Интересно, можно ли меня ещё считать добрым человеком? Наверное, уже нет. С другой стороны, легко быть добрым и милым, когда тебя никто из дома не выгоняет, работы не лишает и не продает. Вот разберусь с врагами и стану самой милой и чудесной девушкой на свете. Чуть-чуть осталось.
Мы приближались к столице, и с каждой милей Илар становился всё мрачнее. Казалось, на его плечи ложится вся тяжесть мира. Хмурый взгляд его не отрывался от горизонта. Илар мне не сказал, что именно нашел в кабинете барона, лишь бросил, что герцог готовит заговор против короля, и необходимо действовать немедленно.
– Думаешь, всё получится? – я не могла не прокручивать в голове самые худшие варианты.
– Получится, – ровно пообещал Илар.
– А можешь мне под платье бальное какие-нибудь тёплые подштанники выдать? А то если нас в темницу отправят, хочется не застудить себе ничего. Зелья от воспаления женских придатков страсть какие невкусные. И безумно дорогие ещё, – вспомнила я, что деньгами-то не очень располагаю.
Вся эта безумная чехарда заставила меня забыть, что я всего-навсего провинциальная зельеварша, предоставляющая зелья и первую медицинскую помощь для контрабандистов. Нет, у меня, конечно, есть Илар, но с его мухоморным характером никогда не знаешь, чего ждать. Вообще, от джинна ждешь безумных богатств и исполнения всех желаний, но пока получается, что мы только его желания и исполняем. Мне не то чтобы очень важно, кто правит королевством. Я живу далековато от центра событий. Любых событий.
– Лили, нет причин нервничать, – заверил меня Илар.
– Если не считать того факта, что мы собираемся обвинить брата короля. Такое, знаешь ли, не прощается. Даже если нам поверят, ты знаешь, что делают с гонцами, приносящими дурные вести? Ничего хорошего! – воскликнула я, не дожидаясь ответа. – Отрубят мне голову, и всё на том кончится.
– Не отрубят, – фыркнул джинн. – Ни разу еще не отрубили, и на сей раз ничего не случится.
– А такие вещи один раз обычно и происходят. Этого вполне достаточно. Может, сбежим на какие-нибудь прекрасные южные острова? Будем купаться в океане и кормить друг друга виноградом.
– Как только все закончится, – пообещал Илар, улыбаясь краешком рта. – Обещаю, я устрою тебе отпуск, достойный принцессы.
– Я запомнила. Если обманешь, худо будет, – рассмеялась я и пришпорила лошадь.
Всё будет хорошо. Всё не может не быть так. Мы вломимся на королевский бал и обвиним второго человека в стране в заговоре против короны. И даже это не причинит нам вреда. И почему мне кажется, что это звучит как-то фантастически?
Глава 47. Кусочек жизни
– Нет, зелёное не хочу, хочу красное.
– Красное слишком яркое, на тебя все глазеть будут.
– И пусть глазеют, тебе жалко что ли? Или ревнуешь?
– Не хочу привлекать ненужное внимание.
– Может, тебе ненужное, а мне очень даже нужное. И зелёный мне не идет. Я в нем какая-то болезненная. Дай мне хоть раз в жизни почувствовать себя красивой женщиной рядом с красивым мужчиной.
– Это Шасвар-то красивый?
– Почему Шасвар?
– Потому что я в его облике буду на балу.
– Ой! – пауза. – Фу! Я передумала, я не хочу на бал.
– Поздно. Надевай своё красное платье и вперед.
– Тиран, – возмущенное пыхтенье. – Сатрап. Деспот.
– Ещё какой. Заставил надеть роскошное платье и идти на бал. Подлинное издевательство.
– Да. Я, может, не о таком дебюте мечтала.
– Я тоже много о чем мечтал, и где мы теперь?
– В кустах. О, ты фигурально выражался, да?
– Да, Лили, я выражался фигурально.
– И не надо со мной таким голосом говорить.
– Какой есть таким и говорю, это мой голос.
– И он у тебя какой-то недружелюбный. А теперь ты зубами скрипишь. Это вредно, от этого, говорят, развивается в желудке такой особенный зубной червь, который пожирает… ой, надо же, глаза светятся. Надо было тебя вместо осветительных приборов использовать, какая была бы экономия.
