Скованная льдом (СИ) - Черная Нина

Он резво вскочил с трона, не обращая внимание на ворчание песца, и быстрым шагом сократил между нами расстояние. Перед тем, как оказалась в крепких объятиях, успела заметить, что Никодим за троном отсутствовал, но значения не придала. Потому что счастье и облегчение наполнили меня до края, а нос уловил еловый аромат, такой терпкий и знакомый, что слезы на глаза навернулись.

Макар прижал меня сильнее, закружил и аккуратно поставил на пол. Я спрятала голову на его груди и глаза прикрыла, как хорошо!

— Настенька, — прошептал он в самую макушку, — я уж за тебя испугался, что не справишься ты с силой чуждой.

— Тяжело это, не спорю, — ответила невнятно, пришлось поднимать голову, — только не откажусь я от своей обязанности, как мать моя отказалась. Духи в защите нуждаются, а кроме меня защиту некому им обеспечить.

Уверенно посмотрела в светлые глаза Макара, которые осеннее небо напоминали теперь, и губы поджала, на случай, если он спорить начнет и запрещать.

— Главное, не переусердствуй, — улыбнулся тепло, нежно проведя подушечками пальцев по моей щеке.

А по моему телу как молния пробежала, прямо тряхнуло всю, по низу живота расползлось тепло, а внутри будто цветы распустились от счастья. Я ответила на улыбку и прикрыла глаза, потому что Макар склонился так низко, что я купалась в его дыхание и свежем аромате. К губам тут же прикоснулись поцелуем, а руки мои схватили мужчину за шею, чтоб не упасть.

Макар провел языком по моей нижней губе, вызывая тихий стон и обхватил за талию крепче. Внутри будто костер разгорелся, яркий-яркий, сразу стало душно, а каждый участок тела закололо от предвкушения чего-то большего. Макар углубил поцелуй, будто хотел съесть меня, поглотить полностью, и я поняла, что совсем не против. Только пришлось спуститься с небес на землю, потому что нас прервало недовольное покашливание.

— Потом миловаться будете, — проворчал песец совсем рядом, — сначала дело обсудить надо.

Макар явно недовольно оторвался от меня, а я смущенно спрятала лицо у него на груди. Отчего-то стыдно стало за то, что чувства наши видно другим. Пусть даже это привязанный дух. Ведь Макар стал для меня всем миром. И мне не хотелось, чтобы этот мир видели другие. Я удивленно распахнула глаза и под недовольное сопение мужчины оторвалась от него. Даже смущение отступило, спряталось от нахлынувших воспоминаний.

— Ой, — произнесла я испуганно, — я ведь совсем про батеньку забыла, да про сестрицу с мачехой!

Прикрыла рот ладонями и уставилась на Макара испуганно.

— Они ведь в лесу остались, да не знают, что жива я, — пробормотала чуть тише, выискивая в светлых глазах ответы.

Макар вновь нахмурился, на скуле отчетливо запульсировала жилка. Пожевал губы и нехотя сказал, правда, из объятий так и не выпустил:

— Снежные волки царские их забрали.

У меня внутри все оборвалось будто, на глаза тут же слезы навернулись, губы задрожали. Не уберегла семью, силы все истратила, а не уберегла.

— Не расстраивайся, — голос Макара тут же смягчился, а большой палец стер с щеки слезинку, которая выкатиться успела, — все в порядке с ними. Допросят их в столице, да домой отпустят. Ты видишь, что на улице весна в права вступила? Значит, я даром доволен. А может, и не повезут их никуда, с миром пошлют на все четыре стороны. Служивым теперь не до них будет.

— Почему? — спросила сипло, да рот раскрыв, облегчение теплым пледом окутало, а нежность, смешанная с беспокойством, в глазах Макара заставляли трепетать все-все внутри.

— Потому что кому-то надо отчет царю предоставить о том, что разбойники уничтожены, да убийства на них списать, ведь нашли при них артефакт древний, — Макар вновь нахмурился, стиснул ткань моей накидки, даже почудилось, что треск послышался, — вожак у снежных толковый, землю носом выроет, а до истины доберется.

— Вожак? — вскинула я брови, удивляясь еще больше.

— Именно, — не стал объяснять Макар, а я настаивать не стала, что там за волки такие особенные, что царю отчеты пишут. Слабо представлялось, что звери будут лапой буквы выводить.

