После перемен (СИ) - "Извращённый отшельник"
Он смотрел на меня печально, но при этом и счастливо. Во взгляде чёрных престарелых глаз — чистое, незамутнённое признание. Одинокая слеза скатилась по его щеке — драгоценная, как жемчужина, выстраданная годами гордости.
— Мой внук, — произнёс он, сдерживая себя изо всех сил. — Ты стал настоящим мужчиной. И превзошёл нас всех.
Я шагнул вперёд и обнял его — не главу Кобаяси Групп, не хранителя древних традиций, а просто деда, чьё сердце оказалось живым под броней долга и власти.
— Просто сделай это, дед, — сказал я тихо. — Пригласи его на ужин. Без масок и регалий.
Он замер, взвешивая тяжесть этой простой просьбы, затем его руки, привыкшие держать бразды империи, неуверенно поднялись, обняв меня в ответ:
— Хорошо, — выдохнул он слово, которое, возможно, ждало своего часа десятилетиями.
Я отстранился, встречая его взгляд — уже не властного главы рода, а просто человека, нашедшего путь к примирению:
— Теперь мне пора, дед. Нужно встретиться с призраками своего прошлого.
Он кивнул в ответ, лицо вернуло привычное спокойствие, но в глазах всё ещё читалось уважение и что-то похожее на гордость.
Я развернулся и зашагал к машине, где меня уже ждала Кана.
— Поехали, — сказал я, садясь за руль.
Porsche мягко тронулся с места, унося нас прочь от поместья, где только что изменилось больше, чем казалось возможным.
Я припарковал Porsche у высотного жилого комплекса из бетона и стекла. Тут же располагались магазины и уютная кофейня.
Двигатель затих, и в салоне стало тихо. За окном пульсировал город, но здесь, в моменте, время застыло, как капля смолы.
Кана, сидевшая рядом, повернулась:
— Что дальше, Казума-сама? Вы пойдёте домой к Накамуре-сан?
Я смотрел на фотографию, что дала мать. Накамура Рин — молодая блондинка со взглядом, в котором читалось что-то неуловимое. Что-то, что я должен был помнить, но не мог.
— Хм-м, — я провёл пальцем по глянцевой поверхности снимка, — было бы проще, если бы я чувствовал хоть что-то. Хоть намёк на узнавание.
Кана ждала, храня своё фирменное молчание.
— А так… даже не знаю, что я ей скажу? — я откинулся на сиденье. — «Извини, говорят, мы любили друг друга, но я помню только то, что мне рассказали час назад»? — и положил фотографию в карман, с осознанием, что всё-таки зря приехал. — Я ведь ничего не помню, что между нами было. Ни её голоса, ни её улыбки, ничего. Всё это просто пустые слова для меня.
Вдруг пальцы Каны едва дрогнули на колене — движение столь незначительное, что его можно было принять за игру света.
— Казума-сама, — её голос прозвучал непривычно мягко. — Посмотрите туда.
Я проследил за её взглядом, и время споткнулось, зависло. Я увидел её.
Она стояла у витрины кофейни, и тёплый свет, исходящий изнутри, окутывал её золотистым сиянием. Тёмно-синий плащ подчёркивал хрупкость её силуэта, а светлые волосы казались почти золотыми в освещении. Рядом с ней был молодой мужчина в сером пальто. Её смех — лёгкий, как весенний ветер, долетел до нас через закрытые окна машины.
Моё сердце вдруг странно сжалось.
Накамура Рин — имя прозвучало в голове как отголосок чужого воспоминания.
Я смотрел, как они стояли у кофейни. Парень наклонился к ней, сказав что-то с улыбкой, а она рассмеялась, смущенно прикрыв рот.
Почему… почему меня это так сильно волнует?
Его рука на её плече, её улыбка, тающая в вечернем свете, их общий момент, такой простой и естественный.
А потом… их губы встретились.
И что-то внутри меня взорвалось.
Воспоминания хлынули как прорванная плотина — яркие, острые, беспощадные. Каждый образ вспыхивал в сознании, как вспышка фотокамеры, обжигая разум. Перед глазами замелькали сотни картинок, тысячи фрагментов, будто кто-то включил прожектор прямо в мозгу.
— Рин, подожди!
— Казума, не будь таким серьёзным, я просто пошутила!
— Я люблю тебя…
— Тогда люби меня вечно…
Каждое воспоминание било, как разряд тока, заставляя сердце сжиматься от боли, что теперь чувствовалась каждой клеткой тела.
