Усадьба госпожи Аннари (СИ) - Шахрай Юлия

Дочка проводит меня в одну из спален и произносит:

– А я вот тут жила. Видишь, за окном грушевое дерево? Можно перелезть через подоконник и сразу же покушать.

При взгляде на тонкий матрасик и латаное одеялко сердце сжимается от жалости. И когда дочка гордо демонстрирует свои «сокровища» – тканевую куклу без одной пуговицы, которой обозначались глаза, в замызганном платье; камешек с дыркой; несколько лоскутков и крохотное зеркальце – становится ещё грустнее.

– А где твоя одежда? – интересуюсь я.

Она открывает небольшой сундучок, в котором находятся два летних платья, два более тёплых и три ночные рубашки. Вещи выглядят не так плачевно, как я ожидала, и это меня приободряет.

Ещё в этом крыле обнаруживается вторая спальня с остатками вещей, кабинет и просторная столовая, рассчитанная человек на двадцать.

Во втором крыле первого этажа расположились гостиная, туалетная комната, огромный бальный зал и выход в зимний сад, который сейчас выглядит засохшим – вероятно, его давно никто не поливал.

В комнатах пыльно, часть мебели скрыта чехлами, часть сломана. Выделяются светлые пятна на стенах – раньше, по-видимому, тут висели картины. Нет статуэток, подсвечников или других вещей, создающих уют.

Закончив с осмотром дома, выходим через главную дверь во двор. Передо мной дорожка, через двадцать метров заканчивающаяся покосившимися коваными воротами, и сад с фруктовыми деревьями, буйно заросший сорняками. Справа от ворот тропинка, ведущая к сараям. Заглянув внутрь первого, обнаруживаю там пустые стойла для десяти лошадей. Во втором сарае нахожу сломанную карету и кучи мусора.

Возвращаясь к дому, замечаю, что он каменный. Когда-то побеленный, но теперь побелка растрескалась, пожелтела, а местами и отвалилась.

Свернув на дорожку, огибающую дом, обнаруживаю дверь на кухню.

Прохожу дальше и попадаю на скотный двор. Никаких животных, кроме трёх кур и одного петуха, тут нет, но зато сами строения вполне неплохо сохранились.

Продолжая огибать дом, добредаю до выхода из зимнего сада, который я не заметила изнутри. Здесь небольшая мощёная площадка, с расставленными на ней каменными скамейками; клумба, заросшая сорняками, и дорожка, ведущая вглубь сада. Она приводит нас к небольшому прудику и полуразвалившейся беседке.

Возвращаемся в дом. Отыскиваю в одном из кухонных углов метлу, швабру и ведро. Поскольку занавески в этой комнате дырявые и отремонтировать их не представляется возможным, решаю пустить их на тряпки.

Прежде чем приступить к уборке, вместе с дочерью спускаемся в подвал. Он довольно большой – десять на пять метров. Вдоль одной из стен расставлены бочки из-под вина, но когда открываю краны, из них ничего не льется. Над бочками полки для вина, но бутылок на них нет.

С другой стороны с потолка свисают крюки. На одном из них висит окорок. В коробках и ларях у стены обнаруживаю около трёх килограммов муки, пару килограммов сахара, немного крупы, напоминающей рис; крупу, похожую на перловку; горку картофелин, пяток морковок и луковицу. Довольно скудные запасы. Как только вернётся Рансон, нужно будет расспросить его, где можно добыть продукты. А ещё неплохо бы поискать деньги – есть у меня подозрение, просто так мне никто ничего давать не будет.

Уборку решаю начать с кухни. Дочке поручаю вынести отсюда весь мусор, а сама отчищаю стол и принимаюсь за мытьё посуды.

Глава 4

Закончив с посудой, начинаю разбирать шкафчики. В одном нахожу соль, соду, уксус и большую бутыль растительного масла. Во втором – деревянную коробочку с сухофруктами, жестяную с чаем и ещё одну с засохшим печеньем.

В других шкафчиках обнаруживается посуда и различные принадлежности для готовки: противни, сковороды, кастрюли, половники и тому подобное.

Открыв очередной, неожиданно нахожу в нём кусок мяса и сливочное масло. На ощупь они холодные, но никакого льда или чего-то подобного нет. Стенки шкафчика прохладные, но как будто равномерно. Неужели магия? Насколько будет странно, если я об этом спрошу? А вдруг здесь это каждый знает? Лучше уж приберегу вопросы для каких-то более важных случаев. В конце концов, какая мне разница? Главное, что работает.

