Сопротивление (СИ) - Осадчук Алексей

Лохматый Варек дернул щекой и указал пальцем на Базиля.

— Он служит Лису-аурингу, который подмял под себя всех истинных в столице и который ввязался в войну смертных. Но, похоже, мальчишка слишком поздно осознал, что раскрыл рот на слишком огромный кусок пирога. Не рассчитал силенок. Слишком много врагов сразу набежало. Как теперь это все переварить? Верно? Вот Барсук и прибежал сразу к нам. Хочет забрать наших сыновей и внуков на новую войну смертных.

— Это правда, друг мой? — требовательно спросил Крум. — Мы не для того держимся в стороне, чтобы ввязываться в войны людей. Пусть режут друг друга сколько им вздумается. Это не наша война.

Барсук чуть наклонил голову:

— Я пришел сюда не для того, чтобы говорить о войне людей. Мне плевать на их возню. Я позвал вас, чтобы предупредить о другом враге. О нашем общем древнем враге, который уже зашевелился в своей темнице и пытается освободиться.

Ворон удрученно покачал головой. В его глазах Барсук увидел разочарование и досаду. Примерно такие же взоры бросали на него все собравшиеся старики. А вот во взглядах более молодого поколения было больше насмешек и жалости. Мол, старик перед смертью тронулся умом.

По рядам снова прокатился шепот.

— Поверьте мне, — продолжил говорить Барсук, — это не пустые слова. Я видел все собственными глазами.

Молодые характерники уже открыто улыбались. Старики, наоборот, хмурились. Пусть они не поддерживали Барсука, но им не нравилось что их старый друг и боевой товарищ откровенно превращается в посмешище перед молодежью.

Один из молодых лидеров клана Лесных Сов выступил вперед и с хитрой ухмылкой спросил:

— Даже если это правда, к чему нам вмешиваться в дела ауринга и его врагов? Зачем нам ставить под удар наши семьи?

Барсук шагнул ближе, на полшага, не больше, но этого хватило, чтобы все притихли. Давление его силы стало неожиданностью для всех.

— Потому что на этот раз, — сказал Барсук тихо, — война не обойдет нас стороной. Тень придет в движение и не остановится, пока не поглотит весь наш мир. Никто из вас не способен противостоять магии Барьера. Он разрушит все на своем пути.

Барсук перевел дыхание, успокаиваясь:

— И, если ауринги падут, падут и все остальные.

— О чем ты говоришь, старик? — озадаченный напором Барсука, спросил молодой Авар, лидер клана Куниц.

— Я говорю об Изломе, что образовался в изнанке, сквозь который начали прорываться твари Бездны. О хримтурсах, что ищут места силы, на которых держится Тень Стрикса. О том, что, если им удасться разрушить эти места силы, Тень сорвется с места и начнет поглощать этот мир. Но у нас есть еще время. Аурингу удалось уничтожить одного из старших лордов темных и усилить место силы в подземельях Теневого перевала. У нас есть план, как навсегда обезопасить наш мир от темных. Но для этого мы должны выступить единой силой. Иначе нас ждет смерть.

На мгновение воцарилась тишина. Только треск углей в сердцах костров нарушал ее.

А потом словно прорвало плотину. Молодежь уже откровенно смеялась над словами старого характерника. Старшие лидеры, качая головами, переглядывались между собой. Кое-кто уже поднялся со своих мест с намерением покинуть это собрание, которое быстро переросло в какую-то комедию.

— Излом? — молодой Авар широко улыбался. — Изнанка? Места силы? Старик, да ты никак начитался древних манускриптов с мертвыми предсказаниями и решил, что нам больше нечего делать, как слушать весь этот бред?

Барсук молчал и отрешенно наблюдал за разшумевшимися характерниками. Он вдруг осознал, что абсолютно спокоен. Его не трогали ни их насмешки, ни осуждающие взгляды. А еще он вспомнил, как примерно так же разговаривал когда-то с Максом.

— Хотя я вынужден признать, старик, — продолжал тем временем улыбающийся Авар, — у тебя действительно есть дар убеждения. Когда-то мой отец рассказывал о тебе. Он говорил, что ты умел вдохновлять наших братьев на бой. Сегодня я это почувствовал на своей шкуре. Хе-хе… Ты так уверенно говоришь об Изломе и Изнанке, что я на короткий миг даже поверил в их существование. Словно ты их видел собственными глазами!

