Загадка башни (СИ) - Коган Мстислав Константинович

— Мёртв… — боец не сразу понял смысл сказанного, — Но как же… Я ведь… Он только…

— Соберись! — рявкнул Бернард, — И отвечай на вопрос.

— Да я во все двери стучал, — выпалил солдат, — Мне или не открывали или шарахались от меня, будто я и правда чумной какой. Яж сюда то их потащил, когда понял, что помощи мне там не дождаться. Думал, доволоку. Дерьмо… — он подошёл к носилкам с покойником, опустился на колени и пробормотал в пустоту, — Как же это так, а? Сегодня утром ведь ещё… — он осёкся. Почему я не знал, да и по правде сказать это было неважно.

— Бернард — поднимай всех, — коротко скомандовал я, — Рорик, пусть твоя десятка подгонит к воротам три фургона. Вернон, есть на кого оставить раненых.

— Да, — кивнул лекарь, — Эниказа ними присмотрит. Она крайне способная ученица, и в хирургии поднаторела уже не хуже меня.

Айлин недовольно фыркнула. Укол был в её сторону. Девушку некромант способной ученицей не считал.

— Хорошо. Ты идёшь с нами. Прихвати с собой всё необходимое. К вечеру раненых может стать больше.

— Я пойду поднимать девочек, — бросила Айлин, поднимаясь и вытирая со лба крупные капли пота, — В бою от нас толку пока не очень много, но как прикрытие мы вполне способны принести пользу. К тому-же чем многочисленнее будет отряд, тем большую кучу навалят местные.

Я коротко кивнул.

— Я тоже с вами, — Томаш наконец поднялся с колен и посмотрел на меня. На его худощавом лице отчётливо проступили желваки. Усы чуть встопорщились. Губы исказил хищный оскал, — Эти суки должны ответить. За Эрика и Роберта. Я не прощу себе этого, если лично не поквитаюсь.

— А ты сможешь? — с сомнением спросил я.

— Уж не сомневайтесь, товарищ капитан, — в голосе бойца послышались нехорошие нотки, — Я сюда этих двоих в одиночку доволок. Уж сил на то, чтобы вскрыть пару-другую глоток у меня хватит.

— Хорошо, — я кивнул, — Иди приведи себя в порядок и готовься выступать. Думаю, парой глоток сегодня дело не ограничится.

— Тем лучше, — кивнул боец и поковылял в сторону крепости. Я проводил его взглядом.

В моих словах не было ни лжи, способной подбодрить выбитого из колеи человека, ни показной бравады. Только голые факты. Сегодня будет пролито много крови. Убит мой боец. Ранен мой друг. Такое нельзя спускать на тормозах. Кто-то должен за это ответить. Не только те пятеро, что напали на них. Те ублюдки, что их науськали тоже отправятся к праотцам. Да и местным придётся дорого заплатить за то, что бросили нуждающегося в беде. Они тоже виновны в гибели бойца, пусть и не убивали его собственноручно. А ведь ещё был тот, кто пырнул Эрика в спину.

Список должников получался внушительный. И монетами откупиться у них уже не получится. Они пролили нашу кровь. Такой долг может быть уплачен лишь одним способом. Их собственной кровью.

Глава 15

«Новый Гронесбург»

Отряд выступил сильно за полдень. Приготовления заняли больше времени, чем я рассчитывал. Но и плюсы свои были. Благодаря тому, что к нам присоединился «женский взвод», отряд добил численность до восьмидесяти бойцов. Конечно, с многотысячными армиями это не сравниться, но в местных масштабах — весьма грозная сила, способная запугать кого угодно. Кроме, разве что, сенешаля.

— Товарищ командир, а почему фургона всего три? — со мной поравнялся Ларс — командир красной десятки.

— Два — для раненых, один — для добычи, — хмыкнул я, и чуть натянул поводья Гневко, чтобы солдату не приходилось за мной бежать.

— А пленные? — поинтересовался тот, — Их как?

— А кто говорил, что мы собираемся брать пленных? — осклабился я, поправляя пояс с мечом. Алфрид его, конечно, подогнал, как смог, но тот всё равно периодически сползал. Да и верхом с такими длинными ножнами ездить я ещё не привык.

— Эвона как… — улыбка десятника превратилась в хищный оскал, — Енто хорошо. Значит, вдоволь сегодня ушей наберу.

— Чего? — теперь настала уже моя очередь удивляться.

