Двойник короля 15 (СИ) - Скабер Артемий

Поднялись на возвышенность. Посмотрел: внизу расстилался знакомый город, но что-то было не так. Слишком много людей в военной форме двигалось по улицам. Даже с этого расстояния были видны патрули, блокпосты, скопления солдат в синих мундирах. Они маршировали строем, занимали ключевые позиции, превращали мирный город в лагерь.

— Военное положение, — констатировал Клаус, глядя через моё плечо.

— Из-за меня? — поднял бровь, хотя ответ был очевиден.

— Похоже на то, — мрачно улыбнулся вор.

У всех въездов стояли блокпосты — не символические, а настоящие укрепления. Часовые с винтовками наготове проверяли каждого входящего. Многих разворачивали, не давая даже приблизиться к воротам.

На главной площади собралась внушительная толпа. Видимо, зачитывали какие-то указы или постановления. Люди стояли, слушали, но даже отсюда чувствовалось напряжение в их позах.

Патрули систематически обходили улицы, заглядывали в лавки, останавливали прохожих для проверки документов. Атмосфера была тяжёлой. Город находился под полным контролем.

Мозг заработал быстрее: «Значит, моё отделение от империи вызвало такую реакцию. Сколько ресурсов тратится на мою поимку? Сколько людей задействовано? С одной стороны, это льстило. С другой — осложняло задачу в разы».

Мы спустились с холма и направились к городским воротам. Но не к главным — там охрана была слишком плотная, почти полк солдат. Выбрали боковой вход, через который обычно проезжали мелкие торговцы с товарами. Может, там стандарты проверки будут мягче. Но и здесь стояли часовые. Двое солдат в безупречно чистых синих мундирах проверяли документы, тщательно осматривали повозки, подробно расспрашивали о цели визита.

Мы спрятались рядом и наблюдали за происходящим. Нужно было понять систему, найти слабые места.

Большинство людей разворачивали ни с чем. Слышались обрывки фраз:

— Больше никого не впустят до особого распоряжения.

— Когда изменится ситуация, никто не знает.

— Указ императора. Город закрыт для посторонних.

Один купец средних лет отчаянно пытался договориться с часовыми. Размахивал руками, что-то горячо объяснял. Показывал документы, доставал кошелёк, предлагал деньги.

Солдаты неумолимо мотали головами, указывали дорогу назад. Купец ругался последними словами, но в конце концов повернул телегу и уехал восвояси.

— Взятки не берут, — заметил Клаус с профессиональным интересом. — Значит, приказ строжайший.

Это было плохим знаком. Обычно в таких ситуациях всегда находились продажные чиновники или охранники, а тут — железная дисциплина.

Мы отошли подальше от ворот, скрылись в лесочке. Нужно было найти другой способ проникнуть в город.

— Есть идея, — сказал Клаус после долгого размышления. — Но рискованная и крайне неприятная.

— Какая? — повернулся к нему всем телом.

— Подождём до темноты, потом попробуем пробраться через канализацию.

— Знаешь путь?

— Приблизительно. Когда-то специально изучал этот город.

— Зачем? — удивился я.

— Кто знает, где удастся подзаработать, — философски пожал плечами вор. — В нашем деле всегда полезно предусмотреть все входы и выходы.

Логично. В его профессии такие знания были жизненной необходимостью.

Мы дождались сумерек. Солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая небо в багровые тона. Город постепенно погружался в сумрак. Зажглись редкие фонари, но их было заметно меньше обычного.

Клаус провёл меня к одному из канализационных люков на дальней окраине города. Тяжёлая чугунная крышка лежала в небольшом бетонном углублении, почти скрытая высокой травой.

— Готов к неприятным запахам? — спросил он, доставая из сумки небольшой лом.

— Готов, — ответил я, хотя уже сейчас в воздухе витал характерный «аромат».

Клаус сдвинул крышку в сторону. Из чёрного отверстия пахнуло такой концентрированной вонью, что я невольно отшатнулся и зажал нос рукой. Это была убийственная смесь гнили, человеческих отходов, затхлой стоячей воды и чего-то ещё, неопределимо мерзкого. Желудок немедленно скрутило, к горлу подступил тошнотворный комок.

