Семеро по лавкам, или "попаданка" во вдову трактирщика (СИ) - Цветкова Алёна

— Тише, дамы и господа! — попыталась я привлечь к себе внимание. — Прошу вас, тише!

Но они меня не слышали. И словно в подтверждение неприятных прогнозов мага, воздух над ними слегка светился ярко оранжевым, словно где то рядом горел костёр, и я видела его отблеск.

Надо было срочно отвлечь драконов от скандала, но я не представляла как. Оглянулась по сторонам… Ничего. Только обломки разрушенной чужой магией барной стойки. Я даже пожалела на миг, что уже разрушила её: возможно, грохот привёл бы драконов в чувство.

Попробовала ударить по столу, но только ушибла руку. А драконы по прежнему спорили — кому жениться на человечке (то есть на мне), а кому выходить замуж за мага (то есть за Олива). И явно не собирались останавливаться.

Я обернулась, чтобы попросить господина Омула устроить какой нибудь магический тарарам, но его и след простыл. Наверное, он всё же рванул за Авдотьей, не в силах усидеть на месте. И оставил меня одну.

Я растерянно оглянулась. Обломки разрушенной барной стойки валялись по всему залу. И в голову вдруг влезла странная, непрошеная мысль о том, что теперь придётся полночи мести гостевой зал. А Олива, который бы помог мне, рядом нет… Его караван давным давно ест хевву в Гойе.

И тут меня озарило! Хевва! Ну конечно! Есть ли более лучший способ привлечь к себе внимание, чем эта рыбная гадость?

Я рванула на кухню, пинком открыла дверь в кладовку и кинулась к сундуку, в который мы убрали чересчур ароматную приправу. Мешок, который подарила госпожа Омул, так и лежал там, целый и невредимый. За всё время мы ни разу не доставали его и не готовили по рецепту, которым нас «одарили» маги в день Голода. Кстати, теперь, после рассказа господина Омула, мне стала понятна природа этого праздника. И почему Олив оказался совсем без сил… Наверное, он применял магию, чтобы сделать несъедобное гнилое мясо хотя бы безопасным для людей.

Схватив мешок с приправой, на бегу развязала завязки и, невольно задержав дыхание, щедро высыпала резко пахнущий рыбный порошок прямо на драконов. На каждого. Остатки ещё и вытрясла хорошенько прямо между ними.

Глава 21

Драконы замолчали одновременно, прямо на полуслове. На миг замерли, вытаращив глаза и перестав дышать. Пламя над их головами тут же погасло, а вся троица, не разбирая дороги, рванула из трактира во двор, на свежий воздух.

— Что это за дрянь?! — первым перевёл дыхание Патрик.

Дракон отец замысловато выругался, отряхивая остатки хеввы с одежды и волос. На дворе, на холоде, пронзительный запах рыбы звучал гораздо тише. Ветер, словно жалея несчастных драконов, несколькими порывами сдул порошок в сторону.

— Это хевва, — буркнул дракон отец. — Приправа из Гойи… Они там постоянно едят эту гадость.

— Хевва?! — гнусаво спросила Лина. Из всех драконов она пострадала больше всех: я сыпала приправу рядом с ней, рассудив, что остальные могут и прибить ненароком, а Лина всё же девочка. Теперь драконица покрывался пятнами с рваными краями, их было видно даже при неярком лунном свете. — Я ни разу о такой не слышала.

— Это из традиционной гойской кухни, — пояснил дракон отец. — Обычно хевву готовят только по очень большим и очень традиционным праздникам. И не вывозят за пределы Гойи.

— Не могу не признать, — подал голос Патрик, — что это правильное решение. Никогда не видел ничего более вонючего.

Я мысленно хмыкнула: «Это вы ещё не нюхали традиционное варево в День Голода!»

— И ты хотел меня отправить в Гойю, отец?! — возмущённо зашипела Лина, делая шаг в сторону отца. — Чтобы я нюхала вот это?!

— И сейчас хочу! — рявкнул дракон отец. — Ты же понимаешь, как это важно для наших стран!

— Лина, не упрямься, — подхватил Патрик. — Ты выйдешь замуж за Олива, я женюсь на Олесе…

— Я женюсь на Олесе! — перебил его дракон отец. — Ваша мать покинула нас уже очень давно, и мои советники давно настаивают, чтобы я женился снова!

— Ты не можешь, отец! — рявкнул Патрик. Глаза его, в которых пряталось пламя, полыхнули снова.

