Эволюционер из трущоб. Том 14 (СИ) - Панарин Антон

— Так вот, решила заказать что-нибудь ядовитое, чтобы эта тварь сдохла на месте, желательно, вместе со своей мамашей, — добавила Маргарита Львовна.

— Бабуль, — осуждающе протянул я, хотя и сам с радостью бы отравил Императора.

— Ладно, ладно. Ты прав. Не стоит переводить яд на эту семейку. Император — отпрыск моей сестры-гадюки и, скорее всего, имеет иммунитет к яду, — снова пошутила бабушка. — Может, подарим бомбу?

— Ага. И она взорвётся вместе со мной. Нет уж, спасибо, — ответил я, чувствуя, как скулы начинают болеть от широкой улыбки.

— Хорошо. Тогда подберу что-то нейтральное, из разряда антикварной мелочёвки. Главное, чтобы подарок вышел броским, но совершенно бесполезным. Пустоголовые аристократы такое обожают.

— Договорились, — произнёс я, собираясь повесить трубку.

— Внучок. Покажи им, что такое настоящее величие, — бросила Маргарита Львовна и положила трубку.

— Обожаю её, — произнёс я, убирая телефон в карман.

Я коснулся рукояти «Скорби». Сталь приятным холодом легла в руку. Месть подают холодной, а мой клинок как раз холоден. Правда, я ещё сам не знаю, чью кровь он попробует на вкус первой. Императора или Короля Червей? Хотелось бы, чтобы это был Король Червей. Ведь если придётся сражаться с Императором, то и со всеми абсолютами разом. Не уверен, что смогу выжить в такой бойне.

А если и выживу, после гибели Императора в стране начнётся гражданская война. Сотни аристо попытаются захватить власть, а вместе с этим уничтожить князей, которые уже долгие годы мозолили им глаза. Опять-таки, князья — это гаранты правления Императора, если их не убрать с шахматной доски, то, скорее всего, один из князей и станет новым правителем.

Тогда начнётся охота на мою голову, а мне проблем и так хватает. В идеале я бы сперва разобрался с Королём Червей, а уже после этого наведался к Императору. Жаль только, я ничего не решаю. Судьба ведёт собственную игру, и большой вопрос, какие карты она бросит на стол в этот раз?

За три часа до начала бракосочетания.

Князь Водопьянов стоял перед высоким зеркалом и скрежетал зубами от злости. На мраморной полке лежали гребень, булавки, лента с липкой кромкой и пудреница. Целый ворох парикмахерских ухищрений ради того, чтобы скрыть лысину. Он прилаживал парик то так, то этак, морщил лоб, покусывал губу, чертыхался, едва сдерживаясь, чтобы не ударить по зеркалу.

Увы, края парика упрямо сползали набок, лоб блестел, как отполированный щит, а по виску струйкой катился пот.

— Да твою мать! Как лысые носят эту пакость? — процедил он сквозь зубы, придавливая накладку ладонью так, будто надеялся, что волосы из парика врастут в его голову.

Дверь приоткрылась, и в комнату лёгким шагом скользнула Венера. В светло-бежевом платье, с лентой в волосах и широкой улыбкой.

— Папа, — протянула она, опираясь плечом о косяк и примирительно поднимая ладони, — если продолжишь нервничать, у тебя и усы с бородой выпадут.

Сказав это, Венера едва сдержалась, чтобы не прыснуть со смеху.

— Всё из-за проклятого Черчесова! — взорвался Водопьянов и ткнул булавкой в воздух так, словно там было лицо ненавистного князя. — Это он во всём виноват!

Венера осуждающе посмотрела на отца.

— Лишь слабый человек, — произнесла она вкрадчиво, проходя мимо и ловко подбирая упавшую булавку, — в своих горестях винит других. Снимай это недоразумение и поедем на бал. Император будет расстроен, если ты опоздаешь из-за того, что проиграл в битве с искусственной шерстью.

— Ещё слово, и я оставлю тебя дома, — пригрозил Водопьянов.

— Не оставишь, — рассмеялась Венера и остановилась у окна. — Это бал в честь помолвки Императора. Тебя не поймут, если явишься один. Хотя… о чём это я? Ты всё равно явишься туда с компанией. И компанию тебе составит лысина. Хи-хи! — Венера знала характер отца и тут же выскользнула из комнаты.