Меня другое интересовало, поэтому быстро спросила, чтобы смелость не растерять:

— А можно мне с семьей повидаться? — Макар глаза отвел, нахмурился пуще прежнего, тогда я упавшим голосом продолжила, — или весточку подать, что со мной все хорошо?

— В тебе сила смертоносная, любимая, — произнес он будто нехотя, а у меня сердце синичкой забилось от слов его, — для людей смертоносная. Пока ты навредить можешь.

Я опустила голову, а в глазах защипало снова. Вроде, переродилась, а все так же плачу по любому поводу. Правда, теперь перед Макаром, а не Жучке изливаю свои горести.

— Не плачь, родная, я передам весточку волхвам, а они уж семье твоей донесут, — произнес мой мужчина ласково, пройдясь легко по моим растрепанным волосам.

— Хозяин, — перебил вновь нас Панкратий, — терем рухнет скоро, может, сначала зиму призовешь? Чтобы заново отстроили дом вам?

Я замерла, прислушиваясь к капели вокруг, ведь ничего не замечала раньше, так рада была от того, что с любимым рядом.

— Нет, — ответил Макар, немного погодя, — отправимся в гости к брату моему, чтоб обвенчал нас. А терем пусть из камня да дерева строят. У людей пусть украшений накупят, и статуй краше прежнего.

Панкратий явно скривил морду, но покладисто кивнул, а я обмерла. Страшно мне стало перед встречей с могущественным братом Макара.

— Не бойся, родная, — прошептал мой мужчина нежно, — я не дам тебя в обиду. Да и власти над тобой такой, как над Мореной, у Светозара нет. Проведем там неделю, да вернемся. Я бы сам не поехал к нему, лучше б на земле поспал, пока терем отстроят, но кроме него нас обвенчать никто не в силах. 

Вдруг Макар отстранился, поймал мой взгляд, а в глазах серьезность, смешанная с затаившимся страхом:

— Или ты не хочешь замуж за меня?

Я стояла на высоком холме и смотрела на раскинувшиеся под ногами зеленые леса, аккуратные поля вдалеке. Ветер игриво теребил мои волосы, щекоча ими шею, но я не обращала внимания на неудобства. Вцепившись со всей силы в руку Макара, я старалась запомнить и рассмотреть как можно больше.

Ведь никогда я далеко от дома не ходила, даже в столице не была. Да и смотреть у нас не на что. Снег, сосны да ели и серые скалы, теряющиеся в тяжелых облаках. 

А летом часто холод и дожди проливные. Такие, что урожай получался скудным из года в год, люди голодали. Это сейчас все лужами растекаться стало, оголяя промерзшую землю. Наверное, деревенские праздник устроили, в честь прихода весны.

А здесь настоящие заросли лиственных деревьев. Могучие великаны с пышными кронами тянули свои ветви к лазурно-синему небу, чистому, яркому, что глаза слепило. Да тепло так, как с печкой растопленной дома не согреешься. 

А там, на самой линии горизонта сверкало бирюзой море. В школе по географии проходили когда-то. Я его раньше только на картинках и видела, да там и в половину красоты не описывали, наверное, специально, чтоб родину покидать не хотелось.

— Макар, — позвала я глухо, во все глаза разглядывая крыши домов, затерявшихся меж деревьев, да разбросанных по полям, — а объясни мне еще раз, пожалуйста, почему я не таю?

Он повернул ко мне голову, а во взгляде читалось неподдельное удивление. Пришлось оторваться от созерцания, чтобы разглядеть будущего мужа еще раз. Ведь он на хитрость пошел, чтоб я согласилась с ним пойти на чужбину. Заставил меня согласиться на все, лишь бы он не засомневался в моих к нему чувствах.

Панкратий потом шепнул мне по секрету, что Макар мог бы и в терем Светозара пригласить. Но тот мог отказаться, поэтому Черный бог решил навестить брата визитом. Ради меня, вернее, ради нашего с ним счастья. Хоть и не общался с братом очень долгое время. Почему — мне никто не рассказал.

— А с чего ты взяла, что растаешь? — спросил он озадаченно, разглядывая меня пристально, отчего сердце чуть из груди не выпрыгнуло, а дыхание сбилось.