Не лезь в бутылку, или Джинн в посудной лавке (СИ) - Мед Натали

– Как начнет, так перестанет, – хмыкнул Илар и по лицу его было понятно: буянить ректор начнёт только если окончательно решит разорвать отношения со своей бренной жизнью.

– Ну смотрите, – покачал головой Серко и выпрыгнул в окно.

– У меня тут, между прочим, дверь есть! – заорала вслед я.

Подумаешь, выбили ее! Дверь же всё равно есть. Вон она на полу лежит.

– Я не заметил!

– И ты ботинки забыл!

Но Серко уже след простыл. С другой стороны, с этими превращениями из волка в человека и обратно, удивительно, что он ещё голову не забыл нигде. Я тяжело вздохнула – всё-таки сумасшедшая у меня жизнь – и повернулась к тихо лепечущему что-то о том, как списывал на выпускном экзамене, ректору.

– О детских грехах поговорим в другой раз, – пообещала я. – Кажется, мы пока достаточно услышали о них. Что думаешь, Илар?

– Думаю, что сей почтенный субъект, к моему глубочайшему сожалению, никак не может ехать к королю на бал, – глубокомысленно нахмурившись, выдал Илар.

– Ах, как жалко, – качая головой, сетовала я. – Ах, как обидно. Такое событие… Как же так? Неужели бал пройдет без ректора? А я-то уже настроилась, вспоминала, где мои бальные туфельки лежат.

Никаких бальных туфелек у меня, конечно же, не было. У меня в целом гардероб до появления джинна был весьма скудный. Зато сейчас сплошные развлечения, то я дама на вечеринке у барона (в соответствующем туалете, разумеется), то я мужик-посыльный.

– Нет-нет, Лили, мы не можем лишить бал такой драгоценной… как ты там говорил? – обратился он к ректору. Тот промолчал, лишь булькнул что-то невразумительное. Илар, однако, в ответе не нуждался. – Конечно же, – расплылся в острой улыбке он. – Жемчужина. Мы не можем лишить бал такой жемчужины как ты, Лили.

– Придется присутствовать, – картинно вздохнула я. – Вот только спутник… – я растерянно закусила губу, оглядывая свое разрушенное жилище, будто в поисках рыцаря-спасителя. – Не могу же я заявиться на бал одна. В конце концов, я благородная леди. В первом поколении, но тем не менее. Без спутника было бы неприлично.

– Ых… – заявил ректор, пытаясь отползти в сторону двери. Какой милый дурачок. Неужели он думает, что мы его отпустим? Какая все-таки прелесть, встречается же подобная наивность в наши скептические времена.

– Не торопитесь, – посоветовала ему я. – Мы же обдумываем план действий. Это совместный процесс. Вы ведь не можете покинуть нас так просто. Разве вам не интересно, что будет с вашей покупкой? Кажется, я вам дорого обошлась. Если бы я купила что-то за такую астрономическую сумму, я бы хотела знать, что происходит с моим имуществом, где оно и в каком состоянии. Как думаешь, Илар?

– Безусловно, хотела бы, – согласился джинн. – Еще чехол купила бы, чтобы царапин не оставлять.

– Точно, – послала я ему короткую одобрительную улыбку и тут же надула губы. – А мой хозяин ведет себя так, словно покупка ему не нужна. Как же быть?

– Думаю, я мог бы выручить нашего нового друга и явиться на бал в его обличье.

– Как замечательный выход! – всплеснула руками я. – Идеальное решение для всех.

– Мне тоже так кажется, – скромно согласился джинн. – Надо только понять, планируются ли на балу какие-то деловые контакты, чтобы не попасть впросак? Шасвар? – джинн легонько пнул ректора носком ботинка.

Надо же, а я и забыла, что у него имя есть. Для меня ректор Джеркус давно уже превратился в первую очередь в должность, которой он злоупотребляет. Он даже не человек, он просто ректор. Мерзкая гниющая масса, занимающаяся отвратительными вещами.

– Ы? – спросил ректор.

– Чем ты собирался заниматься на балу кроме танцев?

– Я… мы… поговорить с Орзанским о финансировании академии и о… о том… когда мы снова начнём то, что не получилось тогда. Сейчас герцог уже оправился, но у нас проблема: у короля теперь есть наследник, Так что герцогу придётся для начала стать регентом…

– Какая прелесть, – удовлетворенно ухмыльнулся Илар. – Герцог тоже будет присутствовать на балу. Обстоятельства складываются лучше некуда. Все фигуры в одном месте.

