Император Пограничья 7 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Знаешь, что самое забавное? — утёр слёзы Ракитин. — Они даже не скрывают, что считают нас покойниками. «Высокая вероятность физической утраты налогоплательщиков» — это ж надо так изящно сформулировать!

— Канцелярская крысы! — плюнул я, возвращая магофон. — Для них мы уже мертвецы, осталось только оформить документально. Ну что ж, не дождутся.

Руслан встал, протягивая руку для прощания:

— Точно не дождутся. Мы им ещё покажем, как жители Пограничья умеют выживать. Удачи тебе, Прохор. Увидимся после Гона — отметим победу!

— И тебе удачи, дружище, — крепко пожал я его руку. — Береги людей. И помни — лучше отступить и сохранить жизни, чем геройски погибнуть на стенах.

— Понял, понял, — отмахнулся он, но в глазах мелькнула благодарность за заботу. — Не волнуйся, я не собираюсь становиться героем посмертных баллад.

Мы ещё раз пожали руки, и я направился к грузовикам. Мои бойцы, возвращающиеся из Иванищ в Угрюм, уже погрузились, готовые к обратной дороге. Тридцать человек Ракитина выстроились для прощания со своими новыми товарищами — за недели совместных тренировок они успели сдружиться.

Обратная дорога прошла без происшествий, хотя напряжение в воздухе чувствовалось всё сильнее. Лес молчал той особенной, давящей тишиной, которая предшествует буре. Даже мотор грузовика работал как-то приглушённо, словно боясь нарушить это зловещее спокойствие.

К обеду мы въехали в ворота Угрюма. Первое, что бросилось в глаза — изменившийся силуэт острога. Там, где ещё неделю назад виднелись недостроенные конструкции, теперь высились завершённые укрепления. Башни, бастионы, земляные валы — всё выглядело готовым к обороне.

Я отпустил людей и направился на осмотр укреплений. Хотелось лично оценить результаты работы Грановского и понять, насколько мы готовы к предстоящему испытанию.

Первым делом я поднялся на северный бастион. Отсюда открывался отличный вид на систему равелинов — треугольные укрепления выдвигались вперёд, создавая дополнительные линии обороны. Северный равелин был полностью готов, восточный и западный близились к завершению. Рабочие как раз устанавливали последние брёвна на восточном участке.

Спустившись вниз, я прошёл вдоль гласиса. Земляная насыпь плавно уходила от стен на добрую сотню метров, создавая идеальное поле для обстрела. Никаких укрытий, никаких мёртвых зон — любая тварь окажется как на ладони. Вельский с Вевршининым явно не жалели сил, формируя этот искусственный ландшафт.

— Воевода! — окликнул меня знакомый голос.

Я обернулся. Грановский спешил ко мне, в руках неизменная папка с чертежами. За прошедшие дни инженер заметно похудел — видимо, работа поглощала его целиком.

— Вячеслав Сергеевич, — кивнул я. — Как раз осматриваю ваши творения. Впечатляет.

Лицо инженера просветлело от похвалы:

— Благодарю, боярин. С геомантами работа пошла куда быстрее. Особенно Вельский помог — опытный мужик, сразу понимает, что требуется.

Мы двинулись дальше по периметру. Грановский с гордостью показывал реализованные элементы защиты: двойную систему рвов, перед которыми даже Древний задумается, многосекционные ворота с промежуточными ловушками, огневые точки с идеально рассчитанными секторами обстрела.

— А вот и наша гордость, — инженер указал на странную конструкцию возле южного бастиона.

Я присмотрелся. Оптическая башня для усиления света Светобоя выглядела как помесь обсерватории и осадной машины. Массивное каменное основание, поворотная платформа с системой зеркал и линз, выдвижные штанги для точной фокусировки.

— Камень особый? — поинтересовался я, разглядывая серовато-белую поверхность башни.

— Вельский постарался, — подтвердил Грановский. — Преобразовал обычный гранит, добавив кварцевые включения. Теперь башня выдержит огромную температуру и не треснет.

Следующей остановкой стала цитадель. Массивное трёхэтажное здание в центре острога производило впечатление неприступности. Толстые каменные стены, узкие окна-бойницы, усиленные металлом двери — всё говорило о том, что взять это сооружение будет крайне сложно.

