Некромантия и помидоры (СИ) - Демина Карина

Ведьма расправила плечи.

- Доброй, - ответила Хиль, выходя из тени. – Вы б ещё поглубже куда забрались. Я вон, пока шла, в крапиву влезла. Видите, - она показала руку, на которой проступила россыпь волдырей. – Между прочим, жжётся.

- Не тебе с твоей кровью на крапиву жаловаться, - Эмма Константиновна не прониклась. – Что мешало заговорить?

- Не знаю. Не подумала.

- А дядюшка твой где? Или решился-таки тебя одну отпустить?

- Здесь, - Рагнар вышел с другой стороны. И о нём лес не сказал ни слова. Он просто появился, словно соткавшись из теней. Выглядел бы он грозно, во всяком случае секира в руке намекала, что намерения у него самые что ни на есть серьёзные. Правда, Вишня в другой руке несколько сглаживала ситуацию, что ли? Кто ходит воевать с собачкой? Вишня устроилась на сгибе руки и чёрные бусинки глаз поблескивали. А вот шерсть на ушах успела немного сваляться. Стало быть, умертвие или нет, но ухаживать за нею надо.

Но Эмму Константиновну появление Рагнара ничуть не испугало.

- Стало быть, все в сборе. Замечательно. Что ж, тогда и вправду, к чему нам полночь? Итак… Хильгрид из рода Огня, ты готова заключить сделку?

Прозвучало на диво торжественно.

- Готова. Но всё равно не понимаю.

- Чего?

- Зачем в такую глушь переться-то? Но ладно, вы, ведьмы, порой совершенно иррациональны. Возможно, это прямое следствие влияния дара, который воздействует не на высшую нервную систему, но исподволь, меняя гормональный фон. Примитивным, так сказать образом.

- На меня не смотри, - сказал Рагнар ведьме. – Это они в университете учат. Давно хотел посмотреть, чему там учат.

- Судя по всему, ничему хорошему, - Эмма Константиновна махнула рукой. – От этого вашего высшего образования одни проблемы. Не важно. Итак, ты…

- Нет, сперва ты, - Хиль подошла к спящим детям. – Ты обещала снять путы с её души. Так что давай.

Вишня вывернулась из рук и, плюхнувшись на землю, тоже подбежала, ткнулась носом в ухо Алексу и тихонько заскулила.

- Нежить тут явно лишняя, - поморщилась ведьма. - Зачем ты её сюда приволок?

- Сама увязалась, - сказал Рагнар, наблюдая, как Вишня, пыхтя и повизгивая, ввинчивается между сплетённых детских рук.

Ведьма приблизилась.

- Погоди… - Хиль положила одну руку на макушку Алексу, вторую – на Сашкину. – Я их разбужу.

- Зачем?

- А как понять, что ты снова не обманешь?

- Я клятву дам.

- Пусть разбудит, - возразила Зинаида. – Ты сама говорила, что клятвы ненадёжны.

Эмма Константиновна поморщилась, но махнула рукой, дозволяя. И тотчас, вздохнул, потянулся Алекс…

Нити судьбы.

Рагнар, пожалуй, впервые в жизни увидел их, тончайшие, пронизывающие пространство. Они рождались где-то вовне, куда не след заглядывать человеческому разуму, и уходили, сплетаясь друг с другом, и тотчас распадаясь, чтобы коснуться другой. Порой осторожно или вот, жадно, прирастая, слипаясь в одно целое. Или путаясь узлом, в который втягивались и другие.

Видела ли Веёльви их так?

Рагнар мог бы представить, как она, рождённая иным миром, сидит на старом камне и тянет эти нити из ниоткуда, сплетая новый узор.

Ровный.

Красивый.

И в нём нежить заглянула в глаза лежащей девочке. А мальчишка сел, затряс головой, вырываясь из колдовского сна.

- Мам…

Голос его заставил ведьму вздрогнуть. И не изменить решения. Её нить была выткана давно. Вот она снимает с шеи цепочку. Чёрная капля камня-подвески покачивается, закручиваясь вправо и влево. Руки поднимаются, и губы шевелятся, произнося слово. Одно-единственное из тысячи тысяч, которое само по себе и замок, и ключ.

Воздух между пальцами дрожит. И вспыхивает белым пламенем, а камень рассыпается прахом. Но одновременно тоненько взвизгивает Вишня, и Александра издаёт низкий урчащий звук.

А потом садится.

- Вот и всё, - ведьма стряхивает с пальцев остатки волшебства.

