Вторая жена господина Нордена. Книга 3 (СИ) - Лакруа Катя

— Что… что вы делаете? — внезапно севшим голосом спросила я.

— Вам же было интересно, какие у меня методы воздействия. Решил кое-что вам наглядно продемонстрировать. Или я вас неправильно понял?

— Мне не интересно. Вот вообще ни капельки. — Я отняла руки от головы и снова вздёрнула подбородок. Нельзя показывать свой страх.

— И вы ещё протестуете против визита к тёмному целителю. — Адриэн недобро прищурился. — Ведёте себя странно — то помалкиваете и смущаетесь от каждого слова, то откровенно выказываете неуважение, лжёте, проявляете характер, когда для этого нет никаких причин.

— Нет причин? — возмутилась я. — А вам не приходило в голову, что на меня могут влиять перемены в вашем настроении? Ночью вы утешаете меня и вполне мило общаетесь, а с утра уже смотрите так, будто я сама навязалась вам в жёны! Это мне страшно находиться с вами рядом: мало ли, что придёт вам в голову! Вы и так уже применяете ко мне какие-то свои менталистские штучки. Может, это вас надо показать тёмному целителю из «Сайлентиса»? После всех перенесённых вами потрясений, знаете ли, легко можно сойти с ума…

Выпалив последнюю фразу, которая, казалось, разнеслась эхом по всей кухне и продолжала звучать в ушах, я зажмурилась и снова вжалась в спинку стула. Интересно, а я успею убежать? Нет, не смогу: ноги, кажется, приросли к полу.

— Открывайте глаза, Элианна. Ничего я вам не сделаю. Если бы я обижался на все глупые колкости в свой адрес, и правда уже давно оказался бы в «Сайлентисе». А уж ваши неумелые подначки меня и вовсе забавляют. Однако я всё-таки хотел бы услышать извинения. Вы не только безобразно себя вели, но ещё и сорвали обед: суп придётся разогревать.

Я осторожно открыла глаза и посмотрела на мужа. Кажется, его мои слова и правда не задели. А если и задели, то он это отлично скрывает. Но извиняться? Виноватой я себя не чувствую.

— Вы тоже ведёте себя совсем не безупречно, однако ни разу не извинились. Пользуетесь тем, что имеете надо мной власть, и говорите любые колкости. А я, значит, должна взвешивать каждое слово? Мне не за что извиняться. Да и что толку? Вы всё равно собираетесь отвезти меня к тёмному целителю. Значит, считаете сумасшедшей, и я могу в таком случае творить всё, что хочу.

Адриэн зачерпнул немного супа, попробовал и поморщился.

— Так вот почему вы себя так ведёте? Вас так задело то, что я собираюсь показать вас тёмному целителю?

— Я просто… устала за всё извиняться, — пробормотала я: злость окончательно прошла, и теперь в душе воцарилось полное опустошение.

— Не настаиваю, чтобы вы непременно извинились прямо сейчас. Но, надеюсь, когда вы подумаете над своим поведением, сами поймёте, что вели себя недостойно аристократки и дочери уважаемого рода.

Муж встал, взял свою тарелку и потянулся к моей, но я помотала головой.

— Оставьте, я не люблю, когда суп очень горячий.

— Как скажете.

— Между прочим, у вас ко мне вообще предвзятое отношение. И так было с самой первой нашей встречи, — попеняла я.

— На то есть вполне определённые причины, и вы это сами понимаете не хуже меня, — невозмутимо выдал Адриэн.

Я закатила глаза, но не нашлась с ответом. Муж тоже ничего больше не прибавил и вылил содержимое тарелки, к которому так и не притронулся по моей милости, в кастрюлю. Я тоже вернулась к еде, но после всего произошедшего аппетит пропал напрочь. Ела я лишь потому, что не хотела навлечь на себя очередные колкости.

Спустившись со ступеней, я глубоко вдохнула жаркий и влажный воздух и подняла голову к местному солнцу. После прохлады дома я будто нырнула в горячую ванну. По рукам побежали мурашки, и я поёжилась. Мимо пролетела с громким жужжанием пчела, заставив отшатнуться. Не хватало ещё быть ужаленной и снова получить аллергию или ещё что похуже.

Я зажмурилась, давая глазам отдых: слишком уж ярко на улице по сравнению с домом. Да уж, жилище — тёмное и холодное — отражает душу хозяина. Я еле высидела обед: уходить раньше, чем закончит есть муж, тут не полагается, так что пришлось мелкими глотками пить отвар. Адриэн так и не заговорил со мной, и поставив пустую чашку на стол, холодно бросил:

— Обед окончен.

