Потерянная душа (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

Притворившись глухой, Алина улыбнулась и большим пальцем легонько стерла след алой помады с нижней губы мужчины.

— Принесу бокалы, дорогой.

Пихнув в руки Ярослава бутылку с шампанским, она направилась в кухню.

— И по какому случаю, ты решила напиться? — громко спросил он, включая свет в гостиной. Он поставил бутылку на журнальный столик.

— Мне дали авторскую колонку в газете, — донеслось из кухни. — Сделай вид, что обрадовался за меня!

— Я думал, что они поставили условие.

— Я предложила им кое-что получше. — Алина вернулась с бокалами. — Ты разве не читал утреннюю газету? Правда об Анастасии Соловей оказалась куда интереснее, чем какое-то там интервью. Кто бы мог подумать — амнезия! Источник не соврал.

Павлов замер.

— Ты не выглядишь удивленным, дорогой, — заметила женщина, в ее глазах вспыхнула догадка: — Так ты знал об ее амнезии с самого начала?

— Ты на машине? — невпопад спросил Ярослав, не желая терпеть в своем доме хищницу.

— Нет.

— Я вызову тебе такси. — Он достал из кармана мобильник.

— Не надо. — Алина скривила губы. — Я на машине.

Стараясь справиться с приступом раздражения, мужчина прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Как раньше он находил забавным просыпаться с ней в одной постели?

— Тогда тебе пора домой…

— Гонишь? — Она тряхнула волосами, вздернула подбородок.

Ярослав был уверен, что подруга, находясь выше банальных разборок с мужиками, не станет закатывать сцену, но он ошибался, как и во много другом. Несмотря на показной феминизм, Алина оставалась женщиной, обиженной за отставку.

— Мне дали отличную работу, потому что я ее заслужила! Ты бы на моем месте поступил точно так же! Мы одного поля ягоды, Павлов. Я знаю тебя, как облупленного: ты по головам ради своей карьеры пойдешь. Почему сейчас ты не хочешь меня поздравить? Я многого прошу? — выпалила она на одном дыхании.

Между бывшими любовниками возникло нехорошее молчание, как будто рассерженная гостья действительно ждала какого-то ответа на риторический вопрос. Заглянув в бесстрастное лицо противника, она зло хохотнула:

— Ну, конечно! Как я могла забыть! Мы же говорим о девчонке, от которой у тебя едет крыша! Разве не ты утверждал, что она ребенок?

— Настя не ребенок.

— Это в сравнении с тобой, Павлов?! — тонким высоким голосом воскликнула женщина.

Старясь сохранить самообладание, хозяин дома сухо вымолвил:

— Тебе лучше уехать. — Он кивнул на закрытую бутылку с вином: — Шампанское с собой забери — с сегодняшнего дня я завязал с алкоголем.

— Как скажешь. — Стараясь скрыть блеснувшие в глазах слезы, Алина опустила голову и дрожащими пальцами принялась застегивать плащ. — Ты же знаешь, что пожалеешь?

Ярослав ненавидел драмы, рыдания и крики до хрипоты. Он считал, что скандал уже достаточно подпортил идеальную карму его дома, но, очевидно, кому-то наверху — тому, кто обычно мстил за израненные чувства получивших отставку любовниц, показалось недостаточно накала страстей. По квартире разнесся переливчатый звук открываемого замка.

Выругавшись в голос, хозяин дома вышел в прихожую. Настя стояла на пороге. Она выглядела худенькой, бледной и очень усталой. Под глазами залегли тени, растрепанные волосы были собраны в неряшливый хвост. Девушка даже не взглянула на Ярослава — замерев, она изучала женские туфли с высокими каблуками, брошенные на полу.

Настасья глянула на хозяина дома, в глазах блеснул холодок, вызывавший желание удавиться.

— Ну, и сволочь же ты, Ярослав!

Она швырнула на пуфик газету со злосчастной заметкой авторства Алины.

— Ты же знаешь, что я не имею никакого отношения к статье, — рассердившись, процедил мужчина.

— Знаю, — согласилась Настя. — Я не о статье…

Ревнивица пулей вылетела на лестничную клетку и со злостью громыхнула железной дверью.

