Предатель (ЛП) - Райан Энтони

— Тогда к делу. — Нуала сделала глоток вина и уселась на краю кровати. — Моя профессия предоставила мне дар понимать намерения других людей, особенно мужчин. Вас прочитать сложнее, чем многих, но не так уж невозможно. Догадываюсь, что вы использовали свои разбойничьи связи, чтобы отыскать всех, кто мог бы знать байку-другую про Алгатинетов. Думаю, вы надеялись найти обиженную горничную или другого слугу, какого-нибудь изгоя из королевского дома, который пожелал бы продать вам накопленные сплетни. А вместо этого поиски привели вас ко мне, единственной шлюхе короля Томаса. По крайней мере, так он мне говорил, и у меня нет оснований ему не верить. Должна сказать, что для короля он был ужасно плохим лжецом. Но по-своему добрым человеком, который всегда делал мне только хорошее. — Она замолчала, делая очередной глоток. — Я просчиталась, милорд?

— Нет. — Уже тогда я понял, что это безнадёжное дело. В умной голове этой женщины, возможно, было полно секретов, но делиться ими она не собиралась, во всяком случае, со мной. — Это, — я махнул рукой на комнату, — не очень-то подходящее жилище для той, кто некогда пользовался королевской милостью. Разве это не кажется вам нечестным?

— Томас платил мне столько, сколько я просила, не больше, не меньше. Это мне и нравится, милорд. Хороший бизнес строится на фундаменте простого соглашения — понимания, что происходящее между обеими сторонами остаётся между ними. У меня нет для вас секретов, какой бы ни была цена.

— Цены хватило бы, чтобы вытащить вас из этого дома, подальше от мерзавца внизу.

Она улыбнулась и покачала головой.

— Я не работаю на мерзавца внизу. Это он работает на меня, хотя за деньги притворяется, что всё наоборот. Так бандиты держатся подальше. Однако этот дом мой. Действительно, в прошлом у меня случались и более прибыльные периоды, но моего заработка достаточно для удовлетворения неотложных потребностей и комфортной старости. А ещё я давно излечилась от болезни амбиций. Мои извинения за то, что вы впустую совершили это путешествие, лорд Писарь.

Она отсалютовала мне своим кубком и осушила его, а потом вернулась к комоду, чтобы наполнить его заново.

— В таком случае, — сказал я, — я задам только один вопрос. И заплачу серебряный соверен за то, чтобы вы этот вопрос выслушали. Вы не обязаны отвечать.

Она помолчала, пока наливала вино.

— Думаете, сможете прочесть ответ на моём лице? — Она пожала плечами. — Хорошо. Сыграю в вашу игру. — Повернувшись ко мне, она скрестила руки. — Спрашивайте.

— Принцесса Леанора убила своего мужа?

Даже у лучших лжецов случаются колебания. Едва ощутимая пауза, прежде чем выражение лица изменится, кратчайшая задержка в отрицании, которое срывается с их губ. Ничего такого сейчас я не заметил. Едкий, пренебрежительный смех вырвался у Нуалы мгновенно, и от веселья даже халат распахнулся, предоставив мне щедрый вид на её дрожащую плоть.

— Мне говорили, что его брак с принцессой Леанорой оказался далеко не счастливым, — настаивал я, когда её веселье померкло. — И, несмотря на хорошее по слухам здоровье, он скончался довольно быстро.

— Пусть и не обязана, — сказала она, игриво возвращаясь в кровать, — но на этот вопрос я с радостью отвечу. Томас и впрямь любил поболтать. На самом деле я думаю, он предпочитал болтать, а не трахаться. Это не редкость среди моих самых важных клиентов. Как я поняла, достаток и влиятельность делают мужчину одиноким. Так что да. Я всё знаю о его сестре и её ужасном браке с этим старым болваном. Из того, что я узнала, лорд Кевилль не был особенно жесток с невестой, он ей просто не интересовался. А насчёт неё Томас говорил, что старый козёл, по её словам, скучнее мешка репы. Сомневаюсь, что они провели больше дня в компании друг друга, как только выполнили свой долг, и родился королевский отпрыск. Любопытно, помню, как Томас рассказывал мне, насколько ужасно расстроилась Леанора, когда Кевилль помер. Он был умным, понимаете. Знал все тайны и уловки, которые охраняют это королевство. «Она боится», говорил мне Томас. «Боится того, что это означает для её мальчика». Не очень-то похоже на женщину, которая только что прикончила своего мужа, не так ли? — Нуала снова рассмеялась, качая головой. — Прости, дорогой. Твоя собака лает не в ту крысиную нору.

