Генерал темной властелины (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

Поэтому, после долгой паузы, во время которой три пары глаз внимательно сверлили меня взглядами, я только опустил голову вниз и глухо произнёс:

— Это моя вина, ваше высочество. Матушкой, в силу некоторых причин, было принято решение отдать меня в Пажеский корпус в Петербурге. Чего мне не хотелось категорически. — после этих слов, камер-фрейлина с жандармкой недоумённо переглянулись. — Отправила она меня на частном дирижабле, поручив воеводе рода меня сопровождать. А затем, воспользовавшись тем, что воевода была в меня тайно влюблена, я уговорил её произвести захват судна и заставил экипаж изменить курс на юг.

Пожалуй, такого откровения женщины от меня не ждали.

— Ну ничего себе, — пробормотала под нос жандармка, аж опустив руки.

Правда, выражения были чуть покрепче.

А камер-фрейлина глубокомысленно кашлянула и, посмотрев на великую княгиню, произнесла:

— Да, ваше высочество, дело принимает интересный оборот.

Глава 17

— Ну, что думаете, — произнесла вслух великая княжна, когда княжича Святослава адьютана увела из покоев.

Рассказ юноши был весьма и весьма занимательным, и вот так сходу определиться, что с ним делать и как вообще поступить, Ольга не могла. Вернее, кое-какие мысли были, но хотелось услышать и стороннее мнение. Её взгляд переместился на камер-фрейлину, и та, возведя очи к потолку, с некоторым даже восхищением произнесла:

— У нас в пажеский корпус рвутся, родители на что только не идут, какие только посулы не предлагают, лишь бы сыночка своего пропихнуть, а этому даром не надо, до такой степени, что сбежать решил.

— Кхым, — прочистила горло жандармка, и взгляд великой княжны переместился на неё.

— Ваше высочество, — произнесла полковница, — кабы просто сбежал, так ведь угон воздушного судна. Серьёзное преступление.

— Однако, угонял не он, — заметила Ольга, — фактически всё сделала эта его воевода, которая сопровождала.

— Но, с его же слов, подстрекал её к этому он.

Тут вновь подключилась камер-фрейлина и, покачав головой, глубокомысленно заметила:

— Вот это тоже не пойму. С чего вдруг он решил вот так открыто всё рассказать? Не может же не понимать, что это серьёзное дело. А так, если ему верить, кроме него живых-то там и не осталось, ни экипажа, ни воеводы. Мог бы придумать чего иного, да даже просто о своём участии умолчать.

— Вот и мне странно, — согласилась с ней великая княжна, — либо мальчик действительно такой патологически честный дворянин, что совесть не позволила скрыть, либо тут какой-то хитрый план, правда, не пойму, в чём он заключается.

— А может, ваше высочество, — жандармка прищурилась, — попросту испугался малый. Преступники, по горячим следам часто бывает, если сразу прижмёшь, выкладывают как на духу всё, как было. Понял, что факт угона вскроется, страх разум затмил, как вас увидел, решил сознаться, вроде как чистосердечное признание. Тем более перед особой императорской крови.

— Ох, не поверю я, что он чего-то испугался, — покачала головой великая княжна, — не было у него в глазах страха. Да и за порталом видела я, как он тварей убивал из этого своего револьвера, не лупил куда попало, хладнокровно отстреливал ближайших. Нет, такой просто так не испугается.

— Но всё же, ваше высочество, что делать?

Та задумчиво поглядела в окно.

— Во-первых, передайте по инстанции команду, чтобы тот район тщательно прочесали. Действительно, если новый портал, нужно его пометить и поставить заставу. Княжич сказал, что осколок небольшой, правда, была пара сильных тварей. Но если щупальца, что Химеру утащили, ему не привиделись, то наружу эта тварь не полезет, возле портала относительно спокойно будет. И да, ваши пусть всё внимательно прочешут, может, воевода всё-таки выжила. Ну, и дирижабль осмотрят на предмет подтвердить или опровергнуть его слова. Думаю, следы нападения Химеры смогут определить. Вот тоже, если не врёт, что смог той глаз пулей вышибить, то сама снайпером нареку. Впрочем, подтвердить вряд ли получится… Ладно, по результатам работы отчёт посмотрим. Всё ясно?