По спине пробежала дрожь. Неужели мы действительно это делаем? Кажется, да.

Если что-то пойдет не так, мы ещё позавидуем ректору. А других вариантов-то всё равно нет. Герцог планирует дворцовый переворот и если продолжать молчать и ждать, то не сегодня-завтра мы будем ходить под новым королем. Значит, едем в столицу, чтобы попытаться предотвратить заговор с целью убийства его величества. Я уже говорила, что хотела работать в корпорации красоты «Королевский выбор»? А хотела я там работать потому что в королевскую фармакологию, куда я на самом деле хотела, меня бы не взяли. А в королевскую фармакологию я хотела только потому что в действительности я хотела быть боевым магом, но поступила только в зельевары. Чувствуется тенденция, да? Такое ощущение, будто где-то наверху, внизу или сбоку сидят боги, тщательно фиксируют все мои желания и делают точно наоборот. Потому что разбираться с заговорами я точно никогда не хотела, однако, вот она я.

Глава 46. Чем занять старушку

На королевский бал Серко не пошёл. Во-первых, потому что у него документов не было. Приглашение-то на двоих, на ректора, чтоб он провалился, и его спутницу. Оборотни в эту схему не вписывались. А во-вторых, у Серко внезапно нашлись другие дела. Дела, которые на его мохнатую голову свалил Илар. Оборотню надо было научить Даринеллу жить в новой ипостаси и свыкнуться с тем, что у неё теперь существует не только волчья, но и человеческая половина. Оказывается, это не так-то просто. Оборотни обычно живут общинами и не особенно информируют людей о своих делах. Серко сказал, что каждый оборотень в определенный период жизни учится примирять «двух волков в себе», но как именно это происходит, рассказывать наотрез отказался, только отмахнулся и велел им заниматься своими человеческими делами.

Так вот и вышло, что оборотни умчались в лес метить кусты и заниматься всем тем, чем обычно занимаются оборотни. Бабка пыталась увязаться с ними, но быстро получила от ворот поворот.

– Даринелла без меня никуда, – давила она на Серко. Железная старуха, конечно, даром что выглядит, как божий одуванчик.

– Девочка Даринелла - может быть, а вот волчице Даринелле нужно личное пространство. Если, конечно, не хотите, чтобы однажды внучка проснулась и обнаружила, что ненароком загрызла любимую бабушку. Тем более… женщина, как вы планируете угнаться за двумя волками по лесу? На метле? Не уверен, что у вас это получится. Лес, знаете ли, очень густой.

Бабка сопела, ворчала, охала и вздыхала. Вспомнила, что умирает, трижды пыталась прилечь с сердечным приступом, но вспоминала, что у меня полы грязные, и бодренько вставала. В конце концов Илару это все надоело и он лучшим своим командирским тоном (не зря же он не последним магом был в прошлой, доджинновой, жизни) велел старушке приводить в порядок дом и ждать внучку.

– Пирогов напеките, что ли. Они с Серко набегаются и вернутся голодные. Вдобавок за домом действительно кому-то присмотреть надо, пока мы с Лили заняты другими делами.

Бабка тут же перестала умирать и бодренько запрыгала козочкой по дому, интересуясь, где это у меня тут инструменты.

– Дверь-то вернуть на место надо, а то куда же я без двери. Страшно, – прощебетала она, одной рукой поднимая резной деревянный шкаф.

Я подумала, что страшно должно быть тем, кто попытается к такой бабке вломиться, но вслух, разумеется, ничего не сказала. Порой безопаснее промолчать.

– И кота, бедного, уморили. Вон какой худой.

Якобы худой Батон дёрнул ухом и с ужасом уставился на чрезмерно активную бабку, потерявшую возможность опекать внучку. Ох, сочувствую, Батон, но ты необходимая жертва.

***

Бабушка, внучка и Серко остались, а мы с Иларом верхом помчались в столицу. Бедолага ректор же остался на попечении этой троицы. Его посадили в подвал, который Илар собственноручно запечатал каким-то заковыристым заклинанием, сообщив, что спустить ему еду и воду бабка сможет пару раз, а в остальном это не его забота. И вообще, ректору давно не мешает похудеть. Уж не знаю, останутся ли от бедняги хотя бы рожки да ножки к нашему возвращению, но, признаться, это не слишком меня волнует. Даже если они случайно убьют его, для мира это не будет большой потерей.