Громче меча 4 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

Она и её подсосы, представленные неизвестными мне юся, отправились к своей орде — пусть уходят, суки…

— Бро… — обратился ко мне Маркус, когда мы прошли полпути до передовых позиций.

— Что? — спросил я, подавляя жаждущий прорваться гнев.

— Ты, главное, не злись и не вздумай догонять эту ебанушку, когда услышишь, что я сейчас скажу, — попросил Маркус. — Обещаешь?

— Не злиться? — спросил я. — Нет, не обещаю. Но догонять не буду — это обещаю.

— Я увидел в связке амулетов один кулон… — произнёс Маркус.

— Так я тоже его увидел! — ответил я. — И у меня сейчас в кишках кипит говно — больше всего на свете я жажду захуярить эту мразь!

— Это значит, что Дора мертва, да? — тихо спросил Маркус.

Пустота в груди, образовавшаяся в момент, когда я понял, что увидел, резко расширилась.

— Да… — ответил я.

— Блядь, дерьмо, су-у-у-ка!!! — проорал Маркус, а затем резко остановился.

— Не вздумай, блядь! — подбежал я к нему.

— А-а-а-а!!! — заревел Маркус.

— Мы прикончим её, бро, — пообещал я ему. — Я, нахуй, всё брошу, но догоню эту ебанутую пизду — но сперва нам нужно разъебать её армию!

— Я хочу убить её лично! — потребовал Маркус.

— О, нет, я сам захуярю её! — не согласился я.

С наших позиций вышел дух-ящер. Он подошёл к нам и уставился вопросительно.

— Я её замочу, бро, — покачал головой Маркус. — Без обид.

— Позже разберёмся, — сказал я. — Идём.

Ящер пошёл рядом с нами, но больше мы ничего не говорили. Пусть Сара узнает об этом позже.

*1380-й день юся, Поднебесная, провинция Чунхуа , близ уездного города Цяньфан *

— Ближе, шлюшьи выпердыши… — бормотал Маркус, наблюдая за манёврами орды фриков. — Ближе…

Вражеские войска весь вчерашний день активно перемещались по полю, провоцируя нас на атаку, но мы не реагировали на это ничем, кроме резких наскоков карабинеров, которые выстреливали во врага по залпу, а затем отступали.

Враг от таких наскоков терял десятки солдат, а в ответ не успевал предпринять ничего.

Окидываю взглядом передовые позиции нашего корпуса.

Атаковать нас в лоб — это один из надёжнейших способов распрощаться с жизнью, так как тут применены окопы, стрелковые ячейки, засеки и артиллерийские «килл-зоны».

Засеки — это тупо срубленные деревья, художественно выставленные сплошняком в «танкоопасных» направлениях, то есть, там, где может, теоретически, пройти кавалерия. И кавалерия туда не пойдёт, а попробует обойти эти засеки, а обойти их можно только через «килл-зоны», полностью простреливаемые артиллерией и стрелками.

— Что-то о гусарах давно ничего не слышно… — произнёс я.

— Эти бесовы дети хорошо знают свою работу, — покачал головой Маркус. — Если они до сих пор не вернулись — значит, нашли что-то жирное и вкусное…

Кавалерийские лавины, называемые Маркусом «shock-charge», исключены из тактики нашей кавалерии раз и навсегда — в условиях повсеместного применения пуль Несслера, увеличивающего расстояние под относительно точным обстрелом с 70–80 до 250–300 метров, любая лобовая атака обречена на неудачу.

Маркус говорит, что в битве при Йеллоу-Таверн конфедераты попробовали применить кавалерийскую лавину, но очень сильно потерпели от нарезных мушкетов с пулями Минье и концентрированной артиллерии с картечью. По его словам, примерно половина кавалеристов погибла или лишилась лошадей непосредственно в ходе сближения, а затем не вынесла понесённых потерь и отступила.

С пулями Несслера, по его утверждению, история почти любой кавалерийской атаки на подготовленные позиции, вероятнее всего, будет такой же.

Поэтому мы не тратили время на подготовку ударной кавалерии, которая, к тому же, очень дорогая в содержании, а сфокусировались на лёгких гусарах, предназначенных для глубоких рейдов по тылам, относительно мобильных карабинерах и конной артиллерии.

И сейчас гусары, ушедшие глубоко ночью, резвятся в тылах фриков, вырезая подходящие обозы и достаточно мелкие отряды подкрепления.

