Магические будни хомяка (СИ) - Касперович Алла Леонидовна

Она ответила не задумываясь:

— Обними меня.

— Что? — Он скорее выдохнул, чем произнёс.

— Обними меня.

Ира не особо надеялась на успех, но говорила твёрдо. В какой-то миг ей показалось, что Руперт её не просто отвергнет, но ещё и как следует отчитает. Однако он прикрыл на мгновение веки, выдохнул, а затем встал и подошёл к ней. Она подняла на него глаза, всё ещё не веря, что он пошёл против своих же правил. А Руперт тем временем протянул ей руку, и Ира, боясь спугнуть удачу, осторожно её приняла. И спустя секунду оказалась в его объятиях.

— Нам нельзя, леди Ирен, — прошептал дворецкий, когда его руки сомкнулись на её талии.

— Нельзя так нельзя, — шёпотом ответила Ира, глядя ему прямо в глаза, сердце её гулко стучало.

— Нельзя… — Он прижал её к себе крепче.

Она обвила его шею руками, а голову положила на грудь. Его сердце стучало ещё громче.

— Как скажешь, Руперт, как скажешь…

Она и не почувствовала, как шаль соскользнула с плеч.

Глава 41

Праздновать победу Ира не спешила — понимала, с кем имела дело. Однако не могла не радоваться тому, что Руперт наконец-то сделал шаг навстречу. Обнимал он её недолго, но начало было положено. Чаю они всё-таки выпили, причём дворецкий, вопреки обыкновению, сел не напротив, а рядом. Когда Руперт наполнял её чашку ароматным чаем с мятой, Ира внимательно смотрела на него, он же старался не встречаться с ней взглядом. О чём он думает, она никак не могла понять, но очень надеялась, что он не станет делать вид, что между ними ничего не произошло. Возможно, для кого-то простое касание, лёгкое объятие не имело никакого значения, но для Иры будто мир перевернулся, ведь теперь она и вправду могла на что-то надеяться.

— Леди Ирен, чай скоро остынет, — сказал Руперт, поставив белый с золотистой каймой заварочный чайник на стол. — Прошу меня простить. — Он поправил шаль на её плечах.

— Тебе не нужно извиняться, если хочешь дотронуться до меня. — Ира спрятала улыбку за чашкой, запах мяты сводил с ума. А может, дело было вовсе не в мяте.

— Леди Ирен, не могу не напомнить Вам, что не имею права Вас касаться просто по своему желанию.

— Глупости какие! — вздохнула она, сделала несколько глотков и негромко звякнула чашкой о блюдце, затем повернулась лицом к дворецкому, и Руперту пришлось сделать то же самое. — Мне кажется, мы с тобой намного больше, чем просто госпожа и слуга. Или ты относишься ко мне, как относился бы к любой другой, кто стал бы твоей госпожой? — Ира говорила с уверенностью, которой, однако, не чувствовала.

— Леди Ирен, я жизнь за Вас готов отдать! — В голосе дворецкого даже посторонний уловил бы возмущение, не говоря уже о той, кто понимал Безупречного лучше, чем кто бы то ни было.

Ирины губы дрогнули, но улыбка так и не появилась.

— У меня здесь нет никого ближе тебя, — Ира говорила еле различимо, но в ночной тишине Руперт слышал её прекрасно. Но даже если бы не смог, почувствовал бы сердцем. Он открыл рот, чтобы что-то ответить, но леди оказалась проворнее и приложила указательный палец к его губам. — Шш… Давай просто так посидим. Мне с тобой хорошо…

Внутренняя борьба отразилась на вечно спокойном лице дворецкого. Он сжал зубы, в душе бушевало пламя, скованное льдом, наращённым годами одиночества. И наконец появилась трещина, пока совсем незаметная, но именно сквозь неё просочились давно сдерживаемые чувства. И Руперт вдруг сам очень осторожно, бережно и нежно обнял Иру и притянул к себе. Сердце её застучало громко-громко, и, казалось, что его биение разбудит всех в округе. Но слышал его только тот, чьё собственное сердце билось в унисон.

Ира на миг замерла, пытаясь понять, не сниться ли ей всё это, но нет, ни один сон не был таким тёплым, таким надёжным. Рядом с Рупертом она чувствовала себя защищённой, он давал ей ту уверенность, о которой она всегда и мечтала. И Иру тянуло к нему до безумия, совсем, совсем не по-дружески. И если она хоть что-то понимала в мужчинах, то и его тоже. Оставалось только понять, как переупрямить упрямца.

