Брак по расчету, или Истинных не выбирают (СИ) - Иконникова Ольга

— И почему же ты промолчала? — строго спросил его светлость. — Не сообщила об этом мне, не обратилась в полицию?

— Сначала я так и собиралась поступить, — кивнула герцогиня. — Но ведь была вероятность, что эта подмена была делом рук самой княжны. Возможно, она просто не хотела выходить замуж за нашего сына и решила таким образом этого брака избежать. Она могла подослать сюда девушку, которая, как она думала, просто не сможет нам понравиться. Позднее я узнала, что это было не так, но тогда я просто решила, что обращение в полицию вызовет скандал, который был не нужен ни нам, ни ее светлости.

— Но если бы с княжной действительно что-то случилось? Если бы ей требовалась наша помощь? — возмутился старший Кавайон.

— О, дорогой, но я же сказала тебе, что уже знала о Диане Деламар чуточку больше, чем ты! Я знала, где стоило ее поискать! — тут она подмигнула мне и продолжила. — И я отправилась в Виллар-де-Лан, где и убедилась, что с нею всё в порядке.

— В Виллар-де-Лан? — его светлость снова непонимающе покачал головой. — Но я понятия не имел, что ее светлость что-то связывает с этим городом.

— Ну, как же? — воскликнула герцогиня. — Там живет ее бабушка!

— Бабушка? Но я полагал, что ее светлость просто назвалась мадемуазелью Фонтане, а на самом деле к мадам Фонтане отношения не имеет,

— Нет-нет, — заверила его жена, — мадам Фонтане — ее родная бабушка! Ты спросишь, откуда я об этом узнала? Лет десять назад, на одном из приемов в королевском дворце в Милаве я познакомилась с княгиней Деламар, и она сама рассказала мне, что родом из Виллар-де-Лана.

Герцог бросил на меня недоуменный взгляд. Наверно, его голова уже шла кругом от всего того, что он узнал.

— Да, ваша светлость, — подтвердила я, — моя бабушка — Элоиза Фонтане. И если вам претит родниться с простой вышивальщицей из Виллар-де-Лана…

Договорить я не сумела, потому что его светлость вдруг рассмеялся:

— Нет, мадемуазель, пожалуй, с этим фактом я смириться сумею!

— Значит, вы с самого начала знали, что та девушка — вовсе не княжна, но всё-таки терпели ее в своем доме? — удивился граф Реверди.

— Мне было непонятно, какой цели добивается Диана, и я решила это выяснить, пусть даже и таким способом. Со временем я поняла, что ее светлость всего лишь хотела провести эти две недели не с чужими людьми, а со своей бабушкой. И я не могла ее за это упрекнуть. Но мне всё-таки хотелось познакомиться с ней поближе, и я решила пригласить ее к нам в поместье — пусть и в другом статусе.

— Так вот почему ты так легко согласилась пригласить мадемуазель Фонтане на бал! — догадалась Джоан.

Герцогиня подтвердила:

— Я не сомневалась, что Диана произведет там фурор! Я собиралась предложить ей одно из своих платьев, но очень обрадовалась, когда это сделала Эвелин.

— Эвелин? — удивленно переспросил граф.

Я была удивлена не меньше, чем он. Даже если герцогиня многое знала обо мне, откуда у нее появилась информация еще и о мадемуазель Клеман?

— Так зовут ту девушку, что называла себя княжной, — пояснила герцогиня. — И она очень милая, правда! И с ней произошла удивительная история! Оказывается, этот обмен вовсе не был запланирован заранее! Всё произошло совершенно случайно! И для нее всё произошедшее тоже стало шоком.

— Вы что, совсем не сердитесь на нее? — не поверил Реверди. — Ведь она, пусть даже и не намеренно, обманывала вас!

— О, нет, всё было совсем не так! Да, первые несколько дней она играла чужую роль, но потом, не выдержав такого стресса, пришла ко мне и честно всё рассказала. Что ее зовут Эвелин Клеман, и что она сильно беспокоится о настоящей княжне. Ее признание весьма порадовало меня — она и прежде казалась мне приятной девушкой, а когда между нами не осталось секретов, я поняла, что она добра и честна. Она выросла в бедной семье и привыкла много работать и заботиться о своих родителях и младших братьях и сестрах. И я подумала, что не будет ничего дурного, если свой отпуск она проведет у нас. И мне казалось, ваше сиятельство, что вы, как никто другой, должны были бы знать о том, что она из тех, кто привыкли думать не только о себе.