- Саша… - Зинаида бросилась к дочери. – Саша… Саша, ты меня видишь?

- Подожди, - Рагнар опустился на мох с другой стороны. Ведьмины огоньки мерцали, создавая завесу, что укроет их от посторонних взглядов. – Позволь мне. Александра. Ты меня видишь?

- Р-р-ру, - донеслось сдавленное.

- Не спеши. Всё так же просто. Ты уже один раз это делала. Нащупай нить и потяни.

Вишня дёрнулась и затихла, но Рагнар вовремя подхватил, не позволив её разорваться. Существо, конечно, напрочь бесполезное, но дети к нему привязаны.

Да и заслужила.

- Вот так, потихоньку. Используй мою силу.

Она теперь перетекала в человеческое тело, утягивая следом и душу, разделяя их, сплетённые когда-то неумелою рукой. С нитями всегда так, чем их больше, тем крепче и надёжней пряжа. Рагнар аккуратно подкорректировал поток.

- Не дави. Она твоя. Ты её создала, поэтому просто обозначь волю. Требование. И отделяй себя. И брата. Теперь уже можно.

- Что ж, - ведьма протянула руки к Хиль. – Я своё слово сдержала. Теперь твоя очередь.

- Моя…

- Он-на… - Сашка с трудом разжала губы. – Он-на…

- Хочет обмануть, - произнёс Алекс шёпотом. – Ей нельзя верить!

- Дар! – голос ведьмы звучал громко. – Отдай мне!

- Держи, - Хиль перехватила руки ведьмы за запястья. И сдавила их. – Только учти. Отдать я отдам, а вот сумеешь ли справиться – это уже не от меня зависит.

Слово её утонуло в гуле пламени.

Огонь бывает разным.

Один живёт в очаге и наполняет теплом жилище. Другой ворчит, ворочается в железной пещере горна, с жадностью вгрызаясь в злое железо, чтобы ему отдать силы. Третий падает с небес на крыльях огненных птиц. И тогда вспыхивают леса.

Поля.

Огонь многолик. Но до людей и ему далеко.

Это пламя было белым.

И синим.

И рыжим, что лисья шуба. Оно подалось к ведьме, оплетая её руки живыми лозами. И поползло выше, к плечам. Оно вошло в тело, и ведьма стиснула зубы, вбирая эту силу. И пламя покорилось, потекло, наполняя тело её, словно сосуд.

Медленно.

- Она же… - произнесла Сашка. – Она же сейчас всех…

- Убей, - приказ прозвучал сухо, ломко. – Сейчас.

Когда-то Зинаида мечтала попасть в сказку. Конечно, принцессой. И чтоб её спас прекрасный принц. Что ж, желание, можно сказать, исполнилось, только жизнь его слегка подкорректировала.

Принцесса из неё так себе.

Принц… ну, тоже, можно сказать, на любителя. А вот злая ведьма в наличии. И волшебство всамделишнее.

- Убей, - этот голос заставил оцепенеть. Он напрочь лишил самой возможности двигаться. И дышать-то получалось с трудом, через раз, потому что воздух сделался вдруг вязким, тягучим, что сироп.

В этом воздухе замерла Хиль.

И огненные ленты, из которых за спиной Хиль сплелись крылья, пусть и начавшие рассыпаться. Искры из них.

И Сашка, приоткрывшая губы.

Алекс, начавший разворачиваться, одновременно выбрасывая руку с зажатым в ней камнем. Скалящаяся Вишня.

Рагнар.

И только ведьма медленно потянула руки к себе, а с ними и живое пламя.

Нет, не только.

Тумилин.

Он вдруг сел, резко, словно вынырнув из кошмара.

Что за…

- Убей, - губы ведьмы шевельнулись. И пусть в этом вязком воздухе и звуки замирали, но Зинаида поняла.

Не только она.

Тумилин нахмурился, как бывало, когда он никак не мог выбрать галстук. С ним случалось замирать у шкафа, в непонятной растерянности, в нерешительности, которая порой длилась и длилась. И даже губа дёрнулась знакомо, выдавая раздражение. Рука его нырнула в нагрудный карман.

- Убей! – теперь крик ведьмы смял и воздух. – Я не удержу долго! Давай же… выпускай… его… давай…

Воздух стал ещё плотнее.

Но теперь Зинаида видела его. И то, что изменило его. Всю паутину, что проросла по поляне, соединяя каждую каплю рожденного ведьмой света, с нею же.

Безобидный фокус?

Огоньки для красоты и освещения?

Как бы не так!