Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

Струи чёрных проклятий с металлическим лязгом вонзились в сияющую белым божественным светом сферу, превращая медленное планирование в неконтролируемое падение.

Неразумные проклятья - даже столь могущественные - всё ещё слишком мало для того, чтобы убить того, кто совсем недавно смотрел в глаза повелителя смерти и выстоял. Но доставить проблем волшебнику они определенно были способны.

В последний миг падающий маг успел затормозить, тяжело ударившись в землю. Во всё стороны рванулся могучий чистый свет, отбрасывая черные тени: но недостаточно сильный, чтобы уничтожить их.

На миг отпрянув, потоки проклятий собрались в единый клубок смерти, вновь обрушиваясь на цель, что встретила их наспех собранной из земли сферой камня.

Каменный брызги ударили во всё стороны: но слишком поздно. Волшебник уже успел рывком переместится - в сторону, дальше от смертоносного разлома. Новый рывок черных теней: и новая волна света отбрасывает их, заставляя истончиться.

Исход этого противостояния был известен с самого начала. Спустя ещё десяток рывков и дюжину стихийных щитов очередная волна света, наконец, развеяла остатки потоков смерти, что исчерпали свою силу, удаляясь от разлома.

На границе между мертвой землей и пожухлой, слабой, но ещё живой травой на землю опустился тяжело дышащий маг, утирая пот и грязь со лба рукавом изодранной робы.

Этериас смерил мрачным взглядом пролом и сплюнул. Он отошел почти на полмили: и лишь тогда сила проклятий иссякла… Но отдыхать было некогда: стоило двигаться. Грузно поднявшись, волшебник зашагал в противоположную от сторону от пролома в земле: на северо-запад, в сторону границы Ренегона и Бингла.

Вот только за парой лесных опушек его ожидал неожиданный сюрприз: спустя всего пару часов дороги окружающий его лес, что должен был тянуться на долгие дни пути в то направлении, прервался, встречая его уже знакомой мертвой землей. Землей, за которой виднелся уже знакомая ему черная, проклятая пропасть…

Инвиктус тряхнул головой, словно отгоняя наваждение. Нет, в своем чувстве направления он был уверен: он вышел с другой стороны леса. Мог ли его враг разделить свою атаку на два направления? Увеличивая тем самым шанс достать его?

Разлом в земле безмолвствовал, но других предположений у волшебника не было. Взобравшись на небольшой холм, чародей хмурым взглядом осмотрел разлом. Миль десять в ширину, навскидку… В теории, пожалуй, он мог бы попробовать подняться повыше и попробовать спланировать на другую сторону. Но что, если в центре разлома проклятье ещё сильнее? Если оно ударит его на середине пути - уверенности в том, что ему удастся стабилизировать падение под прямой атакой множества проклятий у Этериаса совсем не было. К тому же, он и так уже начал слегка уставать: совсем недавно ему пришлось творить не самую слабую магию.

Впрочем, даже отдохнувший, он просто не имеет права идти на подобный риск: слишком многое зависело в этой войне от его жизни.

Волшебник тяжело вздохнул, осмотрев собственную грязную, превращенную в лохмотья одежду. Пусть последние годы он проводил большую часть времени близ больших городов, он не был новичков в путешествиях. Разумеется, он подготовился к своему побегу и спрятал тайник с запасной одеждой, водой, едой, и прочим снаряжением, что должно было помочь ему с комфортом добраться до болотного королевства или хотя бы ближайшего города.

Проблема была в том, что этот тайник остался на другой стороне разлома… Если вообще уцелел.

Ободранный, усталый и грязный путник, внешне больше напоминающий какого-то бродягу, нежели церковника и жреца высокого ранга, тяжелым, но уверенным шагом направился вдоль пролома. Подумать о случившемся он может и позже: сегодня его ждала долгая дорога.

Разлом не кончился ни через день, ни через два, ни через неделю пути: и даже не стал меньше. К исходу второй декады, когда слегка исхудавший, питающийся дикими ягодами и мелким зверьем Этериас мрачно понял: у него осталось ровно два пути, как добраться до Бингла. Потому что дальнейший лес редел и медленно переходил в болота.

Темные топи или попытка полета. Другого не дано.

Волшебник почесал отросшую щетину. И решил, что недооценивать своего врага он всё же не будет. Какие бы твари не водились в болотах, о которых шла мрачная слава тёмнейшего уголка королевств, они определенно не способны на то, на что был способен его враг.

А значит, он убьет их всех.

Темные кроны редких, изредка торчащих из болот кривых, узловатых деревьев и кустарников смыкались над черными торфяниками и лужами грязи, куда волшебник проваливался порой по пояс. На третий день пути, выбравшись на небольшое твердое место и неторопливо жаря пойманную с помощью магии змею на костре, Этериас мрачно размышлял о том, что возможно, попытка полета над разломом была не такой уж и рискованной…

Нет, в болотах не встречалось ничего такого, что могло бы представлять смертельную опасность: на удивление, ему не встретилось ни одной крупной змеи или виверны, не говоря о болотных гидрах.

Но легче от этого не становилось! Множество мелких насекомых с радостью набрасывались на любой свободный участок кожи, пиявки пробирались под порядком ободранную робу, стоило ему только провалиться в топь, и не было ни единой ночевки, когда его не попыталась укусить змея!

Укус даже самой ядовитой змеи не был смертелен для опытного целителя, что умеет выжигать яд из своей крови и залечивать куда более тяжелые раны - но более приятным он от этого не становился.

В какой-то степени ему уже хотелось, чтобы на него кто-то напал - хотя бы для того, чтобы было на ком вместить растущее день ото дня раздражение. Не будешь же ты срывать злость на пиявке или комаре?

Верховный иерарх, больше похожий на нищего бродягу, тяжело вздохнул, отгоняя не приличествующие его положению мысли, прихлопнул очередного севшего на голову крупного комара, и лег спать, возводя вокруг своего ночлега небольшой каменный навес с дырками для воздуха. Лучше такая защита, чем никакой.

На исходе второй недели неторопливого пути через болота что-то изменилось. Нет, разлом, вдоль которого двигался Этериас, остался таким же… Но изменились окружающие его болота.

Растительность стала гуще, ярче - и опаснее. Блеклые и слабые кустарники словно ожили, наливаясь шипами и темными, полными едкого сока листьями. Сучковатые деревья словно вытянулись, становясь громадными, а редкая листва их крон превратилась в почти непроницаемые темно-зеленые тучи.

Фауна болота в целом не слишком хорошо переживала появление разлома: значительные массы воды утекали в провал, образуя илистые склоны, осушая пруды и темные болота, но здесь всё было, казалось, ещё хуже: пропали змеи и мелкие животные, исчезли даже насекомые.

Этериас остановился у илистого обрыва, что образовался, когда здесь прошел разлом: и опустился на колено, заметив странную вещицу в пересохшем на солнце песке, прямо на границе с мертвой землей.

Это был меч. Почти полностью проржавевший, из не самого качественного железа - но даже после столетий, проведенный в болотном иле, в этом куске металла можно было узнать дело рук человеческий.