Вот же пакость… Скандал разгорался по новой. И неизвестно, чем бы всё закончилось, двор у меня не очень большой, а рядом конюшня, забитая сухим сеном. Но в этот самый миг я вдруг поняла, что случилось, и закричала так громко, как только могла:

— Да замолчите вы! Разве не видите, Лине плохо! У неё аллергия на хевву!

Дракону и правда с каждым мгновением становилось всё хуже. Кожа изменила цвет, Лина отекала прямо на глазах: лицо вспухло, словно подушка, руки и ноги превратились в толстые, негнущиеся брёвна. Вместо крика изо рта вырывалось только шипение, дышать она тоже едва могла.

И меня услышали. Взгляды драконов скрестились на Лине. Дракон отец тут же кинулся к дочери и подхватил её на руки. Патрик торопливо принялся проводить какие то загадочные пассы над потерявшей сознание и обмякшей сестрой.

— Не бойся, — из за спины ко мне подошёл господин Омул и прошептал, — с Линой всё будет хорошо. Драконья магия сожжёт заразу.

— Вы… — я развернулась, уткнувшись в грудь старого бесстыжего мага, — всё время были рядом?!

— Ну конечно, — хмыкнул он и рассмеялся. — Вы придумали очень интересный способ утихомирить драконов. Признаться, не ожидал от вас такой смекалки.

— Почему вы не помогли мне?! — зашипела я не хуже дракона.

— Вы и сами отлично справились, — пожал плечами маг.

— А если бы я не справилась?!

— Тогда бы я вам помог, — улыбнулся господин Омул, заставляя меня выпустить воздух, который я набрала, чтобы обвинить его в чёрствости.

Вот же… маг.

Между тем Лине с каждой минутой становилось лучше. Отёки спадали так же быстро, как появились. Но Патрик и дракон отец всё ещё сосредоточенно колдовали над сестрой дочерью, и я решила, что сейчас самое время объяснить им ситуацию. По крайней мере, они не станут меня перебивать.

— Патрик, — обратилась я драконам, — и вы… простите, не знаю, как вас зовут… Мы с господином Омулом выяснили, что я не его дочь. На вас действует магия, вызванная неким ритуалом, проведённым неизвестным магом. Это она заставляет вас желать сделать меня вашей женой. Но как только магия закончится, всё вернётся на свои места, и вы поймёте, что я вам совершенно не пара.

— Что ты такое говоришь? — на миг отвлёкся от сестры Патрик. — Ты идеально подходишь мне в качестве супруги. И это не магия… Уж поверь, я дракон и способен отличить магию от истинных чувств.

— Согласен с сыном, — кивнул дракон отец. — Чувства драконов невозможно обмануть какой то человеческой или даже нечеловеческой магией. Но ты нам очень поможешь, если выберешь, с кем из нас ты хотела бы создать семью.

Вот же проклятые драконы! Я мысленно выругалась, обернулась, чтобы попросить помощи у господина Омула… Он же должен знать, как убедить этих упрямцев… Но того опять и след простыл. Вот же негодяй! А ведь он определённо крутился где то рядом, чтобы в случае чего помочь…

Если господин Омул не полный идиот, он должен понимать, что трактирщица с семью детьми — совершенно неподходящая кандидатура для брака с Повелителем драконов или его сыном наследником. Да они сами же меня уничтожат, когда придут в себя!

Надо было что то делать. И я решила рискнуть:

— Хорошо, — кивнула я. — Я сделаю свой выбор. Но мне нужно время, чтобы подумать. Я не могу вот так, с бухты барахты, решить свою судьбу и судьбу своих детей. Ты, Патрик, вне всякого сомнения, молод и красив… Но у тебя есть один недостаток: тебе всё равно нужны будут дети драконы, чтобы воспитать наследника, который будет править страной после тебя.

Патрик слушал мои похвальбы с лёгкой и очень довольной улыбкой, не забывая при этом делать пассы над Линой. Но тут нахмурился:

— Тебе не стоит об этом беспокоиться, — заявил он. — Я найду драконицу, которая готова будет родить мне драконёнка.

— Я в этом не сомневаюсь, — кивнула. — Но я человек. Не знаю, как заведено у вас, у драконов, но у нас, у человеков, это называется изменой и предательством. Брак мы заключаем для того, чтобы заявить всем об обоюдной любви и верности. И никак иначе. Иначе обманутый супруг будет чувствовать себя несчастным.