Генерал темной властелины (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

Из комнаты я пока решил не выходить. Толком не понимаю свой статус пока. Не запрещали ничего явно, но непонятный мужчина, шатающийся по военной крепости, не то зрелище, которое воспримут спокойно. В лучшем случае быстро вернут обратно в комнату. В худшем — наябедничают великой княжне. А я пока должен проявлять покорность, ожидая вердикта её высочества. Поэтому, прикинув, что завтрак был совсем недавно, я настроился ещё часа на четыре ожидания, пока не отведут на обед. Покормить точно должны, не должны забыть.

Но в дверь постучали значительно раньше. Часа через два, едва ли позже.

«Неужели, что-то решили?» — подумал я.

Вскочил с койки и громко спросил:

— Кто⁈

— Слава! Это Вика! Твоя сестра! — Послышалось снаружи, и я немедленно шагнул к двери, распахивая её, сразу же оказываясь в крепких девичьих объятиях.

— Ох, Слава, как же ты меня напугал! — Произнесла Вика, отстранившись, после чего принялась внимательно меня оглядывать.

— Да нормально со мной всё, — тут же ответил я, за неимением других пригодных пригодных предметов мебели, показал на кровать. — Заходи, садись, что на пороге торчать?

Сестра мяться не стала, прошла, дождалась, когда я сяду первым и, примостившись рядом, взяла меня за руку, проникновенно взглянув в глаза, спросила:

— Ну, рассказывай, что произошло?

По её тону сразу сообразил, что вопрос вовсе не о том, как я оказался в их осколке, а о, скорее, первопричине всех этих непонятных событий. Не стал юлить. Смысл? И, окунувшись на секунду в собственные мысли, произнёс:

— Мама решила отправить меня в пажеский корпус.

— За что? То есть… — девушка помотала головой. — Слава, пажеский корпус — это же такая честь! Императорский двор! Зимний дворец! Столица! Впрочем… — она вздохнула. — Я уже поняла, что ничего из перечисленного тебя не прельщает.

— Вот именно, — покивал я. — А она отправила, считай, под конвоем, не спросив, хочу я этого или нет.

Вика снова вздохнула. Затем тряхнула головой, пробормотала:

— Прошло же совсем ничего, как я уехала. Что изменилось? Почему мать так решила?

Я поморщился, но ответил:

— Из-за связи с кадетой.

Целую минуту сестра в некотором шоке, отпустив мою ладонь, смотрела на меня и, почему-то перейдя на шёпот, уточнила:

— В смысле, с какой кадетой? И ты что, с ней, того?

Это вызвало у меня желание сначала сказать что-нибудь едкое, потом, правда, захотелось пошутить, но я сдержался и, покачав головой, ответил:

— Вик, не того. Я понимаю, вы тут все молодые официры только об том и думаете, но конкретно меня интересовали её конспекты по обучению и помощь в практических занятиях по магии.

— То есть вы даже не целовались? — с подозрением прищурилась сестра.

Ну, и что ей ответить? Врать не хотелось, пришлось признать:

— Ну, целовались.

— Ах целовались значит, — протянула та, покачав головой с видом раскрывшей преступление сыщицы. — Значит, всё-таки было. Понятно, почему мама тебя решила в столицу отправить. И вообще, — возмутилась девушка, — как ты мог? Ты же княжич. Честь нашего рода для тебя пустой звук, что ли?

— Да пойми же ты, — я вновь одёрнул себя, чтобы не разродиться в ответ грубой тирадой. Вздохнул пару раз глубоко, успокаиваясь. — Это не был любовный поцелуй. Это был поцелуй над телами поверженных врагов. Только и всего. Спонтанный всплеск эмоций от того, что мы остались живы и победили.

— Так, Слава, погоди, каких ещё врагов?

— Ты не знаешь, — я поморщился, но снова не стал запираться. — На нас поздно вечером в Кирпичах напала банда жиганок. Хотели ограбить. Ну, в общем, мы с Ликой смогли отбиться. А для неё это была первая схватка. Руки дрожат, грудь распирает, крышу сносит от осознания, из какой передряги удалось выбраться. Вот её и потянуло целоваться.

— А для тебя не первая? — приподняла одну бровь Вика, но не успел я напрячься, как она тут же переключилась на более важную информацию. — Постой, так значит, её Лика зовут?