— Пойдёмте внутрь, — предложил инженер. — Покажу самое интересное.

Внутри цитадель оказалась на удивление просторной. Первый этаж — склады и арсенал, второй — жилые помещения и лазарет, третий — командный пункт и наблюдательные посты. В подвале располагались резервные запасы воды и продовольствия.

— А теперь сюрприз, — Грановский подвёл меня к неприметной стене в дальнем углу подвала.

Он нажал на определённые камни в нужной последовательности, и часть стены беззвучно отъехала в сторону, открывая тёмный проход.

— Тайный ход, — пояснил инженер, доставая фонарь. — Ведёт за пределы острога, выход в овраге у речки. Полкилометра под землёй.

Мы спустились в туннель. Своды были укреплены каменными арками, пол выложен плитами для удобства передвижения. Через равные промежутки в стенах виднелись ниши — для факелов или охраны.

— Отличная работа, — искренне похвалил я. — Это спасёт множество жизней, если придётся отступать. Или позволит незаметно выводить отряды для вылазок.

— Именно на это и рассчитывал, — кивнул Грановский. — Кстати, воевода, мне нужна ваша помощь с одним вопросом.

Мы вернулись наверх, и инженер повёл меня к участку стены, где монтировалась спринклерная система. Трубы уже были проложены вдоль парапета, но вместо резервуаров зияли пустые площадки.

— Для составов на основе Реликтов нужны особые ёмкости, — объяснил Вячеслав. — Обычный металл разъест за несколько дней. Фрол пробовал разные сплавы, но безуспешно. А вы сильнейший металломант в остроге…

Я задумчиво потёр подбородок. Проблема была мне знакома — ещё на досуге обсуждал её с Зарецким.

— Знаете, мы с алхимиком рассматривали разные варианты, — сказал я. — Остановились на титане. Этот металл от природы устойчив к коррозии и большинству химических реакций.

Во время своего последнего визита в Сергиев Посад я прикупил слиток титана, чтобы хорошенько изучить структуру этого металла.

— Вы знаете, где его взять? — с надеждой спросил инженер.

— А вот это уже моя забота, — усмехнулся я. — Пойдёмте на склад.

В просторном и охраняемом помещении я отыскал несколько стальных болванок — заготовки для будущего производства. Вдохнув, положил руку на холодный металл.

— Отойдите немного, — предупредил я спутника. — Процесс энергозатратный, могут быть побочные эффекты.

Закрыв глаза, я сосредоточился на структуре стали. Железо и углерод в строгой кристаллической решётке. Нужно изменить саму суть металла, перестроить атомы, заменить железо титаном. Заклинание Рудная трансмутация откликнулось.

Сталь под моими руками начала меняться. Тёмный блеск сменился серебристо-белым отливом, металл стал легче, но прочнее. Рудная трансмутация пожирала энергию с пугающей скоростью, и это при том, что я всего лишь менял один обычный металл на другой. Попытка превратить сталь в Сумеречную сталь или любой другой вид Холодного железа попросту невозможна — природа этих металлов слишком отличается от обычных, их структура завязана на магических принципах, недоступных для трансмутации. Или, по крайней мере, за свою жизнь я так и не нашёл варианта сделать это.

Через несколько минут передо мной лежал слиток чистого титана.

Грановский осторожно прикоснулся к преображённому металлу, словно не веря своим глазам:

— Невероятно… Никогда не слышал о подобном, тем более не видел своими глазами…

— Это ещё не всё, — я взялся за титановый слиток обеими руками. — Теперь нужно придать форму.

Металл потёк в моих руках, как глина в руках гончара. Только вместо гончарного круга — моя воля и магия. Я формировал стенки будущего резервуара, создавал рёбра жёсткости, приваривал крепления.

— Какой объём нужен? — спросил я, не отрываясь от работы.

— Литров пятьдесят на секцию, — быстро ответил инженер. — С герметичной крышкой и сливным краном внизу.

Я кивнул, корректируя форму. Добавил резьбу для крышки, сформировал кран с запорным механизмом. Через несколько минут первый резервуар был готов — идеально гладкий, без единого шва, способный выдержать любую коррозию.