Громче меча 4 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

— Отлично!!! — обрадованно похлопал его по плечу Маркус. — А потери?

— Из двух тысяч по штату, налицо девятьсот семьдесят один, — рапортовал гусарский полковник.

— Понял тебя, — кивнул Маркус. — Отправляй своих бравых героев на карантин, а после его прохождения — неделя отдыха! Никаких обязательных работ и караулов!

— Благодарю, генерал армий… — браво козырнул полковник.

— Ступай, — отпустил его Маркус.

Полковник дал команду, и выжившие гусары направились в сторону военно-полевого госпиталя — рядом с ним расположен карантин, в котором они будут сидеть сутки. Затем те, кто не покажет признаков мора второго типа, отправятся на отдых, а те, кто покажет, будут уничтожены и сожжены в мобильном крематории.

Возвращаемся в ставку командира, откуда Маркус и будет командовать битвой.

— Они начали готовить атаку где-то к полудню, — произнёс он задумчиво. — А гусары уехали ночью — возможно, их решение никак не связано с действиями этих безумцев.

— Но ущерб нанесён очень существенный, — сказал я.

— Это, в любом случае, стоило того, — кивнул Маркус. — Какую-то часть боеприпасов не довезли, какую-то часть провианта — всё нам в плюс.

— Какой у нас план? — спросила Гизлан, вышедшая из-за штабного шатра.

— Да нихуя не изменилось, — ответил Маркус. — Ты будешь при практиках — когда дам сигнал, возьмёшь их под командование и направишь туда, куда скажу. Виталик — ты будешь действовать в соло. Когда придёт твоё время, пришлю вестового. Идите на исходные и ждите сигнала.

Я кивнул и пошёл на переднюю линию.

«О, они, наконец-то, определились с боевым порядком», — отметил я изменения у противника.

Большая часть орды уже стоит неподвижно — я вижу, как эти мудаки пристально смотрят в нашу сторону и ждут…

Занимаю свою позицию, рядом с артиллерийской батареей.

На всякий случай, надеваю шлем и застёгиваю ремень.

«Скоро…»

*1380-й день юся, Поднебесная, провинция Чунхуа , близ уездного города Цяньфан *

О начале сражения меня уведомили артиллерийские залпы, сначала вражеские, а затем наши.

В сторону приближающейся сплошной линии врага полетели ядра и бомбы из двухцуневых полевых орудий, а в нашу сторону летели только ядра.

Некоторые «дружественные» ядра попадали очень удачно, прямо в ёбаных фриков, и прорубали в их сплошном строе глубокие просеки.

Также Маркус задействовал «экспериментальную батарею» — 99,9-миллиметровые гаубицы, стреляющие шрапнельными бомбами.

Артиллеристы верно отмерили дистанцию, поэтому прямо над головами противника взрывались бомбы, осыпающие их чугунными осколками.

Всё это причиняет врагу сравнительно немного урона, но делает это постоянно. Десяток убитых и раненых там, десяток тут — так, через пару часов, роты уже нет, а затем и батальона…

Орда проявляла чудеса организованности и шла поразительно ровно — никто не забегал вперёд и не сбивал шаг.

Дистанция сократилась до 400 метров, поэтому орудия били ядрами прямой наводкой, что резко повысило их эффективность. Просеки во вражеском строю начали появляться всё чаще и чаще.

Дистанция — 300 метров. Уже можно применять картечь, но Маркус не даёт приказа. «Можно» не значит «нужно».

Морпехи тоже не стреляют, как и вражеская пехота — рано.

Дистанция — 250 метров. Маркус дал приказ, и морпехи открыли залповый огонь. Вражеская пехота тоже стреляет, перезаряжая ружья на ходу, что медленно и неэффективно.

Согласно современной доктрине ведения боевых действий, линии фриков нужно встать на убойной дистанции и давить врага огневой мощью. Эта доктрина устарела в момент появления пули Несслера, но это никого не смутило — на востоке уже были эпизоды, когда провинциальные армии тупо обстреливали друг друга в упор, теряя тысячи солдат за залп. Для них-то, по сути, ничего не изменилось — победит тот, чья сила пересилит…

Дистанция — 200 метров. За дело берутся артиллерийские расчёты.

