Город, которого нет 4 (СИ) - Мантикор Артемис

Ценой больших жертв?.. Где правда?

За своими мыслями я потерял счёт времени, но вскоре меня вывел из размышлений звук открывающейся двери.

На пороге стояла невероятно довольная собой Анна Луричева, сияя широкой улыбкой.

Увидев меня, она солдатской походкой направилась ко мне, зачем-то маша руками, будто на строевой подготовке.

— Полярис! Сегодня замечательный день для свидания!

— Ты не в моём вкусе.

— Ну и зачем ты мне врёшь? Пошли, устрою экскурсию.

— Нет, сначала ты пояснишь, что тебе от меня нужно. И не вздумай опять говорить, что «это нужно сначала увидеть». Это уже баян.

— Ты не знаешь, что такое экскурсия? С таким подходом к свиданиям не удивительно, что у тебя нет девушки.

— Моя личная жизнь тебя не касается.

— О-о. Давай для начала покажу тебе кафе одно неподалёку? С этого экскурсию и начнём. Я хочу, чтобы ты полюбил это место.

Она взяла меня за руку и решительно потянула за собой.

Сейчас я ей поддался уже без опасений, с двумя козырями в рукаве, в виде могущества и акцессии. И если о первой она была в курсе, то о второй не могла знать.

— Смотри. Это старая швейная фабрика. Здесь иногда случаются странные необъяснимые вещи. А под ней, видишь, зелёный дом с православным крестом? Это не церковь, а какая-то миссионерская организация, что раздавала пищу бездомным на постоянной основе. Сейчас там никого нет. А вот напротив — мой запасной дом. Почти каждый мой круг начинается в психушке или зоне сдерживания.

— Это твоя плата за могущество? — понял я.

— Агась.

— Сколько?

— Секрет.

— Ну да, кого я спрашиваю…

— Это заброшенный завод. Видишь единственный горящий в ночи огонёк? Это его смотритель. Жу-уткий скряга! Зато удивительные вещи делает из тех, кто забредает внутрь, — она ткнула пальцем в мрачное двухэтажное здание из красного кирпича. — А вот это — Счастливый дом. Правда счастливый. Там что-то случилось со временем, и призраки людей, живших здесь, проживают по кругу самые счастливые дни в своей жизни. Раз за разом, раз за разом! Хотел бы так?

Я посмотрел на высокую сталинку с большой современной серой дверью. Рядом росло, почти врезаясь в стену дома, красное дерево, с яркими, выбивающимися вишнёвыми листьями.

— Хотел сказать нет, но потом подумал, что это сильно зависит от того, что на другой чаше весов. В Городе — нет, не хотел бы. Но если на другой чаше весов — возвращение в нулевой мир…

— Вот это и отличает родившихся в нулевом и стартующих в эхо.

— К чему это ты?

— Почти пришли. Так, сейчас. Иногда он меняет своё место.

Аня наклонилась к земле, открывая великолепный вид на тёмно-серые короткие шорты,что этого были слегка прикрыты длинной серой рубашкой.

Я действительно соврал, если говорить о её фигуре. Но всё остальное, вроде странностей, мутности и прочих очевидных минусов, перевешивало.

Однако гипнотизировать взгляд ей это нисколько не мешало.

— Дай лапу, мой спутник в отчаянии, — произнесла она над нарисованной на песке фигурой, и из земли вылез небольшой фырчащий пёс с приплюснутым носом и расцветкой сиамской кошки. Кажется, мопс?

— Твой фамильяр? — спросил я.

— Божественный саммон. Полезный.

— Что за божество?

— Ищи путь к еде, давай, — Аня почухала собаку за ухом, и та помчалась куда-то дальше по улице. Затем девушка обернулась ко мне. — Ты всё равно её не знаешь.

— Я слышал, связываться с богами опасно, вот и спрашиваю.

— С сильными культами не стоит. С полузабытыми слабыми богами — полегче. Они тоже пытаются гнуть своё, но по сути они в тебе заинтересованы больше, чем ты в них. Помнишь, сколько было божеств на круге звериных месяцев? В году больше праздничных дней, чем обычных. И это только зверобоги.

— А у тебя кто?

— Подожди. Не торопи сценарий. Разве ты не знаешь, что сперва нужно угостить девушку ужином?

