Потерянная душа (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

— О, ради всего святого, Настя! — Застонала Катерина, поднимаясь с пола. — Как жаль, что ты не слышишь себя со стороны! Почему ты не хочешь поверить, что никто не пытался тебя убить, никто не громил квартиру! Я не знаю, что ты себе навыдумывала, но реальность гораздо прозаичнее, чем ты представляешь!

— В таком случае, не пора ли мне рассказать эту самую банальную правду? — процедила Настя, вставая следом за сестрой.

— Сегодняшний раз не первый — ты уже пыталась покончить с собой! — заорала Катя и резко осеклась. — Ты сама наглоталась тех таблеток!

Настя следила за противницей широко раскрытыми глазами и боялась пошевелиться. Она невольно опустила руки, и теперь на свежей повязке растекалось кровавое пятно.

— Ты врешь.

— Нет! — Сестра схватилась за голову. — Я отказываюсь это обсуждать! Отказываюсь!

Она выскочила из ванной. Девушка бросилась следом.

— Ты не смеешь уходить!

— Что ты хочешь от меня услышать?! — Катя резко развернулась. В ее глазах стояли слезы. — Я молчу, потому что боюсь, что ты снова укажешь мне на дверь! Из нас двоих именно я всегда нуждалась в тебе, а не наоборот!

— И почему я порвала с тобой отношения? — дрогнувшим голосом, тихо спросила Настя.

— Потому что из-за меня ты сидела в депрессии. Из-за меня ты разгромила квартиру и наглоталась таблеток. — Катерина быстро облизнула губы и выпалила: — Именно я предложила твоему мужчине денег, чтобы он ушел!

— Я решила покончить с жизнью из-за такой малости?!

— Нет, Настя. Ты не могла пережить того, что он выбрал чек, а не тебя.

В комнате повисла тяжелая тишина. От оглушительных признаний у певицы звенело в ушах. Старшая сестра ошибалась во всем. Мужчина с именем Даниил довел Настасью до нервного исступления, превратил в заложницу, а в финале просто-напросто выбрал деньги. Слишком много потрясений для одной хрупкой души. Поэтому певица не захотела жить — она не могла справиться с таким пошлым финалом опустошающей любви.

— Ты права, как банально… — пятясь назад, пробормотала Настя.

В следующий момент она провалилась в глубокий обморок.

ГЛАВА 13. ГОРЬКОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ.

Настя вышла из квартиры на лестничную клетку и немедленно наткнулась на Ярослава с рыжеволосой журналисткой, поджидающих лифт. Мысленно девушка цветисто выругалась. Более неловкого момента, наверное, было невозможно придумать. Певица едва удержалась о того, чтобы спрятаться обратно в квартиру, но побег выглядел бы еще нелепее, чем сама ситуация, когда в одном замкнутом пространстве собирались все вершины любовного треугольника. Для большей несуразности им всем оставалось только с дружелюбными улыбками поздороваться хором.

С непроницаемым выражением на лице девушка подошла к лифтам и встала рядом с Алиной. От женщины пахло тяжелыми духами, отравлявшими сухой воздух подъезда. В носу у певицы моментально засвербело. Не удержавшись, она звонко чихнула.

— Будь здорова, — буркнул Ярослав.

Настя промолчала, чувствуя себя еще глупее, чем минуту назад. Некоторое время спустя, с переливчатым сигналом разъехались двери, открывая пустую кабину с хромированными стенами.

Все трое вошли. Одновременно они потянулись к кнопке, отправлявшей лифт в подземный гараж. Когда три пальца — мужской, девичий и с ярким накрашенным ногтем — нацелились на один кругляш, то стало ясно, что придется прервать обоюдное ревнивое молчание и вступить в переговоры.

— Пожалуйста… — в унисон вымолвили три вежливых до приторности голоса, уступая противнику пальму первенства в выборе этажа.

— Ну, хорошо, — буркнул Ярослав, нажимая кнопку, и попутчики спускались в подземный гараж.

Наконец, они поехали вниз. От хмурого молчания меж пассажирами в кабине нарастало напряжение. Воздух точно бы начал электризоваться и нагреваться. Настя было неловко даже пошевелиться. Не поднимая головы, она разглядывала носы своих туфель.

— Он спал на диване! — неожиданно заявила Алина.

