Я приду за тобой! 3 (СИ) - Морале А.

В тесном кругу сгрудившихся людей творилось чёрт-те что! Кто-то громко ругался, кто-то эмоционально жестикулировал, кто-то спорил, а кто-то просто мешался под ногами. В центре творящегося хаоса стоял режиссёр — высокий, исхудавший мужчина в нелепом берете и расстёгнутом клетчатом жилете, с глазами безумного пророка и голосом, сорванным от крика.

— Да чтоб вы все сгорели! — вопил он. — Полгорода уже расселось в зале, а он, идиот, напился в дерьмо и кувыркнулся с лестницы! Кто его теперь заменит⁈

На полу, скрючившись, лежал мужчина с вывернутой вбок ногой и на удивление безмятежным выражением лица.

— Дьявол! — выкрикнул барон, моментально вникнув в суть проблемы и прикинув последствия. — Что делать?

— Да ничего, — пожал плечами режиссёр. — Просто исключим сцену с принцессой и главарём бандитов… Чуть растянем время в предыдущей сценке, отвлечём зрителей, и вернёмся в постановочный ритм…

— Как это — исключим⁈ В смысле⁈ — несколько раз хлопнул глазками хозяин города.

— Вот так! — пожал плечами режиссёр. — Обойдёмся без неё…

— Так не пойдёт! — упрямо помотал барон головой. — Пусть кто-то другой сыграет!

— Да кто⁈ — не сдержался и повысил на аристократа голос режиссёр. — У меня и так все по три-четыре роли тянут! Исключим! — категорично отрезал он.

— Это кто? — лениво поинтересовался Квинси, подошедший к барону со спины, и кивнул в сторону пострадавшего.

— Тот, кто должен был, хм… — барон понизил голос, — принцессу в пьесе «обесчестить». Главарь разбойников. Без него сцена не сыграна. А это ключевой момент! Вся женская часть публики на неё приходит! Ну и мужская тоже… Дьявол! А заменить его некем…

— Я могу попробовать, — хмыкнул герцог. — Думаю, это не так уж и сложно…

— Простите, что? — удивлённо вытаращился на своего гостя Вайдхоллоу.

— Я говорю — могу выйти за него, — повторил Квинси, снова кивнув в сторону мужчины на полу. — Если роль несложная, и зубрить ничего не надо…

— Да я вас умоляю! — воскликнул барон, оживляясь. — Там даже слов нет, только сымитировать насилие и дать девчонке по морде.

— По морде — это раз плюнуть, — усмехнулся Квинси. — Я готов.

— Ну… если вы настаиваете… — задумчиво почесал переносицу барон, оглядев притихшую толпу, прислушивающуюся к разговору двух аристократов. — Вы уверены, сир?

— Барон, если в вашей пьесе может играть дочь графа Воронцова, почему бы не появиться и герцогу? К тому же, мне действительно интересно взглянуть на всё это изнутри.

— Хм… Ну… Тогда давайте. — кивнул всё ещё растерянный и сбитый с толку Вайдхоллоу. — Наш режиссёр проведёт краткий инструктаж и подберёт вам костюм по размеру. Жорж! — повернулся барон в сторону мужчины в берете. — Ты слышал?

— Да, господин. Сделаем…

— Благодарю, барон, — хищно усмехнулся Квинси. — Это будет… интересный опыт…

— Для такого гостя мне ничего не жалко! Вы спасли меня от грандиозного провала, сир! Да я вам даже жену свою готов предложить, в знак признательности… — на радостях выпалил барон и тут же осёкся. — Это шутка была… разумеется… На нервах…

— Не нервничайте, барон, — спокойно сказал герцог. — Я всё устрою в лучшем виде. Ваша публика получит своё шоу…

Глава 2

Премьера

Акт Первый

На сцене, нависая над зрителями, высился густой, мрачный лес. Деревья из окрашенного дерева и ткани тянулись ввысь, скрывая потолок. Чёрный бархат в глубине создавал иллюзию вечной тьмы, где в любой момент могло шевельнуться нечто чуждое. Сквозь кроны струился мягкий жёлтый свет — будто разбитая луна пыталась заглянуть в это проклятое место. Лёгкий туман стелился и полз по сцене молочной дымкой, словно настоящий. За кадром играла напряжённая музыка, предупреждая зрителя — сейчас начнётся нечто ужасное…

На поляне между деревьями стояла карета, разукрашенная золотом и пурпуром, с гербом королевского дома на двери. Два актёра в костюмах лошадей фыркали и топали копытами, натужно везя карету вперёд и не обращая внимания на жалобно скрипящие колёса. Зрительский зал замер в ожидании. Как поговаривали в кулуарах — это была кульминационная сцена всей пьесы…

До зрителей донёсся треск дерева, и огромная, тяжелая ветка рухнула прямо на пути, заставив «лошадей» испуганно заржать, а кучера тихо выругаться…

Карета резко затормозила, из окна осторожно выглянула юная принцесса, леди Селестина Воронцова, нахмурилась и недоумённо произнесла приятным, слегка встревоженным голоском:

— Что случилось, Поль?