— Я не знаю, что у тебя на уме, но если там опять нужно рисковать жизнью в оплату твоего ужина, первой я прибью тебя, да будет моим словам свидетель Великий Мару.

— Мару? Астральный бог уюта и лени? Серьёзно?

— Абсолютно. Вера Великого Мару находит полный отклик в моей душе. Я хочу каждый день проводить, играя музыку в своём саду, в окружении своих друзей и близких.

— А не надоест?

— Когда надоест, тогда и посмотрим.

— А ты эгоист… хотят ли твои близкие и друзья этого? Или… Город всё сделает, верно? По воле твоей, о великий подниматель уровня инкарнации?

— Нет, блин, они хотят не-жить в апокалипсисе. Не неси чушь, Луричева.

— Пришли. Идём внутрь.

Хлопки крыльев. Поток ветра, будто взлетает вверх стая ворон. Но никого нет. Город пуст и безмолвен.

— Пам-парам! — пропела Анна и обернулась ко мне. — Не волнуйся, тебе понравится.

Вот после этих слов наверное и стоило повернуть обратно. Призванная собака пропала, как только привела нас сюда, подавая хороший пример.

Аня ухватила меня за руку и повела под вывеску без названия.

Внутри было мрачно, но после тёмной улицы казалось, словно здесь очень светло.

У барной стойки никого не было. Дальше — шли одинокие комнатки, слегка прикрытые полупрозрачной тюлью. В помещении выдерживался арабский стиль — в основном архитектурными решениями, но с сильной примесью советских времён и самопала — на полу лежали старючие затасканные ковры, а под потолком мелькали новенькие диодные гирлянды, немного выбивающие из атмосферы старинности места.

— Седьмой столик, пожалуйста. Два нефильтрованых пива, кальян и закуску поразнообразней.

— Кому ты это говоришь?

— Сама с собой. Разве ты не видишь, я отыгрываю роль. А ты очень плохой актёр.

— Больно надо, — поморщился я. — Почему я вообще пошёл за тобой?

— Потому что мне очень идут эти шорты и образ таинственности, — ответила Анна.

— А зачем тебе две кружки пива?

— Так…

— Хрен с тобой. Тёмного.

— Тёмного, — повторила Аня. — И всё остальное. Яблочной нахлы и мой любимый ледяной тортик.

Всё это она произнесла в пустоту, ни дрогнув ни мускулом. Затем, что-то весело напевая себе под нос, пошла шутливой строевой походкой к уютным, мягким, обтянутым цветастым покрытием диванам и резному деревянному столу.

Ни единого человека по пути. Я специально поглядывал по сторонам на другие столики. Но это не помешало на нужном столике оказаться трём кружкам пива, двум подносами с закуской и не вписывающемуся в картину торту с обилием мороженого.

— Что в оплату?

— Время, — не стала отпираться она.

— Какой курс?

— Ты платишь не за заказ, а за проведённое здесь время. Но, если по итогу ты не съешь всё, что заказал, цена может резко возрасти.

Я посмотрел на подносы с едой. Угощение было щедрым, но на первый взгляд никакой подставы нет. Вполне по силам обычному человеку, хотя порции действительно больше привычных в кафе.

Тарелка зажаристой картошки фри с чесноком, сушёные кальмары, зажаренные и покрытые хрустящей корочкой кольца кальмара и лука, три подставки с соусом, покрытые приправами и сыром сухарики, небольшая нарезка разных видов сыра, крохотная пиала с оливками и кусочки сушёной рыбы. А, и грибы с луком в масле…

— Ты всегда так ужинаешь?

— Свою половину я осилю. Хотя две кружки вместо одной были неожиданным ударом. Ты хитёр, Полярис. Здешняя выпивка хорошо развязывает язык даже тем, кто был заядлым алкоголиком.

— Как всегда, ты говоришь о подводных камнях уже после. Хорошо, что зная тебя, лично я заказал только кружку тёмного. Но с удовольствием разделю с тобой часть трапезы. Если мне понравится разговор и закуска.

— Полярис! Ты хочешь оставить девушку платить за двоих?

— Посмотрю в ценник — решу. Это более великодушно, чем та «шутка» с трамваем.

— Брось, ты же жив.

— Ну так и тебя здесь никто не убивает, — пожал плечами. — Рейтинг доверия к тебе у меня ниже плинтуса.