В ходе дальнейшей уборки обнаруживаю большую жестяную коробку со свечами и металлической палочкой, на боку которой нарисована какая-то закорючка. Зажигалка? Экспериментировать не решаюсь.

Отмыв кухонный уголок, возвращаюсь в кладовку и набираю продукты для супа. Посмотрев на коробку с яйцами, спохватываюсь – если Рансон связал кухарку и экономку еще вчера, куры наверняка голодные. Уточняю у дочки:

– А ты знаешь, чем кормят кур?

– Конечно! – восклицает она. – Пойдём, покажу.

Малышка приводит меня на скотный двор, заходит в один из сараев и откидывает крышку с небольшого деревянного бочонка:

– Пары горстей будет достаточно. И нужно обязательно плотно закрыть, чтобы мышки не забрались.

– Понятно.

– А ещё нужно посмотреть, снесли ли курочки яички.

– Хорошо.

Покормив кур и отыскав два яйца в курятнике, возвращаемся в дом. Я приступаю к приготовлению супа. Наливаю в кастрюлю воду и озадаченно хмурюсь: совершенно непонятно, как включить плиту. Опять выручает дочка. Она откидывает часть боковой панели и показывает регуляторы температуры для каждой из конфорок. Стоит повернуть один из них, как конфорка моментально краснеет.

Пока вода закипает, успеваю покрошить четверть луковицы, морковку, несколько кусочков окорока и добавить горсть крупы. Жалею, что нет приправ, но уж как есть.

Пока готовится суп, убираю паутину, отмываю окно и пять целых табуреток. Под конец чувствую себя очень уставшей, но довольной – теперь будем есть в чистоте.

Пообедав, с трудом поднимаюсь к себе в комнату и ложусь на кровать. Дочка какое-то время сидит со мной, а потом убегает.

Просыпаюсь ближе к вечеру. На кухне Рансон ест суп. Увидев меня, встаёт с места и кланяется:

– Госпожа, вам уже лучше?

– Да, – киваю я. – Даже нашла в себе силы для уборки.

– Вам не стоило! Вы же знатная дама! Наверняка дом вам достался с деревенькой, а то и с несколькими – завтра можем сходить к старосте и попросить помощи с уборкой.

– Не люблю есть в грязи, – улыбаюсь я. – Как ваша поездка?

– Отвёз этих злодеек в город и сдал следователю. Тот с ними особо не церемонился – надавил, да они во всём и сознались. Повесят их. Оказалось, одна зелье варила, а вторая вам спаивала, так что виноваты обе. Не переживайте, я с вами останусь и помогу чем смогу, одну не оставлю.

– Спасибо, – искренне благодарю я. – Если честно, мне немного страшно остаться здесь одной – я ведь даже не помню, что это за место и как я здесь оказалась. И как жить дальше, совершенно не знаю.

– Совсем ничего не помните?

– Что-то помню. Своё имя, например. И дочку. На этом всё.

– Я вам много не расскажу. Мы с покойным бароном не так чтобы шибко дружили. Но человеком он был хорошим, надёжным, и вас очень любил.

– Он был военным?

– Да. Генералом. Как вы забеременели, так на год домой вернулся, а потом снова в армию.

– Сейчас война?

– Нет. Но соседи бывает балуют, да и контрабандисты всякие, мародёры, бандиты. Вот и посылают армию, чтобы стишить.

– Как умер мой муж?

– В стычке с соседями. Как мне рассказывали, солдат спас, а себя не уберёг – арбалет прямо в глаз попал. Видать, какой-то враг притаился, да и отомстил.

– Давно это было?

– Четыре месяца назад. Я в запасе был, как раз в госпитале поправлялся после ранения. От солдат и узнал.

– Но этот дом выглядит нежилым. Мы до этого жили в другом месте?

– А то! В столице.

– Но как тогда мы с дочкой оказались здесь?

– Когда пришёл в тот дом, выяснил, что сейчас там проживают мать барона и его младший брат, а вас нет. На порог меня не пустили, но я слуг поспрашивал и выяснил, что вы уехали в усадьбу. Подробностей не знаю, вы уж не обессудьте. А вы никаких бумаг не находили?