Она откинулась на подушки, оправив халат.

— А теперь, милорд, если только у вас нет ко мне других просьб, я желаю вам спокойной ночи.

Я не стал дальше торговаться, уговаривать или угрожать. Некоторых людей такое может поколебать, но не всех, и уж точно не эту женщину несравненного самообладания. Поднявшись, я подошёл к её столу, положил там серебряный соверен, после чего поклонился и направился к двери.

— Кстати, — сказала она, когда я поднял защёлку, — Томас называл меня Магрид. Только ему я это позволяла. — Она пошевелила пальцами на прощание. — Так приятно было повстречаться с таким интересным и выдающимся человеком. Но прошу вас, никогда не возвращайтесь.

На улице Тайлер поприветствовал меня вопросительным взглядом и нахмурился, когда я покачал головой.

— Простите, милорд, — сказал он. — Я смог найти лишь её. Бывших слуг тоже искал повсюду. Отыскал только камердинера, который оказался таким старым, что едва помнил, как жил во дворце.

— Это всегда была игра в долгую, — сказал я ему. — Держи. — Я бросил другой соверен сутенёру, а точнее вышибале, которому Нуала платила за то, что он играл эту роль. Теперь, когда я знал, кто на самом деле обладал властью в этом доме, его вид уже не так сильно меня раздражал. — Хорошенько охраняй её, — добавил я, — она этого заслуживает.

Он в ответ осторожно кивнул и вернулся на своё место у двери. Всего один-единственный шаг, но он спас мне жизнь. Арбалетный болт под острым углом пронзил его голову, позволив мне определить возвышенную точку, с которой тот был запущен. Я заметил, как на краю крыши мелькнула тень, а потом в поле моего зрения, шатаясь, вышел подбитый вышибала. Его глаза закатились, а с губ капала слюна. Я потратил драгоценный миг, замерев и разглядывая его обмякшее, бормочущее лицо — лицо мертвеца, который ещё не знал, что он мёртв. Второе спасение пришло в виде Тайлера, который своим жилистым телом врезался мне в бок, и мы оба врезались в стену улочки.

Сверху я услышал многочисленные щелчки выстрелов из арбалетов. Летели искры, взрывались булыжники, обжигая моё лицо крошкой, а я прижимался к кирпичной кладке. Последний болт вышиб раствор в дюйме от моего носа, заставив меня откатиться, по-прежнему вместе с Тайлером. Упав, я высвободился из хватки разбойника и с трудом поднялся, осматривая крыши в поисках новых нападавших. Никого.

— В тебя попали? — прошипел я Тайлеру.

— Царапнули ногу, сволочи, — прошипел он в ответ, и, пыхтя от боли, поднялся на корточки с ножами в обеих руках.

— Перезаряжают. — Я вытащил меч и бросился в сторону затенённого уголка улочки. — Не отставай.

Я пробежал несколько футов, когда тень размером с человека опустилась и перегородила мне путь. Я присел на корточки, занеся меч для удара, а потом увидел, что эта тень передо мной не шевелится. Взглянув повнимательнее, я увидел человека в тёмной хлопковой одежде с намотанным на лицо шарфом. К счастью, у него из шеи торчал метательный нож Адлара Спиннера.

Крик, а за ним глухой удар привлекли моё внимание к началу улочки, где на мостовой уже лежало другое скрюченное тело. Рана на черепе выглядела характерно для боевого молота Вдовы. Сверху донеслись хрипы и крики, и ещё один труп упал на землю с хрустом ломающихся костей. За ним последовали ещё два — оба вполне живые и с арбалетами в руках. Они тяжело приземлились и немедленно стали осматривать окрестности в поисках целей. Я решил, что лучше не давать им возможности найти нас.

Ближайший стоял в дюжине шагов от меня, и это дало ему время развернуться и спустить арбалет, но недостаточно, чтобы прицелиться. Болт пролетел мимо, а мой меч по дуге быстро вонзился в незащищённое плечо. Его товарищ действовал шустрее, с похвальным спокойствием направив оружие в цель. Я обхватил дёргавшегося человека, которого только что покалечил, и притянул к себе. Второй убийца ругнулся, шагнул назад и наклонил арбалет, целясь мне в ноги. Тайлер не дал ему выстрелить, низко нырнув за спиной парня, и полоснул обоими ножами по подколенным сухожилиям.