Кассиан прошел куда-то вглубь комнаты, за шкафы, и я услышала треск артефакта в маленькой плитке. Вскоре зашипел чайник, и по комнате поплыл крепкий аромат свежезаваренного чая. Кассиан вышел к рабочему столу с подносом, на котором красовались чашки из тонкого фарфора и блюдо с печеньем, и сказал:
– Угощайтесь. И давайте подумаем, как нам устроить нашу совместную жизнь.
Я крутила серебряное колечко на указательном пальце, которое досталось мне от матери, и смогла лишь сказать:
– Да… давайте.
Кажется, вся решительность, которая переполняла меня во время побега, куда-то испарилась. Кассиан кивнул, в его взгляде мелькнуло что-то понимающее, и я наивно подумала: может, он не будет груб со мной. Не причинит мне боли. Может, вообще не прикоснется ко мне сегодня.
Память услужливо подсунула картинку из той книги: девушка с фальшивой улыбкой изнывала от наслаждения, когда мужчина брал то, за что заплатил. Делала вид, что ей нравится, потому что иначе было бы только хуже.
– Жить мы будем вместе, – твердо произнес Кассиан. – Для всех вы моя жена, и я не хочу ненужных разговоров и сплетен. Я встаю, как правило, в четыре утра, вы можете подниматься в шесть.
Он говорил отрывисто и резко, словно ему тоже было не по себе. Словно право, которое муж имеет на жену, было не удовольствием, а обузой.
– Уборная в глубине комнаты за синей дверью, – продолжал Кассиан. – Если вам что-то потребуется, Аликан даст еще тетрадь, отмечайте. Сотрудники академии на полном обеспечении министерства, так что у вас будет все, что потребуется.
Он сделал паузу и добавил:
– Ну и да, спать нам придется вместе, потому что кровать одна, а диван слишком мал.
Да, тут и диван был – покосившись в сторону шкафов с зельями, я увидела, что диван размером чуть больше кресел в родительском доме, завален и заложен какими-то папками и бумагами. На нем точно не разместиться.
– Хорошо, – кивнула я. Некоторое время мы пили чай в тишине – густой, подавляющей.
– Видите ли, Флоранс, – Кассиан поставил чашку на блюдце с таким звоном, что я вздрогнула. – Я очень давно ни с кем не жил под одной крышей. Поэтому могу показаться вам неуклюжим, неловким… Давайте так: вы будете прощать меня за это, а я стану прощать вас, если что-то пойдет не так.
– Да, конечно, – снова кивнула я, растерявшись окончательно, и Кассиан ободряюще улыбнулся.
– Кровать там, за шкафом, – сказал он, и в его глазах проплыли теплые огни. – Давайте устраиваться.
Глава 2
Приведя себя в порядок в уборной, я сняла платье и корсет, но легче не стало. Я надела ночную рубашку, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и бесшумно выглянула в ту часть комнаты, которую Кассиан отвел для спальни.
Кровать была большой – широкой, с белоснежным бельем, мы легко разместимся на ней вдвоем.
Мы. Вдвоем.
От одной этой мысли начинала кружиться голова от страха и неловкости. Я села на край кровати, вынув из саквояжа крем для рук, но так и не смогла заставить себя открыть его – так сильно дрожали пальцы.
Из-за шкафа вышел Кассиан.
Он успел переодеться в темно-синюю пижаму и сел с другой стороны кровати. Я заметила, как напряжены его плечи, как неестественно пряма спина, и вдруг поняла, что он тоже взволнован. Так же, как и я.
Зельевар покосился в мою сторону, улыбнулся и спросил:
– Вам нужно что-то еще, Флоранс?
Его голос звучал мягко, но я все равно вздрогнула. Пожала плечами.
Неужели мы сейчас просто… ляжем спать? И со мной сегодня ничего не случится – возможные страшные сны не в счет.
– Нет. Нет… спасибо.
– Отлично, – произнес Кассиан. – Тогда вот что мы сделаем… чтобы вам было удобнее и спокойнее.
Он поднял руку, и на кончиках его пальцев засветились золотые огоньки. Провел над кроватью, и по ее белому полю легла тонкая сверкающая полоса – потом вдруг поднялась до потолка, разделяя нас прозрачной стеной, и погасла.
– Что это? – спросила я.
