Путь к вершине (СИ) - Кас Оксана

— Здесь нет порошка? — удивился Чанмин. — Щибаль, я уже и забыл, что это нужно самим покупать…

— Я из дома привез, в пакетик отсыпал, — робко признался Сухён.

Хару почему-то это рассмешило: сразу чувствуется, кто больше всех жил в общежитии.

— Нам нужен порошок, кондиционер, жидкость для мытья посуды, — начал перечислять Хару.

Он читал с экрана телефона и все согласно кивали. Выходило, что с покупкой этих товаров все согласны.

— А что, мы потом все будем пахнуть одним кондиционером? — с улыбкой спросил Чанмин.

— Если кошелек позволяет, то купи себе отдельный, собственный. Но если я учую на тебе запах общего…

Хару многозначительно замолчал, а остальные начали хохотать. Парни вообще частенько шутили по поводу того, что он — реально кот, потому что хорошо слышит, видит и чувствует запахи.

— Так что, берем один на всех? — весело спросил Хару, когда парни закончили смеяться.

— Берите, — кивнул Чанмин.

— Всем идти нельзя, — добавил Тэюн. — И, прости, Шэнь, но ты со своим ростом слишком бросаешься в глаза. Сиди дома.

Шэнь недовольно фыркнул. Из-за роста он действительно привлекал много внимания, его чаще других узнавали на улице.

— Можно, я пойду? — спросил Сухён. — Ноа мерзнет, остальные будут вещи разбирать…

— Хорошо, — кивнул Хару. — Со списком же все согласны?

— Лишнего не берите, — попросил Ноа, — Не все тут могут себе позволить лишние траты.

Хару понимающе кивнул.

— Думаю, лучше сейчас все купить… пока мы не растратили то, что дали с собой родители, — с улыбкой добавил он. — Если повезет — дотянем до первой зарплаты.

— А когда первая зарплата? — с надеждой в голосе спросил Сухён.

— Не раньше марта, — ответил Чанмин.

— Если повезет с рекламным контрактом, то раньше, — дополнил Хару. — Что? В контракте черным по белому написано — деньги за рекламные контракты приходят в течение месяца после того, как рекламодатель перечислил их агентству, они обязуются хотя бы десять процентов перечислить нам. И я точно знаю, что рекламе мороженого быть.

— Зимой рекламировать мороженое. Nice, — выдохнул Ноа. — Надеюсь, есть мы его будем не на улице.

Все снова расхохотались. Ноа сердито засунул руки под мышки, всем своим видом показывая, насколько он в восторге от корейской погоды.

В общежитии, на самом деле, тоже не особо-то тепло. Полы с подогревом работают, но температура выставляется на табло у дверей квартиры. И код допуска им никто не сказал. Проще говоря, агентство позаботилось о том, чтобы «детки» не ставили температуру на максимум, желая согреться. Хару-то нормально, Тэюн тоже не мерзнет. А вот Ноа даже немного жалко.

Собрались быстро. Сухён едва не подпрыгивал, так хотел поскорее уже пойти в магазин. За три дня совместной работы — пусть они и не так уж много работали именно вместе — Хару успел привыкнуть к тому, что в этого парня кто-то запихнул вечный двигатель. Тэюн сказал, что Сухён всегда был таким, просто Хару раньше с ним мало общался.

Сухен действительно повадками похож на щенка. Вот пришел с работы, а под ногами этот заряд бодрости — прыгает, вертится, лает, в глаза заглядывает. Так и Сухён. Не сидит на месте, много болтает, выглядит так, будто боится, что его сейчас выгонят. Липнет к Хару. Но не так, как это было с Нобу — с вторжением в личное пространство и намеренным желанием понравиться. Сухён просто постоянно ошивается поблизости и пытается быть полезным. Это смущает. Появляется странное желание усадить ребенка в детское кресло, пристегнуть, дать бутылочку и игрушку. Потому что он реально воспринимается ребенком. Даже больше, чем Хансу.

