Локки 6. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Мои руки принялись шарить по земле, а в уши ворвались пока ещё далёкие крики и голодный вой.

Громов-младший сразу же с ужасом понял, что это стражи почуяли меня. Они ринулись ко мне из зала, ведомые чувством голода. Он яростно терзал их, глодал души и сводил с ума.

Конечно, они клялись, что не тронут меня, когда я вернусь, чтобы отдать им ключ, но мы все тогда знали, что это враньё. Чудовищный голод лишал их воли, подчинял и превращал в кровожадных зверей.

— Да где же эта херня⁈ — в сердцах зло выдохнул я, торопливо водя ладонями по земле. К несчастью, мне попадались лишь камешки да мягкие, как студень, многоножки.

Громов-младший уже вопил благим матом, костеря меня за то, что я решился на эту авантюру. Однако другого пути не было. Ключ мог попасть сюда лишь с кем-нибудь, как довесок к человеку.

— Где? Где? — процедил я и поморщился от особенно высокого голодного вопля, резанувшего уши, словно скальпель хирурга.

Стражи завывали совсем рядом. У меня аж волоски на коже встали, а мертвецкий холод вонзился в затылок. Ещё чуть-чуть — и они нападут. А тут, как и прежде, не работала магия. Я даже не смогу дать им бой. Они в мгновения ока порвут меня на кровавые ошмётки.

— Оно? — взволнованно выдал я, наткнувшись ладонью на холмик мягкой земли.

Пальцы резко вошли в него и схватили что-то твёрдое. Я выдернул эту вещь и выставил перед собой, весь сжавшись в ожидании атаки стражей. Они уже были на расстоянии вытянутой руки. Их голод и кровожадные вопли затопили эту часть подземного тоннеля, заставив воздух вибрировать.

Зарычавшие стражи приготовились вцепиться в меня отросшими когтями и клыками. Но тут вдруг камень в моей руке ослепительно вспыхнул чистым белым светом подобно звезде.

Стражи с жутким болезненным воем отхлынули от меня как чёрные тени. Несколько из них замешкались и исчезли в мгновение ока, «сгорев» от света камня.

— Назад! — выдохнул я, гордо встав в полный рост. — Назад, иначе будете убиты! И вспомните о своих клятвах!

Страх перед камнем и невозможность добраться до жертвы слегка образумили их.

— Откуда у тебя Сердце Реки? — прозвучал удивлённый мужской голос за пределами пятна света, испускаемого камнем.

— От верблюда, — усмехнулся я, естественно не став выдавать стражницу.

Именно она припёрла сюда чудесный камень, добыв его из реки Безумия. А туда его поместил Имир. Шут его знает с какими именно целями, но камень начинал светиться, только когда чувствовал тепло живого тела.

— Я пришёл сюда, чтобы исполнить клятву. Вот, возвращаю вашу вещь! — громко сказал я и швырнул во мрак ключ от клетки Иврима. — Клятва выполнена!

— Клятва выполнена, — вторил мне уже хорошо знакомый голос стражницы.

— Клятва выполнена, — снова раздался мужской голос. И теперь в нём прозвучало не удивление, а неприязнь, будто его обладатель отчего-то взъелся на меня.

— Да, клятва выполнена, а ваш голод остался, — многозначительно проговорил я, приступив ко второй фазе своего плана.

Кем я буду, если не попытаюсь подчинить себе такую силу, как эти стражи?

— Что значат твои слова? — высокопарно заявила стражница, приняв облик чернокожей красотки в тунике.

Она подошла к границе света и тьмы, щуря бездонные глаза, чёрные как смертный грех. И ничто в ней выдавало того, что она подыгрывает мне. Да, ночью во сне мы уже все обсудили, а не просто предавались любовным утехам. Мне удалось склонить её на свою сторону. А теперь надо уговорить и её соплеменников.

— Вы уже однажды насытились, когда я выпустил вас в мире, полном свежих сочных дикарей. Помните?

— Помним, — за всех ответила красотка. — Они оказались весьма изысканы на вкус, хоть их кожа и была грязной, а мышцы — излишне твёрдыми.