Они открывают огонь и вражеский боевой порядок осыпает снопами картечи.

По сравнению с ядрами, ущерб просто катастрофический — нами применена тактика из какого-то Малверн-Хилл 1862 года. Тактика заключается в максимальной концентрации артиллерии для максимального поражения противника на интересующих нас участках.

Местами по четыре батареи нацелены на 200-метровые участки фронта, где достигается 100% вынос всей живой силы за пару-тройку залпов.

Я вижу, как фрики крошатся в кроваво-мясной фарш — раньше подобное было под силу только юся…

Пространство перед нами закрыло дымом, поэтому точность стрельбы резко упала. Но это только у морпехов, а не у артиллерии — она стреляла не по конкретным людям, а по дистанционным отметкам.

У Маркуса всё работает, как часы — артиллеристы знают среднюю скорость движения вражеской линии, поэтому даже не смотрят на врага, а просто выставляют прицел на следующие отметки и картечь ложится ровно туда, где находится вражеская линия.

Для этого есть корректировщики и сигнальщики, дающие приказ на смену отметки.

Батареи дают огонь по сигналу, поэтому во врага летят залпы картечи, что максимизирует возможный урон.

Но сразу же сигналит рог и практики стихии Воздуха поддают ветерка — пороховой дым взмывает в небеса и растворяется, а нам открывается картина кровавой бойни.

Некогда зелёная трава поля усеяна изорванными трупами, а к позициям морпехов приближаются десятки фриков, упорно продолжающих переть вперёд, будто линия ещё существует…

Недобитков быстро выносят, а затем устанавливается тишина.

— Что это за пиздец? — спросил я себя, поражённо рассматривая поле боя.

Картечь сделала своё дело — вражеская линия разбита просто в хуй. Среди трупных завалов ползают недобитки, а иногда из-под них даже выбираются относительно целые фрики. Эти сразу же продолжают наступление и гибнут от метких выстрелов морпехов.

Честно говоря, я в ахуе.

Вне зоны досягаемости артиллерии стоят вражеские всадники. Видимо, они тоже в ахуе, потому что сценарий боя не предусматривал ситуации, когда их пехота тупо не доходит до врага.

Но это далеко не всё — из леса выходят новые силы фриков.

— О, да это же жмурики… — разглядел я «состояние» вражеской пехоты.

Жуаньши, носящие мундиры разных провинциальных армий — вот кого решила натравить на нас Александра.

Видимо, это резерв или что-то ещё — но если они и этих убьют об нашу артиллерию…

Их всё больше — тысячи и десятки тысяч. Все — мертвецы, большая часть которых — бывшие живые солдаты.

Но они просто строились, а фрик-командир решил, что надо попробовать кавалерийский удар. «Shock-charge» — классика!

— Это «Изумрудные драконы», дафу Вэй!!! — сообщил мне один из артиллеристов. — Лучшие всадники императора!!!

— О, ну, охуеть, наверное… — дёрнул я плечами.

По этим хуй пойми, это жуаньши или живые — все они закованы в глухие латы байгуйского типа, естественно, украшенные разноцветной чеканкой с основным мотивом на тему, само собой, блядь, изумрудных драконов.

Император, явно, не скупился на оснащение своей элитной ударной конницы. Но теперь этими благами пользуется командир фриков.

Я буду безудержно ржать, если узнаю, что всем этим цирком управляла лично Александра! Ну, кто бы там ни отвечал за командование, пока что, Маркус поставил его раком и жёстко ебёт на глазах у целых двух армий!

«Изумрудные драконы» были не единственными, кто перестроился для атаки — было собрано восемь ударных клиньев, но остальные семь штандартов я не узнал. Да я и об «Изумрудных драконах» узнал только что!

Раздался сигнал рога и кавалерия пошла рысью, сначала по растоптанной траве, а затем по изуродованным трупам.

На дистанции в триста метров по ним открыли огонь морпехи, а на дистанции в двести присоединилась артиллерия.

Уже видно, как ряды всадников стремительно редеют, поэтому, как мне кажется, до ближнего боя дело не дойдёт.