Император Пограничья 1 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Степан испустил такой тяжкий вздох, будто отдавал мне не пару сомнительной свежести кобыл, а родную дочь:

— Будь по-вашему. Только не подведите уж… Верните назад.

Захар за его спиной показал мне большой палец и довольно ухмыльнулся. Его достоинство, похоже, ничуть не пострадало от затянувшихся споров и ругани.

Наутро я и трое охотников отправились в путь.

Сани мерно поскрипывали на ухабах. Запряжённая в них пара крепких чубарых лошадей равнодушно отмахивалась хвостами от порывов студёного ветра. В вышине парил Скальд, разведывая обстановку. Ему было наказано лететь впереди нашей группы, обращая самое пристальное внимание на всё, что творится по обе стороны от дороги. В обмен же ненасытная бездна требовала капель магической энергии, да побольше, побольше!..

По пути я разговорился со спутниками, пытаясь лучше их узнать. Постепенно беседа перешла к их жизни в Угрюмихе. Судя по рассказам, существование здесь было трудным, но терпимым.

— Савелий человек себе на уме, — поделился со мной крепко сложенный Силантий, которому было около сорока. — Но порядок поддерживает. Без него деревня, вероятно, давно бы развалилась.

— Верно, — подтвердил его товарищ, длинноносый Федот. — Только вот о простых людях не особо заботится. Больше думает о собственной выгоде, а на наши нужды внимания не обращает.

Третий охотник, молодой Гаврила, сидящий на козлах, в разговор почти не вступал, лишь изредка кивая. Однако его внимательный, цепкий взгляд говорил о том, что парень не пропускает ни слова.

Слушая их истории, я размышлял о будущем деревни. Недостаточно просто прийти и установить новые порядки силой. Гораздо важнее сделать так, чтобы люди сами захотели перемен.

Человеческий ресурс — самый ценный. Можно казнить всех несогласных, но кто тогда будет работать? Куда полезнее найти подход к людям, убедить их, повести за собой. В прошлом мне доводилось набирать в дружину даже отпетых каторжников, что уж говорить об этих звероватых, но по сути неплохих мужиках.

Если уж и придётся от кого-то избавиться, то это должна быть единичная акция. К тому же при поддержке населения. Чтобы оно понимало, что происходит восстановление справедливости, а не самоуправство тирана.

До Сергиева Посада ехали, останавливаясь только для ночлега и чтобы дать отдыху лошадям. К счастью, ни разбойников, ни Бздыхов не встретили.

Дороги не пустовали — то и дело встречались конные путники. Дважды мимо нас с рёвом пронеслись легковые автомобили, поднимая снег. А однажды пришлось съехать на обочину, пропуская длинный конвой из десятка грузовых в сопровождении вооружённой охраны.

На третий день пути мы встретили отряд Стрельцов — десяток бойцов в тёмной форме с багровыми вставками и лёгких бронежилетах. Они ехали верхом, за спинами у каждого виднелись автоматы, а у пары — автоматические ружья. На рукавах нашивки с гербом Сергиево-Посадского княжества: щит с серебряной монастырской стеной в лазурном поле, за которой виднелась башня с золотым куполом и крестом, в обрамлении золотых бердышей. Щит увенчан башенной короной с колосьями.

Командир отряда, широкоплечий мужчина с коротко стриженной седеющей бородой, придержал коня, окидывая нас внимательным взглядом. Его люди тоже замедлили шаг, держа руки поближе к оружию.

— Куда путь держите? — поинтересовался он, разглядывая наши сани.

— В Сергиев Посад, на торги, — ответил я спокойно.

Я заметил, что их лошади были гораздо лучше наших — рослые, ухоженные, явно привычные к долгим переходам.

— Документы в порядке? — уточнил командир.

Я протянул ему бумаги, подписанные графом Сабуровым, врученные мне Могилевским перед его отъездом.

Офицер кивнул своим людям, и двое Стрельцов неторопливо подъехали к телеге, намереваясь проверить груз.

— Стоять! — в моём голосе прозвучала сталь. — Вы превышаете полномочия. Стрельцы не имеют права досмотра торгового обоза.

В общих чертах об этом сословии поведали мне сержант и Ольховская. Задача Стрельцов — зачищать территории от Бездушных и добывать Реликты.