Жандармка кивнула:

Так точно, ваше высочество! Специалисты есть, улики соберут, всё тщательно проверят. Но это там, а что с княжичем делать? Всё-таки подозреваемый в уголовном преступлении.

— Пока не подозреваемый, — ответила Ольга, — признание — это, конечно, вещь серьёзная, но обвинять человека только на основании этого мы не можем, тем более дворянин, княжеского рода. Поэтому пока останется при гарнизоне, сбежать не сбежит, крепость всё же, и сильно ограничивать не будем, пусть гуляет, где хочет, кроме арсенала и казарм. И да, также пусть свяжутся с княгиней Деевой, сообщат о местонахождении сына.

Великая княжна на секунду задумалась, прикидывая, что ещё стоит сделать, затем добавила:

— И его сестру, Вику, кажется, ко мне через час. А тех двух подружек её, — Ольга подманила пальцем полковницу, — допросите сами. Пусть расскажут всё, что знают о княжиче.

— Сделаем, ваше высочество, — встав по стойке смирно, щёлкнула каблуками женщина. И тут же вышла, правильно расценив кивок в сторону двери, оставив великую княжну с камер-фрейлиной вдвоём.

— Ну, как тебе он показался? — повернулась ко второй помощнице Ольга.

Сотрудница охранного управления, конечно, тоже числилась в помощницах у великой княжны, но в некоторых вопросах её присутствие было лишним, тем более, когда дело не касалось преступлений против короны. Поэтому более подробно о молодом человеке Ольга собиралась поговорить с доверенным лицом из числа ближних венценосной матери. Вот та мыслила в первую очередь именно с позиций государственных интересов, которые не всегда совпадали с буквой закона.

— Интересный, очень интересный юноша, — поделилась та заключением.

Увидев лёгкую улыбку на губах великой княжны, поспешила договорить:

— Но это так, пока общее впечатление. Хотя… Эту воеводу я могу понять, если уж после получаса в его обществе он даже меня сумел заинтересовать, что говорить про бедняжку, которая три года возле него провела.

— И нет, — вновь добавила она, видя, как улыбка Ольги становится шире, — дело не только в его внешности. Красивая мордашка и сложен, конечно, как античный бог, но есть в нём что-то этакое, характер, какая-то внутренняя сила. И эти его занятия… Как он сказал, сам научился накладывать тонкие плетения на пулю и выяснил, что таким образом сила нанесённого заклинания увеличивается в десяток раз. И кто? Молодой парень, восемнадцать лет, одарённый дворянин. И я понимаю, почему, кроме него, никто этого не добился и не выяснил. Женщине такое плетение не под силу, слишком тонкое воздействие, а мужчинам вроде как и незачем, не воюют они и не служат, к оружию в основном равнодушны. Всегда считалось, что мужской дар толком ни на что не годен, а вот поди ж ты. Да и в целом у нас такие юноши же больше как хорошая партия для знатной невесты рассматриваются, что родителями, что даже большинством самих женихов. А тут такой уникум. Заметили, ваше высочество, он хоть внешне и проявлял скромность и даже робость, но во взгляде нет-нет да проскальзывало что-то этакое дерзкое.

Ольга покивала. Видимо, умозаключения камер-фрейлины совпали с её собственными мыслями. В свою очередь добавила:

— А когда я про охоту на бекасов в шутку заявила он сразу: 'Взвод, рота, аж до батальона дошёл. Ты ведь поняла? — великая княжна покосилась на помощницу, — Он ведь про военную службу намекал и что найдёт немало других кандидатов послужить.

— Служба? Вздор, — фыркнула камер-фрейлина, — они же мужчины, ну какая с ними служба?

— Да не скажи, — задумчиво покачала головой Ольга, — эти его заряженные пули — страшная вещь. Да, на зарядку каждой пули требуется время, но, допустим, посадить в обороне тридцать таких стрелков, а если ещё и снайперами будут, так залпа из десяти сконцентрированных попаданий хватит, чтобы любой колдуньи щит обнулить, а тридцать могут и меня с небес на землю спустить.