— Я? — мне показалось, что граф растерялся. — Но я решительно ничего не знаю об этой девушке!

Он густо покраснел, а герцогиня погрозила ему пальчиком:

— Вот как? Тогда тем более странно, что она хотела вам помочь. Она была так трогательна, когда просила меня вернуть вашей семье рубиновую тиару, что я не могла ей отказать! Кажется, Теодор, для вас это новость? Вы думали, что я ничего об этом не знала? Между прочим, вы могли бы и сами попросить меня об этой услуге — если бы я знала, как много это украшение значит для вашей семьи, я бы вернула вам его давным-давно.

— О, ваша светлость! — только и смог произнести Реверди. Теперь в его взгляде была не просто растерянность, а смятение.

— Вы плохо разбираетесь в людях, Теодор! — покачала головой хозяйка. — Вам следует чуточку больше доверять тем, кто рядом с вами.

— А ты сама, мама? — горько возразил Арлан. — Разве сама ты доверилась нам? Ты могла хотя бы мне рассказать обо всём.

Мы с ним сидели на одном диване, но на некотором расстоянии друг от друга. И хотя мне ужасно хотелось, чтобы он, как прежде, взял меня за руку, я понимала, что пока он к этому вернуться еще не готов.

— Но как ты не понимаешь, дорогой? — удивилась герцогиня. — Я видела, как сильно тебе понравилась мадемуазель Фонтане, и мне хотелось, чтобы ты понял, что настоящее чувство стоит гораздо больше, чем все титулы на свете! Ты сам недавно заявил нам, что не хочешь жениться по расчету, и я всего лишь дала тебе возможность жениться по любви.

Я бросила в ее сторону благодарный взгляд, и она улыбнулась мне в ответ.

— Не думаю, что мы с отцом так легко простим вас с Дианой, — пробурчал Арлан.

А у меня отлегло от сердца — эти слова уже были первым шагом мне навстречу. И пусть нам придется сделать еще немало таких шагов, я знала, что рано или поздно мы будем вместе.

Эпилог

Эвелин

Стук в дверь раздался в тот самый момент, когда Эви примеряла бальное платье. Ее первое собственное бальное платье! И как прекрасно сочетались с ним бриллиантовые серьги и колье!

Она не сразу согласилась принять этот роскошный и ужасно дорогой гарнитур, и только сам князь сумел ее уговорить. Во дворце Деламаров она с братишками и сестренками провела целую неделю! И дворец показался ей еще более изысканным и величавым, чем поместье Кавайонов. А дети и вовсе были уверены, что попали в сказку.

Она распахнула дверь и нахмурилась, увидев стоявшего на крыльце мужчину.

Реми Броссар был одет в форму летчика, которая сидела на нём вовсе не так идеально, как ей казалось прежде. У него всегда были узкие плечи, а вот в талии он за эти несколько месяцев заметно раздался.

— Привет, Эви! — сказал он и потянулся, чтобы поцеловать ее в щеку.

Но она сделала шаг назад, и он покраснел и смущенно закашлялся. Неужели он думал, что она бросится к нему в объятия, несмотря на то что за всё это время он не написал ей ни строчки?

— Я понимаю, ты сердишься, — начал оправдываться он, — и надо признать, ты имеешь на это право. Но ты же должна понимать, как сложно учиться в такой престижной академии, как Аргаха. Подъем в шесть утра, большой блок физических упражнений, а потом десяток часов за книгами — такое выдержит не каждый.

Прежде она выслушала бы его рассказ с интересом. И восхищенно бы смотрела на него. И гордилась бы тем, что такой замечательный человек считал ее себя достойной.

Теперь же он показался ей просто напыщенным индюком, который привык говорить только о себе, ничуть не интересуясь ее желаниями и надеждами.

— Чего ты хочешь, Реми? — спросила она безо всякого придыхания.

— У меня есть несколько свободных дней, и я подумал, что мы могли бы провести их вместе. Кстати, ты прекрасно выглядишь! Но что это за странное платье? И эта бижутерия с камушками кажется ужасно безвкусной, — тут он самодовольно улыбнулся, и Эви едва сдержалась, чтобы не рассмеяться ему в лицо.