Исетская Академия. Дневники мертвеца (СИ) - Левин Анна

Он ощущал связывающую их магическую нить, но теперь, преодолев четыре километра, увидел ее фигурку, закутанную в странный наряд. Глаза сияли, как драгоценные камни, и Гастон с отчаянно колотящимся сердцем припустил во весь дух, влетев в ее объятья на полной скорости.

— Гастон! Мой милый! — воскликнула счастливая девушка, не обращая внимания, что они кубарем покатились по снегу.

— Соланж, мой ангел, ты жива! — вторил ей фамильяр.

Они снова были вместе, им так много хотелось друг другу сказать, но они лишь обменивались бессмысленными восклицаниями, с трудом осознавая свое счастье.

— Здравствуйте, мадмуазель. Я рад, что мы нашли вас.

Сквозь охвативший ее восторг, парижанка расслышала знакомый голос, и постаралась привести мысли в порядок.

— Ваша светлость, надеюсь, вы меня искали не для того, чтобы снова сопроводить в острог. Мне и одного раза хватило.

— Нет, Соланж, это он меня спас! — вмешался честный Гастон. — Граф со своими людьми отбил меня у пособников Жиро, я выздоравливал у него дома.

— Это правда, мадмуазель. Ваш фамильяр подробно рассказал о том дне, когда вас обвинили в убийстве ученицы, и я готов признать, что мы сделали преждевременные выводы.

— Рада слышать, — сухо ответила Соланж, прижимаясь щекой к Гастону.

Губернатор хотел еще что-то сказать, но в этот момент к ним подошел бывший декан магов и мордовская ведява.

— Это вы, господин Бунин! Позвольте мне сразу заметить, что я более не подозреваю вас в предательстве.

Мужчина хмыкнул.

— Судя по тому, что наши имена перестали клеймить по всей округе, вы действительно пришли к верному выводу. Но почему? Вы нашли предателя?

— Еще нет, — ответил Сухтелен. — Но мы сопоставили все имеющиеся факты, и поняли, что обвинения против вас выглядят инсценированными, хотя поначалу даже я обманулся, так филигранно была сплетена интрига.

— Да, у кого-то хватило и воображения, и удачи.

— И союзников среди мертвецов.

— Кстати, у нас есть доказательство нашей невиновности.

Пока Соланж нежничала с фамильяром, Иван Бунин с Теленой показали губернатору тело служанки, разъяснили обстоятельства дела, и даже граф был вынужден признать, что сбежавший из Академии Бунин не смог бы похитить и убить бедняжку, как и мадмуазель Ганьон, у которой было железное алиби.

— Я клянусь, что верну вам честное имя, — в итоге сказал Сухтелен. — У нас уже есть косвенные доказательства, но я прошу вас подождать, чтобы враг чувствовал себя в безопасности, думал, что мы по-прежнему виним во всем вас. А пока пришло время нам собраться всем вместе, и обсудить план по защите Академии.

Глава пятьдесят четвертая, рассказывающая о самой необычной команде по спасению мира

5 марта 1831 года по Арагонскому календарю

Никогда еще дни не казались им такими длинными, как перед субботой. Пятого марта, пока студенты отсыпались после тяжелой учебной недели, Онежский с Мизинцевым, Рыковым и помилованным учеником Бравадиным в сопровождении фамильяров отправились к губернатору Сухтелену. Они приложили все усилия, чтобы никто не заметил их отсутствия, и с самыми разными оттенками чувств спешили на важную встречу. Преданный графу слуга сопроводил их в кабинет хозяина, где уже сидело несколько посетителей.

Сердце Онежского замерло, когда он увидел Соланж Ганьон, свою возлюбленную. Несмотря на все испытания, она была так же красива и свежа, как и в первый день знакомства: ни единой лишней морщинки, никакой затравленности во взгляде или поведении. Однако он понимал, что опыт в Илецком остроге навсегда оставил шрамы на ее сердце, и каждый раз, вспоминая ту боль, она будет представлять его, Дмитрия, мужчину, который передал ее в лапы мучителей.