Прикрыв глаза, Павлов досчитал до десяти. Он не желал разбираться с женскими истериками! Никогда не оправдывался ни перед одной своей подругой и впредь подобным самоуничижительным вздором заниматься не собирался! Ярослав никогда не побежит за девчонкой, вообразившей Бог весть что, ради того, чтобы просто получить порцию ревнивого порицания.

— Проклятье! — Он рванул следом за разъяренной Настасьей и, выбравшись в подъезд, осознал, что забыл обуться. В три шага он преодолел расстояние, отделявшее его от беглянки. Раздраженно схватив девушку за локоть, Ярослав заставил ее остановиться.

— Оставь! — Она гневно блеснула потемневшими от злости глазищами и, вырвавшись из его рук, выпалила: — Надеюсь, сегодня она что-нибудь одела под плащ? Или ты пока не успел проверить?

— Настя, ты ведешь себя, как обиженная школьница! — не придумав ничего поумнее, отчитал девушку Ярослав и тут же понял, что выбрал неправильную тактику.— Школьница — ты сказал? — У Насти вырвался возмущенный смешок. — А знаешь, Ярослав, тебе совершенно не идет этот цвет помады.

— Черт… — пробормотал тот, вытирая ладонью рот.

Развернувшись, девушка направилась к своей квартире.

— Хотя почему я злюсь? — Бросила она через плечо с издевательской интонацией. — Говоря откровенно, именно я здесь выступаю в роли дублирующего состава, а не она!

— Настя…

— Все нормально. Я хотела тебя и получила, что заслужила. — Она быстро ввела цифры на клавиатуре запирающего устройства и твердо произнесла: — Рассчитываю, что ты забудешь код от моей двери. Не вынуждай меня поменять его.

Она спряталась в своей квартире, оставив Ярослава наедине с подъездной тишиной. Безвольно опустив руки, он не мог заставить себя сдвинуться с места. Внутри ширилось и росло чувство паники. Мужчина вдруг понял, что смертельно боится навсегда остаться по эту сторону от запертой двери.

Ярослав вернулся к себе. Он вошел в комнату и, обнаружив, Алину замер. Хозяин дома и забыл про задержавшуюся гостью. Женщина сидела на диване и, упершись локтями в колени, прятала лицо в ладонях.

— Кажется, я готов напиться, — объявил Павлов. — У тебя еще осталось настроение праздновать?

Алина опустила руки и одарила мужчину долгим взглядом. Ее глаза покраснели от слез, губы побледнели и скривились.

— Что во мне не так? — хриплым шепотом спросила она. Позабыв про роковую роль хищницы, она превратилась в обычную женщину, страдающую из-за разрыва отношений, и едва сдерживала рыдания.

— В тебе нет никаких изъянов, — искренне ответил Ярослав.

— Тогда… почему ты меня не любишь? — В надрывном вопросе скрывалось самое ужасное разочарование — разочарование безответной любви. — Почему ты любишь ее?

Глубоко вздохнув, мужчина признался:

— Я не знаю. Может, любить ее — это судьба?

Он невесело усмехнулся.

Трясущимися руками она пытается вставить ключ в замочную скважину и попадает только с десятого раза. Наконец, замок открывается. Она нажимает на ручку и влетает в его квартиру. Везде горит свет. Освещение кажется невыносимо ярким. Орет музыка, красивым голосом поет французская певица, когда-то исполнявшая на улицах Парижа милые песенки.

Не разуваясь, она бросается в ванную комнату. Каблуки стучат по скользкому полу. Она толкает дверь, выпуская на свободу облако влажного горячего пара. В нос ударяет ярко выраженный солоновато-металлический запах. Кровь везде: на стене, выложенной белой плиткой, на полу. Полностью одетый он сидит в ванной с кровавой водой.

Спасаясь от страшного зрелища, она пятится назад. Французская легкая песенка диссонирует со страхом и отвращением, борющимся у нее внутри, и придает происходящему ощущение нереальности. Секунду спустя, она приходит в себя, швыряет на пол сумку и начинает действовать.

— Ты пришла, — хриплым голосом шепчет он, бредя от потери крови.

— Заткнись! — шипит она, вытягивая из джинсов тонкий кожаный пояс. Повезло, что он порезал только одну руку. На самом деле, он не хотел прощаться со своей сладкой жизнью — только напугать ее.

— Я знал, что ты придешь…

Она затягивает у него на руке ремень, чтобы остановить кровотечение, и шепчет, глотая слезы:— Зачем ты это со мной делаешь?