– Дорогая, ты закончила меня мучить?
– Я и не начинала. В конце концов, это ты решил отказать несчастной женщине, странствующей по округе в облике контрабандиста, в одной-единственной мелочи – в красном платье.
– И я очень об этом жалею. Всем сердцем, поверь. Оказывается, несчастные женщины очень талантливы в том, чтобы делать несчастными других. Ну что ещё?
– А вот это... это так и должно быть?
– Это называется грудь и, насколько мне известно, она действительно является нормальной частью женской анатомии.
– Подумать только, с каким умником я связалась. Нет, я имела в виду вырез. Тебе не кажется, что он… немного чересчур.
– Позволь удостовериться… Хм. Прекрасный вырез.
– Не надо… Не надо с таким энтузиазмом туда заглядывать! У меня ощущение, ты там сейчас голову оставишь!
– Всего лишь пытался оценить свое творение. Я в женской моде новичок.
– Неужели? А я-то думала, вы с дамским гардеробом знакомы неплохо.
– Обычно всё было наоборот, одевать дам мне в жизни приходилось редко. Пожалуй, ты первая.
– Ну хоть в чем-то я у тебя первая. Нет, ты уверен, что это приличный вырез?
– Дорогая, я встречал дам, заглянув в декольте которых можно было увидеть, какого цвета на даме пояс для чулок.
– Это как же... Погоди, это настолько? О, боги! Ужас какой. Может, хорошо, что я не успела пожить столичной жизнью, сразу из академии махнула в глушь, в деревню. Сплошной разврат же.
– О, да. Столица – гнездо разврата.
– Не надо на меня так плотоядно смотреть, нам на балу блистать через полчаса, мы же ничего не успеем.
– Долго ли умеючи.
– Умеючи как раз долго. Лучше сделай что-нибудь с моей причёской, это же настоящий кошмар. Первый бал в моей жизни, а я похожа на метёлку для пыли.
– Очень симпатичную метёлку, должен заметить.
– Лесть вас не спасет, и даже не надейтесь.
– Не смел и мечтать о подобном. И я бы никогда не опустился до лести.
– Конечно. В твоем стиле скорее заметить, что дама неплохо колдует для женщины, неплохо выглядит для женщины и совершенно отвратительно одевается.
– Ничего не могу поделать, моя нянюшка всегда говорила, что я должен быть честным мальчиком. Твои платья действительно ужасны.
– А не хамить женщинам тебе нянюшка, видимо, не говорила.
– Возможно говорила. Вполне вероятно, я просто пропустил этот урок. Что скажешь?
– Как-то очень уж… шея какая-то голая. Странное ощущение.
– Нельзя же всю жизнь прятаться за волосами.
– Сказал человек, у которого волосы чуть ли не длиннее, чем у меня.
– Но если переживаешь, можно…
– А-а-ах.. Что ты делаешь… Ой! Холодно!
– Я преподношу ей бриллиантовое колье, а она жалуется, что оно холодное. Подумать только.
– Просто я думала… Ничего. А это обязательно? Как-то очень уж…
– Идеально. Это идеально.
– Надо же… Ты почти улыбаешься. Не знала, что ты умеешь. С чего такая смена настроения?
– Подумал, что раз у нас осталось немного времени до бала, стоит потратить его с пользой.
– Кто ты и что ты сделал с Иларом?
– Не смешно.
– Неужели? Я была уверена, что в твоем понимании «провести время с пользой» значит мерить шагами комнату и хмуриться с таким усердием, словно только от положения твоих бровей зависит судьба нашего мира. А вместо этого ты не просто снабдил меня платьем для бала, ты подготовил меня по первому разряду. И даже улыбнулся. Илар, ты уверен, что тебя Серко не покусал? О! Нет, вижу, что всё в порядке. Вот он, мой любимый испепеляющий взгляд. Теперь моё сердце спокойно.
– Нам пора.
– Нет, постой. Илар, я серьёзно... ты... ты в порядке? Ты какой-то странный.
– Не более странный, чем обычно.
– Всё будет хорошо, да?
– Безусловно. Мы предотвратим заговор, спасём короля и благополучно вернёмся домой.
– Если от дома что-то останется. Там же два оборотня, бешеный кот и не менее бешеная бабка. Дом может не устоять. Что… что мы будем делать, когда вернёмся?