Платье нежно-розового шёлка мягко колыхалось при каждом её движении, волосы кудрявыми волнами спадали на хрупкие плечи девушки, а лицо чуть побледнело в лунном свете…

— Как здесь темно… — принцесса сжала веер дрожащими пальцами. — Поль? — снова окликнула она мужчину с поводьями, сидящего на козлах кареты.

— Дерево на дороге, госпожа… — перегнулся через поручни кучер. — Нужно разобрать преграду…

— Ну так поторопись! Я не хочу задерживаться в этих чащобах ни одной лишней секунды!

Слуга молча кивнул и легко спрыгнул на землю.

Карета качнулась. «Лошади» недовольно фыркнули, перебирая копытами. Где-то в лесу раздался странный, зловещий шорох и тоскливый волчий вой…

Ветви деревьев задрожали, словно от порыва ветра, хотя самого ветра ни слышно, ни видно не было…

В галёрке кто-то нервно вскрикнул. Первые ряды зрителей испуганно охнули. Свет на сцене слегка померк, словно луну заволокло тучами…

Громкий треск, хруст веток — и через мгновение из чащи вылетели разбойники. Злые, суровые, опытные. То ли дезертиры, то ли бывшие военные. В чёрных плащах, скрывающих их фигуры, тяжёлых сапогах и масками на лицах…

Первым «умер» охранник, кинувшийся на защиту своей госпожи и через секунду упав на землю, размазывая бутафорскую кровь по белой рубахе. Вторым кучер, пытавшийся бежать. И тройка мужчин окружила карету, словно стая голодных хищников, гогоча и радуясь такой богатой добыче…

Миг — и двое из них кинулись потрошить сундуки и обшитые серебром чемоданы, а третий неторопливо шагнул вперёд…

Главарь разбойников сорвал дверь кареты с петель, схватил взвизгнувшую девушку за руку и выдернул принцессу на свет. Селестина закричала. По-настоящему. Пронзительно. Страшно! Её голос прошил зал, от первого ряда до последнего, заглушив нарастающую тревожную музыку и затерявшись под потолком, заставив дам в партере побледнеть от ужаса и прижаться к своим спутникам в поисках защиты.

— Нет! Нет! Помогите! Кто-нибудь! Стража!

Её юбка сбилась, оголив запутавшиеся в подоле, длинные стройные ноги, лицо исказилось в испуге, а глаза налились слезами. Бандит рывком бросил девушку на расстеленную «лесную подстилку» из мха и веток и через мгновение навис над ней, прижав юное хрупкое тельце к полу.

— Здесь никто тебя не услышит, принцесса, — прошипел он ей в самое ухо, и холод пробежал по коже всех зрителей в зале.

— Герцог? — удивлённо прошептала девушка, на секунду выйдя из роли. — Вы что здесь делаете?

— Не отвлекайся, дитя, — усмехнулся Квинси. — Публика смотрит. Играй!

Принцесса всхлипнула, дёрнулась, пытаясь вырваться и тут же ощутила свою беспомощность, будто это было по-настоящему…

Одной рукой герцог перехватил оба её запястья и грубо прижал их к земле над её головой, словно заковав в стальной замок, а второй рукой скользнул по шёлковому платью, нашаривая завязки…

В зале повисла гробовая тишина. Кто-то из зрителей ахнул. Одна из дам не выдержала и упала в обморок…

Квинси с силой рванул непослушные верёвочки, разрывая тонкие переплетения, ткань платья затрещала, по земле покатились вырванные живьём пуговицы.

— Нет… не надо… Прошу… — зашептала юная графиня Воронцова, отчаянно замотав головой.

Свет на сцене мигнул, а туман, стелящийся по земле, стал ещё гуще.

Квинси резко дёрнул платье на груди девушки, оголяя, как оказалась, совсем небольшую, трепетную грудку, отбросил в сторону мешающую ему маску и ненадолго приник к остренькому девичьему соску, обхватив его зубами и легонько теребя его своим языком.