В своём обычном обличье отреагировал бы по-другому.

— Привыкнешь, — философски заметил Клаус, первым спускаясь в преисподнюю. — Главное… Старайся дышать через рот и не думай о том, что это такое под ногами.

Прекрасный совет. Я последовал за ним, осторожно спускаясь по скользким железным ступенькам.

Внизу было ещё хуже. Вонь била в нос с удвоенной силой, заставляла слезиться глаза и кашлять. Под ногами хлюпала жидкая субстанция неопределённого цвета, в которой лучше было не разбираться.

— Держись за стену, — посоветовал Клаус, освещая путь небольшим фонариком. — Здесь очень легко поскользнуться и упасть во всю эту красоту.

Стены оказались мокрыми, скользкими, покрытыми каким-то слизистым налётом. Я зажёг небольшое пламя на ладони — хотя бы свой свет будет.

По узким туннелям мы двигались медленно, крайне осторожно. Я старался не думать о том, что именно течёт под ногами и капает с потолка на голову.

— Долго ещё? — спросил, стараясь дышать через рот и не задыхаться от зловония.

— Минут двадцать, если не заблудимся, — ответил Клаус. — Зато точно никто не додумается нас здесь искать.

Туннель несколько раз разветвлялся в разные стороны. Клаус уверенно выбирал направление, явно ориентируясь по какой-то внутренней карте. Несколько раз приходилось пригибаться. Потолок становился неожиданно низким, одежда цеплялась за острые выступы, безнадёжно пропитывалась зловонием.

Наконец, мы добрались до центральной части города. Клаус остановился под очередным люком, внимательно прислушался.

— Здесь, — шепнул он. — Сейчас проверю, что творится наверху.

Вор осторожно приподнял тяжёлую крышку на несколько сантиметров, выглянул через щель. Замер, внимательно вслушивался в звуки улицы.

— Чисто, — прошептал он наконец. — Поднимаемся быстро и тихо.

Мы выбрались на поверхность в одном из узких переулков между старыми домами. Я жадно вдохнул свежий воздух, пытаясь очистить лёгкие от канализационной вони.

— Куда теперь? — спросил Клаус, аккуратно закрывая люк.

— К гостинице. Нужно переночевать, разузнать обстановку и в первую очередь помыться, — ответил я, морщась от собственного запаха.

— С таким «ароматом» нас могут просто не пустить, — трезво заметил он.

— Найдём что-нибудь подешевле. Там стандарты обычно ниже.

Мы неспешно побрели по тёмным переулкам, избегая освещённых улиц и патрулей. Нашли небольшую гостиницу на самой окраине — двухэтажное здание с облупившейся жёлтой штукатуркой и покосившейся деревянной вывеской.

Хозяин встретил нас у входа. Пожилой мужичок с седой бородой клинышком и усталыми, но хитрыми глазами. Типичный содержатель дешёвого заведения.

Он принюхался, сразу поморщился и инстинктивно отступил на шаг.

— Документы, — потребовал, вытягивая руку и стараясь не подходить близко.

Клаус протянул какие-то бумаги. Я тоже достал свои из пространственного кольца. Хозяин взял документы буквально кончиками пальцев, рассматривал их на вытянутой руке. Внимательно изучил, хмуро покивал.

— Проходите, — сказал он крайне неохотно. — Но сразу в ванную! И ведите себя тихо. Сейчас времена неспокойные, не хватало ещё, чтобы другие постояльцы жаловались на запах.

— Сколько за номер? — поинтересовался Клаус.

— Триста рублей за ночь. С умывальником и тазом для мытья.

— Дороговато для такого заведения, — попытался поторговаться вор.

— Времена трудные, — философски пожал плечами хозяин. — Постояльцев стало в разы меньше, а расходы остались те же. Плюс риски выросли. Военные могут в любой момент нагрянуть с проверкой.

Клаус отсчитал деньги, которые я передал ему заранее. В моём нынешнем виде — грязного оборванца — со мной точно никто не стал бы иметь дело. Хозяин быстро пересчитал купюры, указал на скрипучую лестницу:

— Второй этаж, комната номер семь. Ключ торчит в замочной скважине.