— Мы бы могли продолжить наше взаимовыгодное сотрудничество. Иврим сейчас спит в клетке где-то в безопасном месте, укрытом от всех существ. Так зачем вам томиться тут в голоде и холоде? Я бы мог выпускать вас отсюда, как в тот раз. Пусть и не всех, а всего лишь часть из вас. Но вы бы могли поделиться на… э-э-э… смены. И каждая такая смена могла бы кормиться, — проговорил я, уже зная от стражницы, что пропускная способность «живой татуировки» не слишком-то и большая. В мир Лабиринта она смогла перенести лишь пару десятков стражей, а затем исчезла с моей руки, куда её нанесла стражница во время моего первого посещения охраняемого ими храма.

— Хм, нам нужно обсудить твоё предложение. Но я сразу скажу за себя, оно весьма выгодное, — проговорила стражница.

— Мы не должны покидать храм. Так повелел наш хозяин Имир! — снова прозвучал мужской голос. Теперь он был пропитан фанатичной преданностью, буквально исходил её, сочился. — Мы уже один раз нарушили его запрет! И за это мы ещё понесём кару! Нельзя, нельзя принимать мерзкое предложение этого существа! Вспомните, кому мы служим, братья и сестры! Одумайтесь! Не идите на поводу у Тахрир! Она уже запятнала себя. Так не дайте ей увести вас с пути беспрекословного служения Имиру, нашему создателю!..

Страж буквально рычал и плевался, изрыгая жаркий монолог. Он был подобен сумасшедшему фанатику-проповеднику. А ведь такие персонажи и вправду могут увлечь за собой целые толпы.

Во мраке не было видно стража, но я представлял его себе как старика со всклокоченными волосами, яростно сверкающими зенками и пеной у рта.

Фанатик, как есть фанатик! Только его мне сейчас не хватало!

Прочие стражи, кажется, начали прислушиваться к нему, забыв о голоде. Надо срочно что-то предпринять.

— Уважаемый, уважаемый, прекратите рвать глотку. Все уже поняли вашу позицию! — резко и громко сказал я, заставив стража подавиться речью. — К слову, замечательная позиция, правильная. Я её полностью одобряю. Но всё же позвольте обратить внимание на кое-что… Имир запретил вам покидать храм. Так?

— Так, — выплюнул взбудораженный страж. И это «так» ударило меня в висок будто пуля, обёрнутая в наждачную бумагу.

— А он уточнял: всем ли вам нельзя покидать храм? Может, Имир просто имел в виду, что кто-то из вас должен постоянно находиться в храме? Это ведь тоже будет означать, что вы храм не покинули. Он не заброшен и не забыт. Правильно я говорю?

— В этом что-то есть, — задумчиво сказала стражница, чьё имя, оказывается, Тахрир.

Другие стражи тоже что-то согласно забормотали.

— Нет! Не пытайся сбить нас с пути истинного своими хитрыми и лживыми речами! — жарко выпалил фанатик. — Никто из нас не имеет права покидать храм.

— Так вы уже его покинули. Мы ведь в подземном тоннеле, — ехидно сказал я и следом выложил очередной козырь, дабы окончательно перетянуть на свою сторону колеблющихся стражей: — К тому же есть у меня мыслишка, что справедливый и мудрый Имир не мог обречь своих верных слуг на жизнь с постоянным чувством голода. Наверняка он хотел, чтобы вы покидали храм и кормились. А вот эти все запреты скорее всего фантазии стражей, подобных тебе! — обвинительно выдал я, указав пальцем туда, откуда исходил голос фанатика. — Такие, как ты, переврали слова Имира, вывернули их наизнанку и используют в угоду себе!

— Нет! Это ты пытаешься извратить приказ Имира! — выпалил тот и в ярости метнулся к сфере света, окружающей меня.

Вот теперь я его хорошо рассмотрел. Он застыл на границе света и мрака. И если сказать, что фанатик был страшён, — это сделать ему комплимент. Страж принял форму омерзительного существа, похожего на кучу навоза с длинной горизонтальной щелью, в которой поблёскивали шилоподобные зубы, исходящие зелёной слюной. А эти глаза? Они оказались выпученными и красными, как у Фенрира, когда у него случился недельный запор.

— Убирайся отсюда, пока ещё можешь, мерзкий лжец! — провыл страж, размахивая десятком когтистых лап, растущих из студенистого тела. — Иначе я порву тебя на лоскуты, выпью твою кровь и нассу в раскроенный череп!

— Ха! Не пытайся пугать меня, морда. Тут только один монстр, и он перед тобой, — усмехнулся я и снова услышал одобрительный ропот других стражей. Кажется, им понравилось моё смелое поведение.