Инфантильность у корейских подростков — не редкость. В основном детским поведением грешат девчонки, но даже среди парней это не что-то из ряда вон выходящее. Говорят, дети в развитых странах в принципе позднее взрослеют… хотя Хару это кажется не столько избалованностью, сколько неким попустительством со стороны взрослых. В родном городе Антона за детское поведение в семнадцать лет осуждали бы все — и родители, и учителя, и ровесники. В Корее отношение к школьникам немного мягче. Практически: чем бы дитя не тешилось, лишь бы хорошо училось. Или, как в случае с Сухёном — лишь бы хорошо танцевал.

Да и это не совсем про детскость мышления. Скорее, про возможность не скрывать эмоции.

От общежития до нормального супермаркета минут пятнадцать пешком. Он все еще не самый хороший, до ближайшего действительно бюджетного супермаркета нужно ехать на общественном транспорте, пешком идти минут сорок, наверное. Но даже семья Хару предпочитает делать покупки здесь, чтобы потом не брать такси и не тащить продукты по всем городским пробкам.

Сухён всю дорогу болтал. Он шел между Хару и Тэюном и без остановки рассказывал разные истории — как из своего трейни-прошлого, так уже и из жизни в этом общежитии. Хару и Тэюн лишь улыбались в ответ. Вообще, было четкое понимание, почему Сухён без умолку трещит: ему неловко. Каждый по-своему скрывает неуверенность в себе. Сухён, судя по всему, начинает много болтать.

Супермаркет располагался на первом этаже офисного здания. Парковка совсем небольшая, поэтому рядом всегда стоит длинная вереница машин, которые ждут своей очереди. Из-за этого тут постоянные пробки. Чуть в стороне есть многоуровневая парковка — это когда машины ставят на поднимающиеся платформы — но она платная, да еще и покупки в багажник нормально не засунешь. В общем, эта часть района считается самой неблагоприятной — вечно шумно, кто-то ругается, гремят тележки, периодически приходит полиция и штрафует всех подряд.

Проходя мимо «очереди» из машин, Хару уже ежился от преследующих его взглядов. Когда он один, еще есть шанс остаться незамеченным, но по двое-трое они привлекают много внимания, даже когда носят маски. В магазине ситуация не стала лучше — Хару даже видел, что кто-то их снимает на телефон.

— Так теперь всегда будет? — немного печально спросил Тэюн.

— Кажется, да, — вздохнул Хару.

Сухён тоже аккуратно посмотрел в сторону девчонки, которая как будто случайно ходила по магазину за ними. И телефон на тележку она прицепила тоже случайно, разумеется. Теоретически — это незаконно в Корее. Нельзя снимать людей без их разрешения, даже если это айдолы. На практике… в агентстве уже объяснили, что запрет на съемку может испортить их репутацию. Менеджер может подойти и потребовать выключить запись, айдолы — нет. Остается только терпеть.

— А как мы всё понесем домой? — задумчиво спросил Сухён, когда они погрузили в корзину мешок риса весом в двадцать пять кило.

— Повезем на этой же тележке, — ответил Хару.

— Ты думаешь, почему тебя с собой взяли? — с улыбкой дополнил Тэюн, — Ты потом вернешь тележку.

— Я? А, ну ладно…

Хару захихикал:

— Не переживай, вместе с кем-нибудь отвезешь. Просто мы знаем, что здесь не будут устраивать скандал из-за того, что мы одолжили тележку. Мы постоянно свои товары домой на них возим. А потом самый младший бегает ее возвращать. О, чай! Надо же…

Хару с восхищением остановился около полки с чаем. В Корее чаще и больше покупают чаи в стиле 3в1 — пакетик с порошком, который нужно развести водой. Либо — это даже более популярно — что-то вроде стика с густым сиропом, который так же разводят водой. И чаще всего это будут травяные чаи. Бабуля чай для чайной церемонии покупает в специализированных магазинах, в супермаркете листовой чай редко бывает. А тут Хару увидел зеленый чай в большой упаковке. Закинул в корзину, не думая. Плюс очень кстати встретился ценник распродажи для чая в стиках, причем особенного — доджиджа. Это чай из корня колокольчика. Он, конечно, на любителя. Как это часто бывает у корней какого-то растения, вкус сладковатый, с немного землистым привкусом. Но на распродаже был сезонный вариант с имбирем, медом и специями, делающими вкус более приятным. Хару, как и Тэюну, такое даже нравится — они распробовали его еще в прошлом году.

— Буэ, — выдохнул Сухён. — Тебе это нравится?