– Флоранс, я же вижу, как вы дрожите, – вздохнул Кассиан. – И в сотый раз повторю: мне не нужна жена. Значит, я не буду посягать на вас. Мне вообще не нравится брать что-то или кого-то силой. Можете спать спокойно, эта черта отделяет нас друг от друга.
Он протянул ко мне руку так резко, что я содрогнулась всем телом и инстинктивно отпрянула – и увидела, как пальцы уперлись в незримую, но непроницаемую стену.
– Мы можем говорить, мы видим друг друга, но я к вам не прикоснусь, – произнес Кассиан. – Ни случайно, ни специально.
– Спасибо, – прошептала я, чувствуя, как страх разжимает пальцы.
Кассиан вытянулся на кровати, забросив руки за голову, и сказал:
– Завтра у меня вторая, третья и пятая пары. С утра займемся проверкой, хочу посмотреть, что вы знаете.
– Я окончила колледж с отличием, – сообщила я со сдержанной гордостью. – Между прочим, единственная девушка-отличница в его истории.
Колледж Септимуса Франка выпускал зельеваров, которые потом шли работать в аптеки, и не готовили зелья сами, а лишь продавали готовые. Он не занимал высоких мест в рейтингах учебных заведений, но все равно я гордилась своей учебой.
– Я не знаю тамошнюю программу. Зелье Лунного покрова приготовите?
Я кивнула. Это зелье позволяло на три часа превратиться в тень и было из продвинутых – мы изучали его на последнем курсе. При передозировке человек навсегда оставался в мире теней и призраков.
– Хоть сейчас. Я видела у вас на полках пепел лунных орхидей и пыль зуранзура.
Кассиан посмотрел в мою сторону с нескрываемым уважением.
– Зачем нужна кровь феникса?
– Заживляет любые раны, даже может прирастить оторванную конечность. Но пациент раз в сутки испытывает жгучую боль в течение года, – я помедлила и добавила: – Невелика цена, если тебе вернули руку или ногу.
– Где будете брать Песок времени?
– В зельеварной лавке.
Кассиан рассмеялся.
– Логично! До пустыни Нан-нарамин отсюда очень далеко, – он сделал паузу и добавил: – Не умею вести светские беседы с барышнями, вы уж извините.
– Ничего, – я улыбнулась, глядя, как по потолку ползут большие толстые жуки с золотисто-зелеными крылышками. Они всегда заводятся там, где много магии – питаются остаточными нитями от заклинаний.
Сейчас, когда между нами была стена, мое волнение ушло, и на его место пришло что-то очень теплое, легкое, невесомое.
Благодарность.
Я украдкой посмотрела на Кассиана – он лежал в той же позе, и в его острых чертах теперь тоже было спокойствие, словно он и сам не ожидал, что это вечер закончится вот так – дружески.
Мы поладим, подумала я, и эта мысль согрела меня, как глоток горячего чая зимним вьюжным вечером. Мы обязательно поладим, потому что Кассиан – хороший человек.
Может, поэтому святая Мэри и свела нас сегодня у храма. Отдала меня человеку, который не стал требовать того, на что имел полное право.
– Доброй ночи, Флоранс, – произнес Кассиан, и я осторожно поправила:
– Флер. Друзья называют меня Флер.
– Флер, – повторил он с улыбкой. – Да, хорошо звучит. До завтра.
– До завтра, – откликнулась я, и невидимая стена между нами начала темнеть. Вскоре она налилась непроглядной чернотой, окончательно разделив нас – я свернулась под одеялом, вздохнула и поняла, что больше ничего не боюсь.
Наконец-то мне не было страшно.
***
Я проснулась среди ночи от тонкого неуловимого стона, прозвучавшего где-то совсем рядом.
Сердце сразу же забилось чаще, а в горле сделалось сухо. Я лежала неподвижно, пытаясь сообразить, где я, почему стена так близко, и чей это голос пробивается сквозь тишину. Вспомнился побег из родительского дома от навязанного брака, дождь, эта комната… Кассиан, мой первый встречный муж.
Дождь уже закончился, и в приоткрытую форточку врывался ночной воздух – прохладный, пахнущий мокрой листвой и далекими огнями города. Облака плыли за стеклом, освещенные бледным светом луны, и на секунду мне показалось, что все спокойно.