Рядом с ней в кресле сидел Иван Бунин, бывший декан Академии. Вот он действительно изменился: отрастил роскошную бороду, нарядился в одежду кочевников, даже глаза щурил и двигался как настоящий казах. То-то его не могли найти! Но если Онежский перестал видеть в нем предателя, то сразу почувствовал возникшую между ним и Ланж связь, что причинило боль.

Хрупкая ведява грациозно поднялась с кресла вслед за остальными, и ректор не мог понять, почему мордовская русалка бросила своих сородичей, и осталась в Исети, на чужой земле, защищать тех, кому ничего не должна. И ведь это она обнаружила служанку, благодаря ей у них есть доказательство невиновности Соланж и Бунина!

Зато кто обрадовался, так это Рыков: оборотень изначально сомневался в обвинениях против мадмуазель, и был бы рад опровергнуть их. Теперь его гладко выбритое лицо выражало лишь азарт от предстоящей борьбы с врагом, и он с легкостью принял в защитники Исети парижанку, бывшего коллегу и мордовскую ведяву.

Илья Мизинцев его оптимизма не разделял. Главному библиотекарю пришлось оставить свое мнение при себе, но он по-прежнему недолюбливал девушку, которая захватила мысли Онежского. Теперь Дмитрий понимал, что так легко поверил в виновность Соланж благодаря Илье, его постоянному яду и наговорам. Библиотекарь беспрестанно капал ему на мозг, выискивая любой повод, чтобы очернить француженку. Делал он это из-за чрезмерной заботы или по злому умыслу — ректор не знал, и это его настораживало.

Сухтелен улыбнулся краями губ, оглядев собравшихся в его кабинете. Пять магов, русалка и оборотень — самая необычная команда по спасению мира за всю историю! Кому рассказать — не поверят.

— Итак! — строго начал губернатор. — У нас у всех были разногласия, и мы наделали много ошибок, но пришло время оставить свары в прошлом, ибо мертвые уже на пороге, и только мы способны дать им отпор. Принимая вас в своем доме, я уверен в каждом из вас, ибо случившиеся за последние месяцы несчастья превосходно показали, кто чего стоит.

Далее он рассказал об информации, собранной обеими сторонами, и поведал о собственных мерах по защите губернии.

— Мы внимательно ознакомились со всеми дневниками, находящимися в нашем распоряжении, рассортировали их по датам написания, и поняли, что нескольких рукописей не хватает.

— Дайте догадаюсь, — хмыкнул Бунин. — Не хватает именно тех записей, в которых говорится, как победить мертвецов?

Лицо Онежского заледенело.

— Мы не знаем, есть ли подобная информация в недостающих дневниках. Но в последнем из имеющихся вырвано несколько страниц, значит, самые важные рукописи оказались в руках врага.

— Наверняка их нашел предатель, и подкинул самые незначительные нам, — снова улыбнулся бывший декан. — А вы еще не вычислили шпиона?

Рыков отрицательно покачал головой.

— Он настолько осторожен, что умудряется оставаться незамеченным при самом активном его поиске. Его бы навыки да в мирное русло, например, лазутчиком куда-нибудь заграницу.

— Мы найдем его, и сурово покараем, — отрезал Сухтелен. — Но сейчас стоит сосредоточиться на мертвых. Мне известно, что по всей округе исчезают люди, причем самого худшего пошиба: Мара собирает армию отборных мерзавцев. Мы должны противопоставить им достойных соперников. Я пригласил несколько десятков бойцов, с которыми прошел войну. Им можно доверять, они не подведут в критичную минуту. Также мы усиленно тренируем детей в Академии, чтобы они не оказались легкой мишенью. Как сказал господин Бунин, кочевники следят за безлюдными местами, и дадут знать, если заметят врага. Но мы и сами не должны терять бдительности.

— Полгода прошло с первого нападения на ученика, — задумчиво сказал Онежский, — и мертвецы до сих пор медлят. Вам не кажется, что они словно чего-то ждут? Даже не пополнения армии местными бандитами, нет, тут что-то другое, но я не могу понять, что именно.

Первым его понял Сухтелен.

— Хочешь их спровоцировать?

— Да, хочу, чтобы они напали тогда, когда мы сами захотим принять бой.

Глава пятьдесят пятая, рассказывающая о семейной тайне двухсотлетней давности

21 марта 1831 года по Арагонскому календарю