Что Маркус хотел сказать отправкой гусар в тылы противника?

А это действенный способ принуждения этих мудаков атаковать нас. Гусар хуй поймаешь — они носятся, как угорелые, и врагу придётся специально отправить за ними юся-фриков, чтобы закрыть вопрос.

Но тут сразу проблема — а вдруг, Маркус этого и добивается? Вдруг, у него есть хитрый план — дождаться, пока юся уйдут с позиций, а затем решительно атаковать?

На это и был расчёт — пусть так и думают.

Юся-фрики остались на позициях, поэтому, похоже, расчёт Маркуса оправдался.

— Когда они уже атакуют? — с предвкушением спросила Гизлан, нервно поглаживающая рукоять своего княжьего меча.

— Всему своё время, — холодным тоном ответил Маркус. — Прояви терпение.

Остаток вчерашнего вечера он ожесточённо дрочил офицеров, а ночью со слезами глушил «Основу», но утром был свеж, как огурчик — очень разъярённый огурчик…

Я тоже наблюдаю за тем, что делает противник, пытаясь обнаружить какую-то закономерность, но тщетно.

— Что они делают? — спросил я, наконец.

— Перераспределяют свои силы, чтобы запутать нас и повысить эффективность атаки, — ответил Маркус. — У них же будет сплошная линия, поэтому им очень важно, чтобы на настоящем участке наступления оказалось как можно больше наиболее боеспособных подразделений.

— А-а-а, теперь я понял, — кивнул я. — А то думаю — чего они хуйнёй занимаются…

— Значит, они готовятся к атаке, да? — загорелась Гизлан.

— Ну, да, — ответил Маркус. — Или это какая-то хитрая схема с тройным дном. Но не похоже.

— Наконец-то, первое серьёзное сражение… — заулыбалась Гизлан.

Она ещё ни разу не сражалась в настоящей битве. О кровососах она узнала от нас, ведь весь её путь до Юнцзина был до безобразия уныл и предсказуем. Питалась подножным кормом, халтурила портовой грузчицей и курьером, а иногда ей удавалось устроиться на стройку и заработать каких-то денег.

Больше у нас юся нет — остальные либо съебались из города, либо предпочли не связываться с Порочным Циклом. Оказалось, что некоторые практики храбрее подготовленных юся…

«Но в городе остались одни слабаки», — вспомнил я. — «Все, имеющие мало-мальскую силу, пошли на земли новой аристократии, ебать мой хуй, ванов и ню-ван, либо чтобы служить, либо чтобы захуярить помеху и занять трон».

Занимаются всякой хуйнёй…

Из сильных юся в Юнцзине только Сара — но и она, кхм-кхм, духовно, с нами. Дух-ящер, дух-мечник и дух-лучница — все трое здесь, готовы к бою. Она зарядила их пятикратным запасом своей Ци, чтобы они работали со 100% КПД и принесли максимум пользы.

— Возвращаются!!! — выкрикнул наблюдатель на вышке и начал указывать на северо-запад.

Смотрю в указанном направлении и вижу, что гусары возвращаются — их осталось меньше половины, но идут строем, что обнадёживает.

Маркус сорвался с места и помчал к передней линии, а я пошёл вслед за ним.

— Охуеть… — прошептал он, глядя на приближающихся кавалеристов. — Вернулось гораздо больше, чем я ожидал.

У многих из них седельные сумы забиты трофеями — ружья, мечи, сабли… А кто-то везёт с собой сломанные вражеские штандарты.

— Здравия желаю, генерал армий! — спешился полковник Кан Цишань.

Одет он в чёрный мундир, перетянутый двумя кожаными ремнями накрест, а на голове у него меховая шапка с кокардой в виде белого черепа — непонятно, откуда он это взял, но смотрелось, в каком-то смысле, стильно.

Но мундир помят и покрыт грязью, перемешанной с кровью — рубились они, как я понимаю, практически в режиме нон-стоп.

— Здравствуй! — кивнул ему Маркус. — Рапортуй!

— За время рейда захвачено и сожжено около девяноста восьми обозов, — начал полковник Кан. — Ещё двадцать изрядно потрепали, но сжечь не смогли, из-за приближения вражеской кавалерии. Уничтожено до девяти вражеских конных отрядов, а также уничтожено до двух с половиной тысяч живой силы врага, включая обозников…