Я приду за тобой! 3 (СИ) - Морале А.

— Похоже на громоотвод, — пожал Квинси плечами. — Только какой-то странный…

— Почти угадали, сир! У вас острый глаз и хорошая интуиция! Это механизм для производства молнии.

— Всё это… без магии? — изумился Александр.

— Без! — с гордостью в голосе подтвердил барон. — Чистая механика! Не люблю я всех этих магов и ведьм…

— Это правильно… От них одни проблемы… — кивнул герцог, внимательно осматривая странное устройство, состоящее из медных витков и стеклянных цилиндров, оплетённых нитями серебряной проволоки.

— Точно! Я тоже так всегда говорю! — оживился барон. — Спалить бы их всех в одном костре, да и дело с концом… — мечтательно вздохнул он.

— Хотя… — задумчиво нахмурился Александр. — Ведьмы в прошлом году остановили чуму…

— Небось, сами же её и начали… — фыркнул барон.

— И помогли нашему Императору в борьбе с демонами.

— П-ф-ф-ф! И без них бы управились…

— И в постели ведьмы просто огонь! Особенно рыжие…

— Тут мне нечем крыть… — грустно вздохнул Вайдхоллоу. — Любовью я только с женой занимаюсь… Идёмте дальше, сир?

— Идём… Интересный театр у тебя, барон.

— Спасибо!

Мужчины миновали сцену, вышли через противоположный ход и продолжили экскурсию…

Барон представил герцогу ещё нескольких актёров, хвастаясь пред своими подданными знакомством с самим братом самого Императора, перекинулся парой слов с артистами, явно опешившими от появления столь высокого гостя в закулисье, и повёл герцога дальше…

— А самое интересное… — произнёс барон, остановившись перед одной из дверей в длинном коридоре и постучав в неё костяшками пальцев, — я оставил напоследок.

— Да? — раздался изнутри звонкий, мелодичный женский голосок. — Войдите!

Вайдхоллоу толкнул дверь от себя и приглашающе указал рукой перед собой, пропуская Квинси вперёд…

В тесной комнате с низким потолком, при мягком свете настенного светильника, у большого зеркала, заставленного баночками с гримом, кремами и косметикой, сидела симпатичная девушка. Совсем юная ещё — не больше восемнадцати, стройная, с точёной фигуркой и бледной, почти фарфоровой кожей.

Высокие аристократичные скулы, ровный носик, выразительные глаза насыщенного серо-зелёного оттенка, и мягкие пухлые губы, которые не нуждались в краске, чтобы быть соблазнительными.

Незнакомка расчёсывала волосы, сидя на деревянной скамейке без спинки, одетая лишь в белый корсет, подчёркивающий небольшую юную грудь, и пышную юбку, напоминающую балетную пачку, и была похожа на сказочное существо, а не настоящую девушку — то ли фея, то ли нимфа…

— Это, — важно произнёс барон, — гордость нашего театра! Наша восходящая звездочка — леди Селестина Воронцова. Дочь самого графа Воронцова! — он обернулся к девушке и негромко, но резко шикнул: — Леди Селестина! Перед вами — его светлость, герцог Александр Квинси!

Девушка повернула голову в сторону гостей, недовольно нахмурилась, перевела взгляд на герцога, смерила его надменным взглядом, прищурилась, будто припоминая что-то, и только после этого нехотя встала со скамьи, опустила глаза и села в низкий, идеально правильный реверанс, взявшись пальцами за подол юбки и покорно склонив голову.

— Ваша светлость… — едко, лишь с формальной долей учтивости, произнесла юная графиня.

Герцог чуть приподнял бровь и усмехнулся.

— Поднимись, дитя, — разрешил он, делая шаг вперёд.

— Рада познакомиться, с вами, ваша светлость, — прозвучал её тихий, мелодичный голос. — Очень много слышала лестного о вас от своей маменьки…

— Ты играешь главную роль? — лениво поинтересовался Квинси, бесцеремонно разглядывая юную графиню, не сводившую с него упрямого, дерзкого взгляда.

— Нет, не главную, — ответил за девушку барон. — Одну из. Но уже блистает, как настоящая актриса! У девочки, смею заверить, большое будущее!

— Я уверен, — с ленивой полуулыбкой пробормотал герцог, — если только не станет так явно демонстрировать свой характер. Хотя иногда это даже… занятно.