Я любил её. Боги, как же сильно я её любил.
Следом посыпались образы один за другим, удар за ударом, восполняя разум воспоминаниями. Слова, лица, голоса — всё нахлынуло волной, готовой утопить меня в своей силе. Я судорожно вцепился в руль, чувствуя, как реальность плывёт перед глазами. Прошлое и настоящее смешались в один бешеный водоворот чувств и образов, грозя утянуть на самое дно. Голова затрещала, будто кто-то сжал её в тиски и вонзил раскалённый прут прямо в мозг. Боль стала невыносимой, я не мог её остановить.
И закричал. Громко, пронзительно, как если бы это был единственный способ справиться с тем, что происходило.
— Казума-сама! — голос Каны доносился откуда-то издалека. Я тонул, а она звала меня с поверхности.
Пальцы впились в виски с такой силой, что вот-вот проломят череп. Но даже эта физическая боль была ничем по сравнению с тем пожаром, что пылал в сознании.
— Рин…
— Не приближайся. И не смотри на меня так.
— Так? Как? Как будто я тебя люблю? Мы же обещали… обещали любить друг друга вечно. Помнишь?
— Любить вечно? Ты правда поверил в это? Казума, ты просто ребёнок, который придумал себе сказку. Но у сказок нет счастливых концов. Запомни это.
— Рин… хватит…
— Между нами ничего нет. Никогда не было. Забудь меня. Просто исчезни из моей жизни…
Я кричал, сжимая виски, но боль только усиливалась. Вместе с ней приходили образы, воспоминания. Стена, удерживающая всё — рухнула.
Средняя школа. Осенний день. Я стою на школьной площадке, смотря, как Акане, совсем юная, с закрытыми глазами собирает сложный пазл из сотен кусочков. Её пальцы мелькают, точь движутся сами по себе, а на лице отражается спокойная уверенность.
— Казума, ты правда думал, что победишь меня?
— Акане-чан, ты выиграла только в одном раунде из пяти.
И то, в котором я поддался, но говорить ей об этом, конечно же, не стал…
Вспышка. Её слезы на моей рубашке. «Я люблю тебя, глупый Казума!» Так больно видеть её плачущей, но что-то внутри поёт от этих слов.
Новая сцена. Старшая школа. В руках любовное письмо в виде самолетика. Передо мной Харука.
— Я и сама удивляюсь своему интересу, Ямагути-кун… Давай встречаться!
Её ложь в глазах…
А после — о громный зал, сцена освещена яркими прожекторами. Харука в центре, играет Кристину из «Призрак Оперы», а я стою, наблюдая, как все замирают от её исполнения. Её глаза мельком встречаются с моими, и в этот момент я чувствую, как меня накрывает странное тепло. Я горд за неё. Чёрт возьми, она просто потрясающая.
И снова вспышка.
Караоке. Яркие огоньки и музыка, играющая громче, чем нужно. Я сижу на диване, когда Мияко неожиданно склоняется ко мне, её глаза блестят от задора. Она хохотнула, игриво хлопнув меня по бедру:
— Прекрати! Я и не знала, что ты такой… пошлый!
Я усмехаюсь. Наш поцелуй на балконе. После расставание и новая встреча с новым расставанием. Затем д ождь. Я весь промок и замерз. И Мияко накрывает меня зонтом.
Вспышка. Ночной клуб. Музыка бьёт по венам, как адреналин. Стробоскопы режут темноту на куски. И Юкино. Испуганная, слабая, непривычно видеть её такой. Я ОЧЕНЬ ЗОЛ. Её глаза расширены от ужаса.
— Казума, не надо! — её голос срывается.
Но я уже в огне. Четверо против одного? Пусть. Я не из тех, кто бежит.
А затем новая драка. Они не смирились с поражением. И куда это их привело? Снова ко мне. Чёрт, мозг цитирует Таноса из Вселенной Марвел⁈
«Твою ж мать, — мысль прошивает сознание. — Я помню. Помню всё. Каждую чёртову секунду!»
Сидя за рулем, я тяжело дышал, точь только что вынырнул из глубоких вод. Чуть не утонул! Голова всё ещё гудела от воспоминаний, но теперь… теперь всё стало ясно, как после грозы.
Похожие книги на "После перемен (СИ)", "Извращённый отшельник"
"Извращённый отшельник" читать все книги автора по порядку
"Извращённый отшельник" - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.