Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

— Хорошо. Я хочу, чтобы здесь стояла его статуя. Максимально точная, в полный рост. Проследите за этим.

— Мы с радостью почтим память великого шамана. — склонил голову старейшина. — Статуя должна быть из камня?

— Из золота. — покачал я головой. — И обязательно с крупнейшими драгоценным камнями. Казна оплатит всё.

Исгерд как-то обмолвился мне, что из более долговечных материалов выходят лучшие вместилища для духов. Я не знал, осталось ли его душа здесь… Но уверен, он был бы не против. Золото стоит не так уж и дорого в землях людей - не чета моему старому миру.

— Золото - мягкий металл. — покачал головой рыцарь смерти, не одобряя мой выбор.

— Я сам нанесу укрепляющие руны. — уверенно ответил я. — Не знаю, осталось ли что-то от него здесь, но духи будут довольны, вне всяких сомнений.

С этими словами я подозвал химеру, взбираясь в седло.

— Куда дальше, господин? — осведомился Айслан.

— На юг. — ответил я.

Нас ждала земля теней. Время проведать старых друзей и собственные лагеря смерти.

Глава 69. Эхо. Часть 2.

Лагеря смерти… В моем прошлом мире это понятие вызвало бы у большинства людей сугубо негативные эмоции. Сам я, впрочем, никогда не входил в большинство - однако сейчас находил слегка ироничным то, что именно мне довелось познакомить Тиал с таким понятием.

И ещё более забавным было то, что это было прямым следствием чужих намерений, которые, вполне возможно, были насквозь благими… Мои первые легионы смерти втайне собирались несколько лет - новообразованный культ всеми силами старался собирать любые тела, до которых мог дотянуть. Скупал их для экспериментов, организовывал фальшивые погребения в огне, раскапывал могилы - вообщем, Улос старался как мог, выполняя мои повеления.

После битвы на плато осталось меньше трупов, чем хотелось бы - могучая магия, расколотая до мантии земная кора… Но нам хватило оставшегося. Армия мертвых, что впервые подошла к Кордигарду, имела всё шансы его взять. Всё шансы… Если бы не крылатые твари.

Я остановился на поле, выжженом магией той битвы, и стянул с правой руки перчатку, касаясь земли - там, где я впервые убил крылатых воительниц.

Ничего не произошло. Я нахмурился, поднимаясь. Алайсиаги унесли с собой тела павших, и прошли месяцы с этой битвы… Но здесь точно должно было что-то остаться. Может, я ошибся с местом? На выжженной пустоши под стенами иногда сложно уловить точную позицию. Медленным, неспешным шагом, я прошелся в небольшом отдалении от городских стен. Они ещё несли в себе следы недавней битвы - их восстановление, определенно, не было моим приоритетом.

Легкий флер смерти в воздухе врывается в разум краткой вспышкой видения:

Гвардеец Ренегона закрывается щитом сразу от трех тяжелых ударов дешевого оружия, но нежить столь сильна, что его сбивают с ног. В стене щитов появляется брешь, и линия отступая, оставляя упавших умирать…

Видение дрогнуло и распалось, повинуясь моей воле. Нет, это не то… Это битва, взявшая Кордигард. Вспышка одного оскола памяти сменялась другой, превращаясь в калейдоскоп бессвязных образов, и в конце-концов я тяжело выдохнул, возвращаясь в реальный мир.

Работа медиума отнюдь не так проста, как кажется на первый взгляд. В особенности - медиума смерти. Нет, если смертей было мало, и они были недавно - перебрать отзвуки эха было просто. Но когда их становилось больше… Или проходило время…

Тела уже успели убрать из-под городских стен. Древний город людей медленно восстанавливался, приходя в норму. Если так подумать, затереть следы от медиума не так-то сложно - взбаламутить энергетический фон всплесками нейтраля, или даже просто применить ряд магических техник.

Здесь не было ни того, ни другого - просто множество смертей, чье эхо уже частично рассеялось. Я всё ещё мог читать его - но меня интересовало совсем другой.