— Простите, Ваша светлость, — вмешался барон с вежливым, но обеспокоенным выражением. — Молодёжь нынче… строптивая. Воспитание, увы, уже не то, что было в наши годы.

— Извините, — бесцеремонно встряла девушка в разговор мужчин, — но мне нужно готовиться к выходу. Пожалуйста, покиньте мою гримёрку!

В комнате повисла короткая, напряжённая пауза, а барон Вайдхоллоу слегка побледнел.

— Простите, герцог… — растерянно пробормотал он, виновато прижав руку к груди. — Как видите… у неё свой характер.

— Характер — это неплохо, — заметил Квинси, улыбаясь краешком губ. — Особенно, если его умеют укрощать. Поужинаешь со мной, дитя?

— У меня есть жених! — фыркнула девушка.

— Я же тебя не замуж зову… Просто поужинаем… пару раз… Может тебе понравится.

— Прошу оставить меня, сир! Мне нужно готовиться к выходу на сцену! — повторила юная графиня.

— С гонором! — хмыкнул барон, поняв, что незамедлительная расправа за грубость со стороны герцога не последует и он просто потешается над фамильярностью девушки.

— С гонором… — подтвердил Квинси, любуюсь правильными чертами лица графини и её сердито сощуренными глазками.

— Ладно… — произнёс барон, осторожно потянув герцога за локоток в сторону выхода. — Пойдёмте, сир. У нас ещё много тайн за этими кулисами…

Вайдхоллоу распахнул перед гостем дверь, пропуская его вперёд, быстро оглянулся, продемонстрировав графине сжатый кулак и, не прощаясь, нырнул в узкий проём следом за герцогом…

— Девочка совсем не похожа на отца! — задумчиво покачал головой герцог, продолжая путь по узким, деревянным, скрипучим коридорам закулисья в сопровождении барона.

— Ни характером, ни внешностью, — подтвердил Вайдхоллоу. — Граф мне всегда казался слабохарактерным и каким-то, только это между нами, сир — мямлей!

— Это ещё мягко сказано… — усмехнулся Квинси.

— Вы знакомы с графом? — удивился хозяин города.

— Видел мельком. Был на его свадьбе… лет восемнадцать назад.

— Понятно. Ну вот, а их дочь — вылитая мать! И характером, и внешностью… Их даже путают иногда…

— Я заметил сходство…

— Хотя… — барон задумчиво почесал переносицу. — Обычно, она ведёт себя достаточно скромно… Это что-то сегодня разошлась. Может, к погоде, или растерялась вашего присутствия…

— Как она вообще оказалась в театре? — как бы невзначай поинтересовался Квинси.

— Ну… Девочка так захотела, а родители во всём ей потакают. Граф лично просил у меня за неё… Представляете, сир?

— Представляю, — усмехнулся герцог.

— Молодежь… — вздохнул Вайдхоллоу. — У меня самого дома такая — восемнадцать лет, а ума… Как у белочки… Замуж не хочет — ей, видите ли, и дома хорошо! Сидит на шее отца! Пристроить бы её куда…

— Сочувствую… Кого она играет?

— Моя дочь? Она не играет в театре!

— Дочь Воронцова, — уточнил герцог.

— А! Несчастную принцессу, которая прошла через невзгоды, несчастья и в конце концов обрела своё счастье… Сюжетец так себе… — поморщился барон. — Но дамочкам нравится. Они рыдают, как монашки на исповеди после очередного прелюбодеяния… Так что, приготовьте платочки, герцог… Если утешите чью-то жёнушку или вдовушку, вполне возможно вечер закончится в постели счастливицы…

— Учту, барон. А что юная графиня?

— А что с ней?

— Что у неё там за невзгоды по сюжету пьесы?

— Да… Как бы это сказать… Есть там у неё одна пикантная сцена… Ну, когда её супротив воли берёт силой главарь банды. Обесчестивает! Забавная сценка… На грани дозволенного… но ведь искусство требует жертвы, ха! И зрителям нравится… Особенно мужчинам. Я думаю, они только ради неё и ходят… Какого демона⁈ Что там за шум? — выругался барон, нахмурил лоб и недовольно поморщился. — Простите, сир… Я сейчас разберусь…

Барон резко рванулся в сторону нарастающего шума, словно охотничий пёс, почуявший дичь, бесцеремонно расталкивая в стороны встреченных по пути актёров и работников сцены, ворвался на подмостки и через мгновение вклинился в толпу людей, будто нож в мягкое масло.