Конечно, груз у нас был совершенно законным, но дело не в этом. Если позволить им провести досмотр без всяких полномочий, значит признать за ними право помыкать нами. А дальше что? Начнут требовать взятки, устраивать поборы на дорогах? Нет уж. Каждый должен знать свои права и обязанности, иначе порядка не будет. В конце концов, что на войне, что в мирной жизни, дисциплина и субординация — основа основ.

Командир на мгновение замер, явно не ожидав такого отпора. Его люди переглянулись, не зная, как реагировать.

— Я вижу ваши документы в порядке, — медленно произнёс он, внимательно разглядывая бумаги.

Сверившись с какими-то пометками в своей скрижали — аналоге магофона только размером с книгу, вернул их мне и добавил:

— Счастливого пути. Держитесь основного тракта — в лесах неспокойно. На северо-западе заметили Бздыхов.

Отряд двинулся дальше, поднимая копытами комья снега. Железный лязг амуниции и приглушённый топот копыт ещё долго доносились до нас по морозному воздуху.

Состояние дорог оставляло желать лучшего. Если б не сани, встали бы мы крепко. Поэтому вместе запланированных четырёх дней, путь занял все пять.

Наконец, на горизонте показались высокие башни городских стен. Сергиев Посад — владения князя Оболенского.

В город мы въехали без каких-либо проблем. Караульные у ворот лишь мельком глянули на документы и махнули рукой. Расспросив о нужном направлении, я сразу отправился в отделение местного казначейства, где, по слухам, давали честную цену за Эссенцию и Реликты.

Добравшись до нужного здания, я обнаружил на дверях табличку: «Закрыто на учёт». На широких каменных ступенях расположился грузный мужчина, с философским видом лузгающий семечки.

— Когда откроют? — поинтересовался я.

Тот неторопливо сплюнул шелуху:

— Вчера учёт был, сегодня учёт. Думаю, — он почесал щетинистый подбородок, — завтра тоже учёт будет…

В его голосе сквозила такая незамутнённая убеждённость, что стало ясно, скорее Нагльфар выплывет из Хельхейма, чем эти двери откроются передо мной.

Глава 18

— А послезавтра?

— А послезавтра у них выходной, — он флегматично сплюнул шелуху. — После выходного… сами понимаете… учёт.

— И долго это может продолжаться?

— До второго пришествия, — философски заметил он. — Или пока Мухин не спустит всю зарплату.

— Кто такой? — равнодушно уточнил я.

— Глубокоуважаемый начальник Реликтового приказа, — мужчина гулко постучал по двери за своей спиной. — Сейчас он, кстати, проводит важное совещание.

— В приказе?

— В трактире «Шпоры и Перья». Там у него особый кабинет для… хм… учёта, — незнакомец многозначительно щёлкнул себя пальцем по горлу. — Сказался больным, а сам…

— И что, совсем никто не может попасть в приказ? — спросил я.

— Ну почему же, — он подмигнул, — некоторые попадают. У них, видимо, особый дар проходить сквозь запертые двери.

Понятно. Выходит, «свои» продают Реликты здесь по честной цене, а чужаков обманывают.

— Дай угадаю, а остальным кто-то помогает?

— О-о-о, — мужчина понизил голос до заговорщицкого шёпота, — Есть тут один надёжный господин — Онуфрий Павлович из лавки «Большелапофф и сыновья».

— Прямо «фф»? — поинтересовался я, вскинув бровь.

— Ну да, он для солидности так начал писать, как стал купцом второй гильдии. Скажу по секрету, даже эта фамилия у него не настоящая. Онуфрий Павлович не то Абыхвостов, не то Кривоходькин. Так в народе говорят.

— А что ещё про него говорят?

— Говорят, что он может помочь с этим… непростым вопросом. В смысле, пристроить Реликты. Правда, за его содействие придётся заплатить частью добычи, зато выкупит всё оптом.

— Зачем мне сдалась его помощь? — пожав плечами, спросил я. — Найду другого покупателя. Город крупный, на торжище кто-то да возьмёт мои трофеи.

— Вы, видно, не местный, — собеседник сочувственно покачал головой. — Все знают, что сбыть добычу с Бздыхов в Сергиевом Посаде трудно. Князь запретил напрямую торговать Реликтами и Эссенцией. Только производными товарами вроде артефактов или зелий. Поэтому все пытаются продать трофеи в Реликтовый приказ, — он расплылся в широкой улыбке, — а там учёт… Так что, сами понимаете, или поворачивать карету к Онуфрию Павловичу, или дело не сладится.