Настасья вопросительно изогнула брови и уставилась на отражение рыжей ведьмы в блестящей двери.

— Я говорю это, чтобы исключить недопонимание, — пожала женщина плечами.

Лифт остановился. Двери разъехались, открывая вид на темный подвал с низкими потолками. Парковка по большей части пустовала. Автомобили, принадлежавшие попутчикам, стояли в разных концах одного сектора.

— И кстати, Настя, — прерывая молчание, позвала журналистка певицу, — он бросил меня до того, как решил, что вы для него достаточная взрослая.

— Сочувствую, — с иронией хмыкнула Настасья. — И кстати, Алина, читала вашу статью — она отвратительна.

— Приму за комплимент, — сладко улыбнулась журналистка.

Настя направилась к маленькой желторотой машинке, кривовато притулившейся в торце, потом принялась переворачивать содержимое сумки, пытаясь отыскать ключи. Из гаража, подмигнув фарами в холодном полумраке, выехала Алина. Завелся двигатель у седана соседа-предателя. Певицу по-настоящему пугала перспектива остаться одной в огромном подземном гараже. Она с двойным энтузиазмом принялась переворачивать внутренности сумки, обронив на пыльный бетонный пол какие-то мелочи, и вдруг вспомнила, что ключи остались на столешнице бара.

— Что за паршивая неделя? — пробурчала Настя, пытаясь обвинить в своих неудачах проведение, а не рассеянность.

Неожиданно певица ощутила, что кто-то крепко сжал ее локоть, невольно тревожа и ножевую рану. Девушка не успела испугаться, как раздался голос Ярослава:

— Нам стоит поговорить.

— Аккуратно, — сморщилась Настя.

— Что такое? — Мужчина нахмурился и, не спрашивая разрешения, задрал рукав у куртки. От вида перевязанного предплечья у него вытянулось лицо. С тревогой и вопросом он глянул на певицу.

— Не делай неправильных выводов, я не сама, — буркнула она, аккуратно освобождаясь, и поправила одежду. — Это она сделала.

Некоторое время Ярослав молчал, явно потрясенный открытием.

— Господи, если бы я не видел ее своими глазами, то никогда бы не поверил, — пробормотал он, намекая на ночь, когда в тело подруги вселилась мертвая женщина. — Пойдем.

— Куда еще?

— Неважно куда, — тихо произнес он, увлекая девушку к своему автомобилю. — Лишь бы подальше от этого дома.

Настасья не сопротивлялась, позволила усадить себя на пассажирское сиденье и захлопнуть дверь. Пережив страшную ночь, она осознала, что фактически ловелас из соседней квартиры оказался самым честным мужчиной в ее жизни. Он ничего не обещал, не клялся в вечной любви — другими словами, не обманывал. Разве стоит обижаться на человека за то, что он не желает строить воздушных замков или надувать мыльные пузыри, в мгновение ока превращающиеся в горькую морось?

В салоне приятно пахло кожей. Певица откинулась в кресле и позволила себе расслабиться. Она не понимала, каким образом, но рядом с Ярославом на нее снисходило чувство безопасности.

Не успел он устроиться за рулем, как тишину огласил звонок мобильного телефона. Поморщившись, мужчина вытащил аппарат и отключил.

— А как же твоя работа? — удивилась Настя, вспоминая, с какой болезненной гримасой он встречал каждый пропущенный вызов из офиса, когда они в прошлый раз устроили выходной посреди недели.

— У нас каникулы, — отозвался Ярослав и без спроса выхватил у девушки сумку. Не особенно церемонясь, мужчина открыл молнию и запустил внутрь руку. Следя за тем, как он перекапывает уже перетрясенное содержимое, Настя фыркнула:

— Мы на той стадии отношений, когда личные вещи становятся общими?

— Ты тоже можешь проверить мою сумку, — предложил Ярослав, намекая на лежавший сзади, на пассажирском сиденье, портфель. — Где в твоей, прости, помойке мобильный телефон?

— В кармане куртки, — подсказала Настя, вытаскивая аппарат. — И мне надо оставить сестре сообщение. Она думает, что я поехала в офис.

После короткого разговора с автоответчиком сестры певица отключила телефон. Теперь вместе с Ярославом они находились вне зоны доступа, исчезли для всего мира. Ощущение свободы пьянило.