Я покачал головой, усмехнулся:

— Мне иногда кажется, что ты слышишь только то, что хочешь услышать. Но это общая женская проблема. Да, Лика, фамилия Иванова, кадета последнего курса Томского училища боевой магии, уже чаровница. Это всё, что о ней знаю.

— Иванова? Простолюдинка, значит, — припечатала сестра. — Ты же княжич. Что она сможет тебе дать? Без рода и титула.

— Фу, — не выдержал я. — Я же тебе сразу чётко сказал, что она мне может дать. И давала, между прочим. И дала бы ещё, если бы не доброхоты, увидевшие нас вместе и сдавшие матери.

— Так, ладно, — сестра чуть покраснела и поспешно перевела тему. — Всё, брат, прекращаем эту тему, я вижу, что ты расстроен, и больше пока не буду задавать вопросы. Главное, что ты жив и здоров.

После чего вновь крепко обняла. Правда, практически сразу снова всполошилась и спросила:

— Слава! А мама-то знает, что ты здесь?

— Даже если не знает, думаю, скоро сообщат.

— Ну ладно, — с некоторым облегчением вздохнула Вика. — Ну, а теперь рассказывай, как ты попал за портал? Мимо нас ты точно не мог проскочить.

— А я и не мимо вас. Меня совсем из другого места забросило.

И я принялся рассказывать отредактированную и доложенную великой княжне версию моего путешествия.

Глава 18

У крепости своё стрельбище наличествовало. Сооружённое за пределами каменных стен, хотя сооружать, собственно, особо ничего и не сооружали. Просто проделали широкую, метров пятьдесят и в полтысячи длиной, просеку в тайге, расчистили, оборудовали наспех рубеж. И на этом всё.

Стрельбы здесь организовывали для солдат, коих в крепости было изрядное количество, не одним же официрам, а всем, окончившим магическое боевое училище, сразу присваивалось звание подпоручицы, служить. Имелся у гарнизона и приличный арсенал, в основном из достаточно современных трёхлинейных винтовок с магазином на пять патронов, и револьверов для унтеров и фельдфебельш, но хватало и старых систем.

Спустя пару дней её императорскому высочеству загорелось посмотреть на мои стрелковые навыки, и она приказала всё организовать для стрельб, и заодно провести это в форме соревнования, где со мной должны были свои навыки показать солдаты гарнизона.

Меня туда привела сестра, которую временно назначили моей сопровождающей, правда, мы там оказались слегка заранее, поэтому увидели с десяток проштрафившихся солдат в длиннополых шинелях. По команде широкогрудой и крутобёдрой фельдфебельши они поражали стоявшие метрах в ста мишени весьма оригинальным способом: бегали от рубежа открытия огня до неё с примкнутым штыком. Добегали, кололи, после чего вновь прибегали обратно. Фельдфебель дожидалась, когда все займут рубеж, командовала, и те вновь бежали до мишени.

— Это что у вас за бег с препятствиями? — поинтересовался я у Вики, кивая на фигурки с ружьями.

Но та только пожала плечами, по-видимому, не особо вникая в то, чем занимаются в армии неодарённые. Ответила без особой охоты:

— Наверное, стреляют плохо. Вот их через ноги и учат.

Ну, понятно, отношения у одарённых к неодарённым всегда этакие, снисходительно-презрительные. Особенно у ставших полноценными официрами. Всё же только пришедшую в войсках в звании подпоручика воспринимают несколько иначе, звание такое, конечно, не рядовое, потому что одарённую рядовой назвать совсем неприлично, но и в число официр таких выпускниц училищ записывать не торопились. В общем, этакая ни рыба, ни мясо, которое после училища ещё учить и учить. А вот уже когда послужила, вникла и была признана достойной вышестоящими командирами, да ещё если и ранг подняла, вот тогда добро пожаловать в официрское собрание с полным правом.

Что же касается неодарённой части армии, то здесь самым высшим званием было фельдфебель — командира роты. В подчинении у неё были так называемые унтер-официры, которые занимали должности от командиры взвода до командиры отделения. Ну, а батальоном командовала уже одарённая в ранге майоры. Выше фельдфебели неодарённые подняться не могли, разве что в особых случаях, при уходе на пенсию, заслуженным ветеранам могли присвоить звание обер-фельдфебели, подчёркивая заслуги перед короной, с соответствующей доплатой к пенсии.