Все молодые лидеры покачали головами. Мол, Авар прав. Так и есть. У старого Барсука дар.

— Помолчите! — неожиданно рыкнул седобородый Хальдвен, лидер клана Степных волков, который все это время молчал и сверлил Барсука цепким немигающим взглядом.

И все тут же замолкли. Хальдвена уважали. Да, его клан не был многочисленным, но у него были родичи в трех крупных кланах. Семьи Волков всегда приходили на помощь своим в случае нужды.

Барсук увидел, как поморщился Крум. Медведи и волки всегда плохо уживались. Базиль вспомнил рассказ Макса о его видении и внутренне усмехнулся. Эта вражда тянется из глубин веков.

— Барсук, — тем временем обратился к нему Хальдвен. — Может быть, меня на старости лет подводит слух. Но, кажется, я услышал, что ты говорил не об одном ауринге. Значит ли это, что их несколько?

Над священой поляной повисла тягучая тишина. Все характерники озадаченно уставились на Барсука. Тот даже не стал сдерживаться и криво усмехнулся. Чутье не подвело старого волчару. Базиль был рад, что Хальдвен откликнулся на его зов.

— Нет, Волк, — покачал головой Барсук. — Ты зря наговариваешь на себя. С твоим слухом все в порядке. Аурингов действительно несколько.

Барсук смотрел прямо в глаза старого Волка, выражение лица которого начало постепенно вытягиваться. Словно он уже начал понимать, что произойдет дальше.

После слов Базиля по священой поляне пронесся дружный вздох удивления.

Тем временем Барсук спокойно приблизился к молодому Авару. Лидер Куниц уже не смеялся. Его взгляд был настороженным и напряженным. Но он не сдвинулся с места.

— Я знал твоега отца, — произнес Барсук, остановившись в шаге от Авара. — Он был сильным и храбрым воином, обладавшим невероятным чутьем. И я очень жалею, что он сейчас не рядом с нами. Похоже, его знаменитый дар передался и тебе. Ты должен больше доверять ему. Я ведь действительно своими глазами видел Излом и Изнанку. Причем неоднократно.

С каждым сказанным словом глаза Авара все больше расширялись.

— Но как это возможно⁈ — вырвалось у Трука. — Характерникам нет хода в изнанку!

— А кто сказал, что я — простой характерник? — ухмыляясь, спросил Барсук и воспользовался трюком, которому научил его Макс.

В следующее мгновение Базиль наблюдал ошарашенные лица своих братьев характерников, которые таращились на золотую магическую дымку, окутавшую его руки, которые затем начали стремительно трансформироваться в барсучьи когтистые лапы.

Окрестности Сапфировой Цитадели…

В ночном лагере Паломников царила привычная суета. Помимо нескольких костров в центре, по периметру торчали факелы. Они потрескивали масляным пламенем, отбрасывая странные рваные тени.

В этих тенях бойцы Паломников двигались, как хищники: молча, резкими, уверенными движениями. Почти никто не разговаривал — только блеск ножей, хруст суставов и влажный звук сдираемой с плоти шкуры.

От сырой земли поднимался пар. Он стелился между палатками, словно серый туман, цеплялся своими щупальцами за ноги бойцов, за полы плащей, за срезанные головы убитых зверолюдей. Все вокруг пахло кровью, шерстью, дымом и чем-то еще… старым, затхлым, будто сама богиня смерти присела посмотреть, как идет работа.

Солена ди Ланци, Исповедница, сидела на поваленном бревне у огня. Свет выхватывал ее лицо из полутьмы, делая его жестким, резким, будто высеченным из старой потрескавшейся от времени кости. На ее коленях лежал кожаный мешочек, а в руках она перебирала крупные крепкие клыки.

Каждый клык был вырван ею лично. Ее большие пальцы слегка касались гладкой поверхности, а губы шевелились, словно она читала молитву. На шее Исповедницы висело ожерелье, в которое были вставлены десятки таких же трофеев. Каждого из прежних хозяев этих зубов она исповедала лично.