Хранитель Золотых Земель 2 (СИ) - Майерс Александр

Некоторые из них не брезговали даже налётами на мирные поселения.

— Мы нечасто задерживаемся на одних местах, — пояснил Артемий, и на его лице мелькнула тень улыбки. — Предпочитаем дорогу и свободу. Но зима в этом году суровая. Мы слышали о деревне Прилесье и хотели попроситься перезимовать у них. Но увидели, что деревня покинута. А затем наши разведчики наткнулись на ваше поселение. На этот удивительный Дуб. Скажи мне, правда ли это? Перед нами легендарный Золотой Дуб?

Артемий с нескрываемым любопытством, почти с жадностью, посмотрел на сияющую крону исполина.

Я не видел смысла скрывать очевидное.

— Правда, — ответил я просто. — Это Золотой Дуб. А я — его Хранитель. И защитник всех людей, что живут под его сенью.

Артемий замер на мгновение, переваривая эту информацию. Видно было, что легенды он знал, но столкнуться с реальностью — это другое дело.

— Значит, правда… — прошептал он. Затем его взгляд снова стал деловым. — Тогда, Хранитель, у меня к тебе просьба. Дай нам возможность перезимовать здесь, на твоих землях. Мы видим, что у вас есть свободные дома. А у нас есть сильные руки, мы можем работать, помогать с охраной. Наши женщины помогут по хозяйству. Дай нам кров до весны.

Я медленно покачал головой, глядя прямо в глаза Артемию.

— Нет. Я не могу впустить вас. Без обид, но я не знаю вас и ваших людей. Моя первая обязанность — безопасность тех, кто уже доверил мне свои жизни. Впустить три десятка вооружённых незнакомцев за свои стены? Ни в коем случае.

Лицо Артемия потемнело

— Хранитель, — начал он. — Мы люди, как и вы. Мороз на носу, а ты оставляешь женщин и детей ночевать в лесу? Это не по-человечески. Ты принял людей из Прилесья, а может, и из других деревень. Чем мы хуже?

Я почувствовал, как Дмитрий за моей спиной напрягся, готовый в любой момент вступиться. Но я был спокоен.

Попытка давить на жалость и чувство вины лишь укрепляла мою позицию.

— Жители Прилесья пришли ко мне, потому что у них не было выбора. Они пришли смиренно, прося помощи, и доверили мне свою судьбу. Вы же, Артемий, — сильный отряд, способный выживать самостоятельно. Вы не просите спасти вас, вы просите удобства. И я не отказываю вам в помощи вообще.

Я сделал паузу, давая ему понять, что моё решение — не приговор, а компромисс.

— Вы можете встать лагерем в лесу, за нашим частоколом. На границе наших земель. Мы не тронем вас, если вы не тронете нас. Вы сможете охотиться в окрестных лесах — монстров там почти не осталось, благодаря нашим усилиям. Вы сможете обменивать своё добытое мясо и шкуры у нас на топливо и провизию. Но за стены мы вас не пустим.

Артемий сжал губы. Он явно оценивал соотношение сил. Его взгляд скользнул по нашим стенам, по лицам стражников, и, наконец, остановился на исполинской фигуре Лесного Стража.

Несколько томительных секунд он молчал, борясь с разочарованием. Наконец, резко кивнул.

— Хорошо. Будь по-твоему. Мы разобьём лагерь там, где ты указал, — он бросил на меня пронзительный взгляд. — Но запомни, Хранитель. Ты мог обрести в нас верных союзников. А предпочёл видеть в нас угрозу. Надеюсь, ты не пожалеешь о своём решении.

С этими словами он развернулся и, не попрощавшись, зашагал обратно к своему отряду.

Мы вернулись за стены. Ворота с грохотом закрылись. Григорий Петрович спустился с вышки, его лицо было озабоченным.

— Опасное соседство, Владислав, — проговорил он, понизив голос. — Я чувствую беду. Такие люди не прощают отказов. Они либо уйдут и вернутся с подкреплением, либо будут ждать момента, чтобы навредить нам.

