то самому ему непонятное раздражение, что теперь придётся что-то да решать.

- Лето, - сказал он мрачно. – Не замёрзнет.

Зинаида опустилась рядом на корточки, приложила пальцы к шее и наклонилась, проверяя, дышит ли. Дышал. Громко. Сипло. И на прикосновение её отозвался. Приоткрыл глаза и застонал.

- Г-голова… - получилось донельзя жалобно.

- Если голова болит, значит она есть, - откликнулась Хиль глубокомысленно. – Но вообще я бы что-нибудь съела. Дядя, а ты чай будешь? Алекс, ты тоже будешь?

- Ага…

- И я, - тихо произнесла Сашка, придерживая Вишню. Нежить окончательно освоилась с телом и замерла. – Мы приготовим. И вас позовём.

- А… - Алекс хотел возразить, но Сашка подхватила его под руку и дёрнула. – Ага… А я чайник могу сам согреть! Вот!

Из ладони вылетели искры.

- Сам ты пока скорее дом спалишь, - откликнулась Хиль. – Это ж тебе не просто так, фокусы, а настоящая сила. Древняя. Своенравная. И она может обидится, что ты её для всякой ерунды использовать станешь.

Она подтолкнула Алекса.

- Поэтому давай просто сделаем чаю из чайника, который погреется на плите.

- И бутеры? А колбаса есть? А сыр?

- Всё есть.

И во дворе стало тихо.

Очень тихо.

Так, что собственные мысли показались вдруг отвратительно громкими.

- Убьёшь теперь? – голос врага был сиплым.

- Что произошло? – ответа на его вопрос у Рагнара не было. Пока не было.

- Что… она произошла. И собственная моя глупость. Не только моя. Мы… мы жили. Просто жили. Вместе. Не скажу, что дружно и прямо душа в душу. Но как-то вот… у сестры дар. Я пустышка. Это обидно. Она умная, схватывает всё на лету. Я же – как получается. Да никто особо меня и не учит. К чему? Я так, приложение. Всегда второй. И этого не скрывают. А тут мама появилась.

Он ощупывал голову и морщился.

- Сперва сестрица сказала, что хочет меня кое с кем познакомить. Что это тайна. Потом сон, который как настоящий. И в этом сне я вспомнил, как это было раньше. Наш дом. Большой такой замок. Красивый. Мои покои. Моих собак. Лошадей. Слуг. Всю свою ту жизнь. Верховная не просто отняла её, она стёрла саму память. Это было подло.

Тут Рагнар согласился.