Первая битва при Кордигарде. Первый штурм, что кончился неудачей. Первое настоящее поражение, что я потерпел в этом мире… Внезапное и отрезвляющее в чём-то: если слишком долго не терпеть неудач, поневоле начинаешь считать себя неуязвимым.

Когда мы вырезали южные провинции Ренегона, некоторые культисты говорили, что я ушел непобежденным с поля боя - с гордо поднятой головой. Но самому себе я мог признаться - меня просто отпустили, проявив уважение. Крылатые могли вбить меня в землю ещё тысячу раз, доводя до безумия. Могли пленить - не верилось мне, что столь искусные боевые маги не владеют чем-то сдерживающим.

Но я был королем, рыцарем и лидером людей, а не какой-то немертвой тварью, слабо похожей на человека - а им наверняка было запрещено вмешиваться в дела людей. Убив больше трех десятков из, возможно, одних из сильнейших существ Тиала, я заставил их себя уважать.

Я много раз вспоминал этот бой, анализируя свои и чужие ошибки. Множество раз видел во снах небесную магию, что вновь и вновь раскалывала черные щиты, вбивая меня в земную твердь.

Даже в бою с Инвиктусом мне не приходилось выкладываться так сильно, задействуя всё области искусства смерти, что я знал, даже те, что знал лишь в теории. Я создавал катапульты из костей, и накрывал дождем осколков небеса. Поднимал из праха кошмарные фантомы и вырезал смертельные ловушки ритуалов на порывах ветра и самой ткани пространства.

Бессмертие даровало мне немалую мощь - мало какой магистр смерти может закачать в себя столько силы, и не быть разорванным ею на куски. Но иногда силы было мало: за спиной крылатых чувствовалось искусство, что оттачивают столетия. Уступая мне в головой мощи, они просто были лучше. Они чувствовали незримые ловушки в потоках ветра - избегая слабых и легко уклоняясь от сильных. Прерывали ритуалы на стадии формирования, умели бить как физикой, так и энергией - идеально, экономно, и вдобавок к этому, виртуозно владели явно зачарованным оружием, проводя через него свою силу.

Настоящие враги - те, кто не делают ошибок. Если так подумать, всего моего искусства оказалось недостаточно даже для того, чтобы убить пару десятков: больше всего алайсиаг погибло от моей первой внезапной атаки и суицидальных ударов, что разбили формирующийся шторм смерти.

Часть меня хотела забыть этот позорный провал. Положиться на слово дракона, и заняться насущными делами - строительством империи, или отдохнуть, наконец… Но если ты хочешь превзойти своего врага, сперва ты должен узнать его. И потому я со вздохом уселся в позу медитации, успокаивая разум и прислушиваясь к течению потоков силы.

Возможно, обычный медиум так ничего бы и не нашел здесь - слишком много времени и событий произошло с того боя. Но Этериас как-то сумел достать информацию о том, что я сделал в храме, несмотря на всё мои попытки стереть следы. А значит, смогу и я. Иногда мир помнит куда больше, чем может показаться на первый взгляд.

Сложно сказать, сколько времени это заняло. Быть может, не зная я что подобное возможно, так и не добился бы ничего: но если очень человек достиг чего-то, то другой может повторить, потому что верит в то, что это возможно.

Часами я вслушивался в неуловимые токи силы, что пронизывали пространство, используя всё что знал - чувство смерти, медитацию драконов, искусство северных шаманов.

И совместив всё вместе, мне удалось услышать эхо…

Сложно сказать, что помогло мне больше: навыки драконов, тонкое чутье шаманов, или древнейшее мастерство повелителей смерти. Но в отзвуках былых сражений я познал истину - мир был куда сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Невесомая, призрачная, едва осязаемая пленка чистой силы покрывала пространство: и она была поистине огромна, покрывая всё, что доступно моему взору. Была ли то аура самого мира - или нечто иное? Был ли Тиал живым? Книги мастеров королевств молчали об этом, а шаманы севера, возможно, просто не знал, как правильно это описать - хотя и говорил о том, что как-то умеют чувствовать сам Тиал.