«Не дрейфь!» — сказала она себе, улыбнулась и счастливо вздохнула. Как же здорово, что она вернулась в родной мир!

— Леди Ирен, — спустя какое-то время произнёс Руперт, он по-прежнему обнимал её, — пора в постель.

— О!..

— Леди Ирен…

— Да поняла я, — хмыкнула она, а про себя подумала: — «Уже и помечтать нельзя».

Она с нежностью потёрлась щекой о его грудь, вспоминая, как та выглядит без одежды, и с сожалением высвободилась из его объятий.

Выбравшись из беседки, Ира хотела было взять Руперта за руку, но в последнюю секунду остановилась, решив, что не стоит торопить события, а то ещё и спугнуть можно. Когда они дошли до покоев леди, дворецкий поклонился.

— Спокойной ночи, леди Ирен.

— Спокойной ночи, Руперт. — И всё-таки она не удержалась, и всё-таки она рискнула. Привстав на цыпочки и сомкнув пальцы в замок за спиной, Ира поцеловала дворецкого в щёку. — Сладких снов!

Почувствовав себя влюблённой девочкой-подростком, она хихикнула и скрылась за дверью. А Руперт остался смотреть туда, где только что стояла его взбалмошная леди. Он чуть слышно хмыкнул, покачал головой и отправился к себе, чтобы принять холодную, нет, ледяную ванну.

А Ира, оказавшись у себя, прижалась спиной к двери и зажмурилась. Ужасно хотелось визжать, прыгать по комнате, кружиться, но ночь была в самом разгаре — все видели уже десятый сон.

Не все. Вопреки ожиданиям Феликс не спал. Сцепив лапки на груди, он сидел на подушке и грозно-грозно смотрел на ночную гулёну.

— И где это ты шляешься? А? — Хомяк как мог копировал интонацию сердитого отца, но смех предательски прорывался.

— Я не шляюсь, я дышу свежим воздухом. — Ира подошла к нему и присела на корточки. — А тебе почему не спится? Проголодался?

— Проголодался, — не стал отрицать он. — Проголодался, поел, ещё раз поел, а тебя всё нет.

— Волнуешься?

— Конечно, волнуюсь! Если с тобой чёт случится, патлатый твой со всех шкуру сдерёт и не поморщится. Ещё и на вертел натянет через ж…

— Жуть какая! — расхохоталась Ира. — Не наговаривай на человека. Он замечательный! И вообще, я с ним гуляла.

— О-пань-ки… — заинтересовался Феликс, мгновенно позабыв о том, что собирался долго и упорно строить из себя грозного папашу. — А ты шустрая! Ну, колись, чё у вас уже было? Колись, Ирка!

— Да не было ничего! — вспыхнула она. — Мы даже за руки не держались!

Говорила она правду, а об остальном предпочла умолчать.

— Как дети, чесслово, — вздохнул хомяк. — Бабе почти тридцатка…

— Мне двадцать пять!

— Повторяю, бабе почти тридцатка, а она даже за ручки держаться не научилась. Ирка, блин! Всему тебя учить надо!

— Не надо меня ничему учить, — она поднялась, — давай лучше спать будем, а то скоро уже вставать.

Феликс, может, и поспорил бы, но вспомнил, что Миртл обещала к завтраку слоёные булочки с клубничным вареньем и взбитыми сливками.

— Ладно, будем спать.

Как и говорил, утром Руперт вернул беседку на место. В доме почти все как следует выспались, и только Ира жалела, что нечем замазать синяки под глазами. Эх, консилер бы хороший… Да хоть какой-нибудь… Если Феликс уснул за какую-то секунду, то Ира ворочалась до самого утра. Успокоилась, называется.

«Ни о чём не жалею!» — засмеялась про себя она. И вслух бы засмеялась, да зевота не давала.

— А нефиг по ночам с мужиками зажиматься! — Феликс успел перекусить ещё до завтрака и теперь маялся от безделья, потому что Мод ещё не приходила.

— Всего разок-то… — отмахнулась от него Ира. Она смотрела на себя в зеркало и всё больше и больше хмурилась. Если раньше собственная внешность её не особо занимала, то сейчас обстоятельства изменились.

— Ага! — воскликнул хомяк. — Всё-таки зажимались!

Ира на него покосилась, закатила глаза и вернулась к осмотру себя любимой. Да уж, одним консилером тут не обойдёшься — недосып ещё никого не красил. И вроде бы удалось урвать кусочек сна, а по ощущениям — лучше бы вообще не ложилась. И приснилось ещё что-то странное… Вроде бы что-то важное, а как проснулась, так всё сразу и забылось.