Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

Головы опали бесформенными, разорванными и изрезанными клочками плоти, а щупальца превратились в мелкие кусочки непонятной темной слизи: но как волшебник ни старался, он не мог определить, где находиться сердце напавшей на него твари. Она находилась словно бы нигде и повсюду.

Волшебник тяжело вздохнул, касаясь рукой травы и прикрыл глаза, собирая рассеянную в воздухе силу и одновременно пытаясь подлатать сломанную ногу. Он выиграл себе мгновение передышки: но что дальше?

Но к удивлению Этериаса, его рука коснулась не сочной и мягкой травы, на которой он провел ночь, а опавшей, пожухлой, ослабевшей… В этот миг он понял тварь, что встретилась ему, способна была питаться жизнью окружающих его болот. И пусть волшебник не знал, что за чудовище таилось в недрах этих темный топей, имеющих мрачную славу: он был достаточно образован, чтобы понять как работают её силы.

Наверное, только боги знали, что за хищник обосновался здесь, возможно, ещё на заре сотворения мира. Но поселившись в сердце магической аномалии, он, несомненно приобрел немалые силы и чудовищную живучесть… Вместе с аппетитом. Вот почему вокруг не было никаких животных и даже насекомых: неведомая тварь поедала любую фауну. В иных условиях, возможно, здесь осталось бы только пустошь и умершее от голода животное переросток, но, питаемое силой аномалии, существо научилось существовать на подпитке жизнью. Вероятно, обретя разум или его подобие, голодная тварь научилась не просто питаться магией, но и, насытившись, догадалась до способа запасти себе еды: и позволила аномалии напитать окрестные земли и растения, создавая себе своеобразные запасы.

Из темной воды принялись подниматься новые, ещё более толстые и тяжелые щупальца… И глава церкви, сжав кулаки, принимая решение, и обратил свой взгляд к ночным небесам.

Он не ожидал, что здесь может притаиться что-то, способное сравниться по силе с его врагом, конечно. Возможно, лучше было бы просто залечить ногу и попытаться покинуть место аномалии - едва ли столь огромная и древняя тварь будет преследовать его.

Но если Этериас Инвиктус и ненавидел что-то в своей жизни, то это бегство. А за последнее время ему и так слишком часто приходилось бежать…

Последний из великих мастеров королевств воздел руки на головой, и сами небеса вздрогнули: ведь даже пространство разорвалось, отвечая на его зов.

С чудовищным грохотом задул ветер, разрывая кроны уцелевших деревьев. Чистый ночной небосвод заволокло темными тучами. Воздух сгустился вокруг, образуя десятки серых смерчей, что затягивали в себя всё вокруг: черные щупальца и болотную воду, деревья и кустарники, оставляя за собой лишь безжизненную, пустую землю.

Темные тучи с грохотом разразились первой молнией: и далеко не последней…

Надвигалась буря - такая, которую не под силу остановить никому. Никогда прежде он не использовал такую силу: те немногие из мастеров королевств, кто был способен на стихийные призывы, никогда не применил бы их посреди земель, населенных людьми. Быть может, там он и не смог бы - но здесь, в сердце магической аномалии, что питала его своими силами.

Несокрушимая решимость и непреклонная воля вместе с магией иногда способны сотворить то, что другие посчитают невозможным.

Этериас опустил руки, и рассмеялся подставляя лицо первым каплям дождя. Всё же, как и многие среди мастеров королевств, он искренне любил своё искусство.

На миг могло показаться, что пройди ещё немного времени: и буря оставит от болот лишь пустошь. Вот только существо, что считало эти земли своими, отказывалось сдаваться. И оказалось куда больше, чем даже сам чародей мог себе представить

Воды болот бугрились десятками монструозных голов, что извергали из себя кислоту. Чудовищные щупальца выстреливали ввысь на сотни метров, словно бросая самим небесам.

В первую минуту Этериасу показалось, что это агония. Тщетные, бессмысленные попытки животного бороться с угрозой: тварь уже не обращала внимание на него, сосредоточившись на неумолимой буре. Но как - ведь разве возможно сражаться с несокрушимым штормом? Кто может бросить вызов самому ветру?

Но, как оказалось, тысячелетняя тварь, что способна питаться окружающей её магией, способна и на это. Сонмы щупалец взвились в небеса черным водоворотом, обрушиваясь на ближайший смерч: и сжались, рассеивая его. Гигантская, длинной в несколько сотен метров шея поднялась из недр болота, и плюнула кислотой в сами небеса, разрезая грозовой фронт. А затем, прищурившись, Этериас понял, что похоже, призванная им стихия имеет в своем арсенале кое-что её.

Ветер словно становился оформленным, осязаемым, образуя множество разнообразных полупрозрачных, слабо различим фигур. Почти незаметные невооруженным взглядом, они скользили сквозь недра неумолимого урагана, яростно обрушиваясь на обитателя болот: призывая молнии с небес и воздушные лавины, образуя тайфун и вихри, что разрывали врага. Неведомая тварь каким-то образом видела их: и неумолимо сражаясь. И пускай воинство ветра было быстро и почти неуловимо, иногда чудовищные пасти смыкались и на них…

Этериас нахмурился, наблюдая дело собственных рук. Книги по высшей стихийной магии не описывали подобное явление: яростная, безудержная стихия, что иногда призывали лучшие из мастеров королевств, никогда не демонстрировала такого поведения. Со стороны могло показаться, что вместо слепой, бушующей энергии здесь сражается целая армия существ, состоящих из ветра… Но ведь это невозможно, верно?

Додумать мысль о невозможности разумной стихии волшебник не успел: потому прямо перед ним буквально из воздуха собралась полупрозрачная фигура, состоящая, кажется, прямо из ветра.

Верховный иерарх быстро понял что неизвестное существо, похоже, просто копирует его, становясь подобным человеку, и делает это достаточно неплохо - судя по лохмотьям вокруг фигуры, так напоминающие его собственные. А затем он перевел взгляд на сияющие чистым серебристо-голубым цветом глаза - и на его сознание нахлынул поток образов.

Быстрых, хаотичных, но достаточно четких и различимых - волшебник не сразу это понял, но, похоже, существо перед ним очень сильно старалось подстроить свой, очевидно, отличающийся образ мышления под его.

Он видел мир, состоящий из одного лишь ветра и облаков. Видел разрыв в небесах, который создал он сам - с одной стороны. Чувствовал свой собственный зов к битве - зов, на который откликнулись. Слышал притяжение родного мира - того, из которого явилось стоящее перед ним существо. И оно же отчаянно пыталось дать ему понять: разрыва и их сил недостаточно, чтобы помочь ему. Они будут сражаться - да - но не успеют победить, просто потому, что им не хватит времени.

Этот мир слишком чужд и непривычен тем, кто привыкли скользить в потоках ветра - он выталкивает их, изгоняет. Они задерживались здесь лишь потому, что им было любопытно: не каждый день у кого-то возникает возможность посетить иной мир.

Этериас поморщился и помассировал виски, вырываясь из потока видений. Следовало помочь собственным союзникам в битве - но как? Разве может он придумать что-то сильнее несокрушимой буре? Разве что стабилизировать разрыв, выигрывая им время.