— Спасибо, было очень вкусно, — пробормотала я. — В таком случае я пойду в сад.

Муж кивнул, и я позорно ретировалась к себе. Остановилась посреди комнаты и почесала макушку. Нужно найти какой-нибудь головной убор: не хватало ещё заработать ко всем прочим неприятностям солнечный удар. Хотя, может, он отсрочил бы поездку в психушку? Ладно, мысль дурацкая. Не припомню, чтобы видела среди вещей Элианны шляпки или панамы. А вот шейные платки были, я их сложила в один из ящиков комода.

Я открыла ящик и принялась перебирать тонкие, невесомые тряпочки: ткань явно недешёвая, сшиты идеально… Я остановила выбор на бежевом платочке и, повязав его на манер банданы, осталась довольна.

«Соберите самые необходимые вещи в дорогу», — прозвучал в голове голос мужа.

Вообще-то, если не думать о «Сайлентисе», то мысль о женской сумочке со всякими мелочами не лишена смысла. Когда мы ездили в город, я всё время ощущала себя как-то неуютно без сумки. Вернее, здешние больше напоминают мешочки. Когда разбирала доставшееся мне «приданое», запихнула их в шкаф, под одежду. Пожалуй, надо и правда озаботиться этим вопросом.

Спустя несколько минут в чёрном мешочке с крохотным серебристым цветком в нижнем углу оказались расчёска, пара носовых платков, пудреница, карманное зеркальце, круглая штука, которую я определила, как пилочку для ногтей вместе с маникюрными ножницами в специальном твёрдом футляре. На всякий случай сунула и парочку заботливо собранных Иси средств женской гигиены. Ещё, пожалуй, можно сложить выигранные монеты в симпатичный кошелёчек. Ну вот, уже кое-что. Надо подумать, что можно сюда добавить.

Теперь можно идти на прогулку. Я повесила сумку на спинку стула, прихватила с комода ключи от флигеля и, стараясь не шуметь, прокралась к входной двери и наконец оказалась на свободе.

Итак, для начала надо обойти весь сад, а потом зайду во флигель. Честно признаться, жутко любопытно посмотреть на жильё Нэйлии. Вернее, бывшее жильё. В душе снова заскреблось чувство вины. Заметно, что проверенной временем служанки Адриэну не хватает, но он и виду не подаёт.

Я медленно двинулась по главной дорожке, щурясь от света. Скоро превращусь в вампира, который не переносит солнечный свет. Или не успею? Невесело усмехнувшись, ускорила шаг и свернула на первую попавшуюся тропинку. Над многочисленными цветами вились пчёлы, шмели и ещё какие-то насекомые. Бр-р. Хотя звуки такие летние! Эх, жаль, не удалось увидеть море. И кто знает, удастся ли теперь…

Мысли невольно вернулись к нашей с Адриэном перепалке за обедом. И что на меня нашло? Нет, можно, конечно, всё списать на разыгравшиеся перед завтрашней поездкой нервы, но если я продолжу дерзить человеку, от которого зависит моя безопасность и жизнь, долго точно не протяну и без «Сайлентиса». Судя по всему, Адриэн наглядно демонстрирует мне свои менталистские возможности, и каждый раз заходит чуть дальше. Ощущения не из приятных.

А всё из-за дурацкого дневника! Может, не такая уж и хорошая была идея начать его вести? Не вела никогда и здесь бы обошлась. И упирается всё в незнание местного языка… Но перед мужем надо и правда извиниться. Или не обязательно? Я же вроде как Элианна, и хоть иногда стоит проявлять характер.

Я дошла до большого, раскидистого куста, на котором синели крупные ягоды. Рискнуть и попробовать? Или не стоит? Вроде похоже на смородину, да и вряд ли в саду стали бы сажать что-то ядовитое, но непонятно, как отреагирует мой иномирный организм на местные ягоды.

За дни, прожитые в новом мире, так и не придумала, как решить проблему изучения языка. Есть, конечно, метод погружения, но чтобы им воспользоваться, нужно снять кольцо. И это вообще не вариант, ведь тогда придётся сначала признаться, что я не Элианна. А я пока к этому не готова. Конечно, ещё полистаю букварь и попробую запомнить, как пишутся буквы. Но что толку, если я понятия не имею, как они произносятся, в какие звуки складываются? Все мы со школы знаем греческий алфавит, но заставь меня прочитать хоть слово на греческом, понятное дело, не смогу.