— Ушей поверженных врагов, значица, — пояснил десятник, вытаскивая из-за ворота гамбезона нечто вроде ожерелья. На толстую джутовую нитку были нанизаны почерневшие кусочки сушеной плоти. Месяца три назад меня бы передёрнуло от подобного зрелища. Сейчас же я просто пожал плечами. И так было понятно, что в отряд мы набираем далеко не святых. Многим тяжело было оставить подобные привычки в прошлом, хотя мы на этом и не настаивали.

— В наших краях ходит поверье, что такое ожерелье отпугивает злых духов, — десятник продолжил свой рассказ, — Тех, кого ты убил и тех, кого только убить собираешься.

— Мне казалось, духи тех, кто ещё живы — заточены внутри их тел. По крайней мере, до момента смерти, — заметила Айлин, ехавшая рядом со мной. Девушку тоже не особо впечатлил варварский обычай десятника. В конце-концов мы видели вещи намного хуже, чем срезание ушей у мертвецов.

— Оно так то может так, — согласился Ларс, поудобнее укладывая тяжелый арбалет на плечо, — Да вот токмо за каждым из живущих стоят духи их предков. И уж они то нагадить вполне способны. Правда вот о том, как от них защитится, у меня недавно спор вышел с Мигелем. Он предпочитает брать пальцы.

— Я надеюсь те, которые не стыдно на шею повесить? — хмыкнула Айлин. Я тоже невольно улыбнулся, оценив его шутку.

— Большие, — пояснил Ларс, так и не поняв, о каких именно пальцах шла речь, — Он их тоже в ожерелье собирает навроде моего. Мы с ним даже об заклад побились, чьи значица, обряды кого лучше уберегут. Кого первого ранят, тот должен будет другому десять медяшек.

— Есть в этом что-то нечестное, — я покачал головой, — Мигель же боец первой линии. А ты стоишь во второй. Конечно у него больше шансов отхватить во время схватки, чем у тебя.

— А это уж пускай нас духи и обряды рассудят, — хмыкнул солдат и тут же чуть поотстал от нас. Видать, пока я не раскрыл его маленькую хитрость противоположной стороне спора. Впрочем, делать этого я совершенно не собирался. Мигель должен бы и сам соображать, на что подписывается.

Отряд неторопливо продвигался через лес. Скрипели колёса телег. Ржали лошади. По пыльной брусчатке отбивали нестройный ритм солдатские сапоги. Настроение у бойцов было странное. Некоторые горели жаждой мести. Другие были недовольны, что их сдёрнули куда-то тащиться посередь бела дня. Третьих немного пугала перспектива того, что мы можем устроить в деревне. Четвёртых — печалила потеря товарища. Надо было их как-нибудь подбодрить. А то с таким настроем я не ручаюсь за успех нашего маленького, кровавого предприятия.

— Тур, давай ка ту, что «на удачу», — скомандовал я. Здоровяк шёл во главе колонны, неся наш штандарт. Ещё вчера он мне говорил, что больше не будет принимать участие в боях и вообще, покинет отряд при первом же удобном случае. Однако, нападение на Роберта очень многое изменило в его взглядах.

— Понял, — прогудел он, немного помедлил и затянул:

Жизнь наёмника не сахар,

Что ни день, то пыль дорог.

И вечерний отдых краткий,

Не излечит стёртых ног.

Мы идём на блеск монеты,

Продаём мы звон мечей.

Не годятся нам куплеты,

Благороднейших речей!

Нам плевать на все знамёна,

Господина нет у нас,

Лишь одна судьба безмолвно,

За плечом стоит подчас.

Лишь один бросок монеты,

Отделяет нас от сна.

Той, что смерти вьёт тенеты,

Поднесём бокал вина.

Пусть, не факт, что улыбнётся,

Велика её цена,

И уж коль не отвернётся,

Воздадим мы ей сполна!

С каждым новым куплетом в песню вплетались новые голоса. И под конец она уже гремела на всю округу, распугивая животных, птиц или случайно выбравшихся из урочища тварей. Эту песнь я тоже выбрал не без скрытого умысла. Её нам когда-то написал Роберт. Просто от скуки. У парня всё-таки был талант к рифмоплётству. Теперь же она не просто сплочала отряд и настраивала людей на нужный лад перед боем. Это было чем-то вроде обещания тому, кто сейчас боролся за жизнь на койке лазарета. Мы помним. И мы отомстим.