— Я понимаю твои опасения, Григорий Петрович, — ответил я, глядя на то, как отряд Артемия скрывается в лесной чаще. — Но я не мог поступить иначе. Впустить их — слишком большой риск. А выгнать совсем — значит создать врагов сразу и безоговорочно. Сейчас у нас есть шанс посмотреть, что они из себя представляют. Если будут вести себя мирно — посмотрим, как быть дальше. Если же будут причинять неудобства, попросим их уйти. Не захотят слушать — заставим. Я не хочу ни с кем конфликтовать, но причинять вред нашей деревне и нашим людям я не позволю.

В тот же день караван разбил лагерь в полукилометре от нашего частокола, на краю леса. Мы наблюдали за ними с вышек.

Они действовали быстро и слаженно — поставили несколько больших повозок по кругу, разбили прочные кожаные палатки, развели костры. Выставили сторожевые посты. Никаких признаков подготовки к атаке.

Шли дни, за ними недели. Зима крепчала, метели сменялись морозными ясными днями. Отношения с караваном установились настороженные, но мирные.

Несколько раз их охотники приносили к нашим воротам туши оленей и кабанов, предлагая обменять на уголь и муку. Наши стражники и их дозорные иногда перекидывались парой слов через ров, обсуждая погоду или перемещения зверя. Никто не переступал черту.

Но напряжение никуда не делось. Мы усилили ночные дозоры, а Лесной Страж, обычно неподвижный, теперь периодически медленно обходил периметр частокола.

Его тяжёлые шаги заставляли вибрировать землю и, я был уверен, служили недвусмысленным предупреждением для наших соседей.

Зима шла своим чередом. В деревне жизнь била ключом. Несмотря на морозы, люди трудились — ковали инструменты, пряли шерсть, обучали детей грамоте в школе, которую мы организовали в одном из общинных зданий.

В моей мастерской кипела работа — я изучал схемы рунной брони для Стража, пытаясь понять, где раздобыть редкие компоненты.

Всё было спокойно. Даже слишком спокойно.

Что принесёт соседство с караваном? Я не знал. Но был начеку.

Золотые Земли были моим домом, и я был готов защищать их от любой угрозы, будь то орда монстров, тёмный колдун или просто бродячие люди с сомнительными намерениями.

Время покажет. А пока мы наблюдали и ждали.

Глава 31

Зима вступила в полные права. Морозы сковали землю, и метели, сменяя друг друга, заносили деревню глубокими, по пояс, сугробами. Но внутри частокола жизнь била ключом.

Строительство приостановилось, но зато мастерские и дома всё так же полнились суетой. В кузницах с утра до вечера гремели молоты. Мирон и его соратник по молоту из Заречья трудились не покладая рук.

Они ковали новые инструменты и оружие, не забывая про подковы, гвозди и другие нужны в хозяйстве вещи. В прядильной и ткацкой мастерских женщины, собравшись вместе, превращали грубую шерсть в тёплую пряжу и прочные ткани.

Караван Артемия всё так же стоял на своём месте у кромки леса. Дым от их костров бесконечно поднимался в морозное небо, а охотники продолжали приносить добычу для обмена.

Странники вели себя тихо и мирно, но я не обольщался. Каждое утро я находил минутку, чтобы взглянуть на их лагерь с вышки, и каждый раз ловил себя на мысли, что ожидаю увидеть нечто подозрительное.

Моё внутреннее напряжение никуда не делось. Доверять им было рано.

И вот однажды, в середине дня, когда я в своей мастерской экспериментировал с рунами для будущей брони Стража, в сознании возник импульс. Резкий, пронзительный, полный боли и ярости.

Это был Серый. И за его мысленном криком «послышались» другие, сливающихся в единый хор.

Волки. Возле деревни Острых Камней. На них напали!

Я выскочил на улицу, не успев даже накинуть плащ.

— Тревога! — закричал я. — Гоблинам нужна помощь! К оружию!

Стражники на стенах затрубили в горны. Двери домов распахивались, мужчины хватали оружие и доспехи. Ко мне уже бежали Дмитрий и Иван.

— Что случилось, господин?

— На племя напали. Волки зовут на помощь. Собирай отряд, немедленно выдвигаемся!

Другие волки тем временем пересекали мост. Вся стая собралась, чтобы отправиться на помощь собратьям.

В этот момент из-за частокола послышались громкие голоса. Один из наших дозорных помахал мне рукой, привлекая внимание. Я поднялся на башню и увидел Артемия, подошедшего к воротам.