Парик врезался в стену, а Водопьянов гневно зыркнул на захлопнувшуюся дверь.

— Венера! — закричал Игнат Борисович, ударив кулаком по мраморной полке, отчего та обломилась. — Я твой отец, я…

— Ты опоздаешь, если продолжишь пытаться натянуть на голову шерсть дохлой кошки, — произнесла Венера, вернувшись в комнату с шалью на плечах. — Папа, будь достоин собственного титула. Докажи всей Империи, что тебя сделали абсолютом не из-за шикарной причёски, а за другие, более значимые качества.

Она прошла мимо отца, скользнув по его плечу рукой и вышла на улицу, исчезнув за дверью. Водопьянов остался один на один с зеркалом и собственной лысиной. Игнат Борисович вдохнул, поднял парик, встряхнул и аккуратно повесил его на край зеркала.

— Где она тут дохлую кошку увидела? — хмыкнул Водопьянов, а после сказал своему отражению. — Венера права, важны не волосы на голове, а наличие мозгов.

Выпрямив плечи, Князь Водопьянов вышел из имения и двинул к припаркованной машине, гордо сверкая лысиной.

С самого утра у меня была жуткая ломка. Я очень не хотел ехать на свадьбу, ведь в Италии у меня были дела куда интереснее и важнее этой жалкой показухи. С трудом я натянул на себя свежий костюм, подтянул ремни ножен, в которых спала «Скорбь». Я уже было потянулся к телепортационной костяшке, но снова зазвонил телефон.

— В последнее время я прямо-таки нарасхват, — вздохнул я и, не глядя, поднял трубку.

— Приветствую! Михаил Конс… Гхм… Даниилович, вы сегодня будете на балу? — бодро проговорил Титов, но запнулся на моём отчестве; видать, переживает, что нас могут прослушивать.

— Разумеется, — вздохнул я и прижал плечом трубку, поправляя манжеты. — Как князь и абсолют, я не имел права пропустить собрание высокомерных снобов.

— Ха-ха-ха! Метко подмечено, — рассмеялся Титов. — Тогда там и увидимся. У меня как раз есть для вас один сюрприз, от которого ваши брови взлетят так высоко, что, того и гляди, упорхнут на луну. Ха-ха-ха!

— Договорились, — улыбнулся я и повесил трубку.

Я внезапно замер, почувствовав неясную тревогу. Что-то меня настораживало, но что именно?

Глава 21

Перед тем как отправиться на свадьбу, я зашёл в гости к Маргарите Львовне. В её комнате пахло сушёными яблоками и кофе с корицей. На журнальном столике посреди комнаты стоял продолговатый футляр из карельского кедра с тонкой резьбой на крышке.

— Вы только посмотрите на него. Настоящий жених, — улыбаясь, произнесла Маргарита Львовна.

— Бабуль, мне ещё рановато жениться.

— Ты на себя посмотри. Лоб здоровенный. Уже в самый раз, — парировала Маргарита Львовна и указала на столик. — Забирай, внучок. Хоть эти свиньи и недостойны, чтобы мы перед ними метали бисер, но ради исключения можно и швырнуть горсточку.

Я приоткрыл крышку футляра и заглянул внутрь. На бархатном куске ткани лежал ключ-регалия под названием «Златодверь». Выполнен из белого золота, инкрустирован уральскими изумрудами по дуге бородки, а на навершии выгравирован грифон с короной в лапе.

Этот артефакт был способен запереть любую дверь, окутав её заклинанием фиксации, которое можно снять только этим самым ключом. Весьма полезная вещица, особенно если тебя хотят прикончить. Спрятался за дверцей, и до свидания! Конечно преследователи могут разрушить всё здание, и тогда ключик окажется бесполезен, но это займёт порядком времени.

— Великолепно, — я закрыл крышку и отправил подарок в пространственный карман. — Как думаешь, Императору понравится, если я запру его дворец этим ключом? Посидит месяцок без еды и воды, а после приглашенные аристократы устроят голодные игры с каннибализмом и массовыми убийствами. Глядишь, и Императора прихлопнут? — пошутил я, но бабушка восприняла всё более, чем серьёзно.

— Сделай это, внучок. Только постарайся притащить мою сестрёнку, я её сама придушу.

— Так и поступим, — усмехнулся я, направляясь на выход.

— Миша, будь осторожен, — окликнула меня бабушка.