Тактик 4 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar"

Глава 19

Ворон-диверсант

Постепенно люди начали организовываться. Женщины брали на себя вынос мелкого мусора, мужчины постарше — разборку серьёзных завалов, дети помогали переносить лёгкие вещи.

Работы крайне много, но её начали делать, процесс пошёл.

Я наблюдал за этой картиной с удовлетворением. Когда людей объединяет общая цель, они способны на удивительные вещи.

…

К обеду картина города кардинально изменилась. Внутренний Путь превратился в широкую, пусть пока ещё и грязноватую дорогу.

Основные улицы тоже расчистили. Снесённые хижины оставили после себя ровные площадки, которые теперь можно было использовать для манёвров.

Горы мусора и строительных материалов аккуратно сложили в нескольких местах, дерево и тряпки возле стены, камни в стороне, металлолом отправили гномам.

Люди работали с удивительным энтузиазмом. Видимо, необходимость защищать свой дом мотивировала лучше любых денег.

— Отличная работа, — похвалил я Тибо, когда мы встретились у центральной площади. — Город меняется, а это нужно для победы. Если говорить глобально, то почти всегда армия и общество после войны существенным образом меняется.

…

По мере обучения рот, а Гаскер метался между всеми ними, следя за тем, как они учатся наносить удары копьями, уколы, замахи и блокировки мечам (у кого были, а в основном ополчение вооружалось копьями и топорами) мы с ним перевели роты в режим «манёврам».

Роты от этого мучились и уставали, но и научить их маневрированию было необходимо.

Гаскер ставил роту в центре, как правило на площади, а потом по команде они бежали к тому или иному участку стены, причём он использовал какие-то местные сленговые топонимы.

То они бежали по «яблочной улице», то к «кривой бабе», то к «вересковому пойлу», то к «красной липе».

В общем, им, то есть местным, было понятно обозначение, а это главное. Всего было проложено и исхожено семь «маршрутов» к стене, плюс ещё два, к Западной и Восточной башням.

Со стороны это выглядело бессистемно, но это было не так. Гаскер заставил каждую роту пробежать каждый маршрут хотя бы по одному разу, давая каждой роте время на отдых, но и так, чтобы они избегали весь город.

Нужно было бежать так, чтобы никто не отставал, не терял оружие, не падал, в общем, задачка трудная.

Часов или ещё лучше, секундомера у меня не было, когда-то магия забрала у меня всё технически сложное при попадании в мир Гинн, включая автомат Калашникова. Но так, по ощущениям, рота была способна добраться до стены за полторы-две минуты. И это хорошо.

Центром координации перемещений в бою буду я сам. Мне не нужны были рога или флажки, как и крики Гаскера на тренировках. Рой, а я надеялся, что вражеский колдун не сможет нарушить его работу, позволял координировать людей беззвучно.

Народ тренировался, а враг не нападал.

Хорошо.

Я, по правде, в такую тишину не особенно верил.

Выбрав момент, я поднялся на стену и устроился в одной башен на воротах, откуда открывался лучший обзор на окрестности. Мурранг и Хрегонн заняли позиции у входа, предупреждая возможных «посетителей», что лорд-протектор занят срочными делами и беспокоить его не стоит.

Закрыв глаза, я сосредоточился на даре Птичий пастух.

Ничего более ценного, чем этот навык и Рой, я не мог себе представить и за эти дни использовал бесчисленное количество раз, так что качество исполнения у меня существенно выросло, как и расширились возможности по управлению птицей.

Сначала я установил контакт с ястребом, кружившим над рекой. Через его острое зрение я увидел предместье, где должен был располагаться лагерь Альшерио.

Сейчас вражеский лагерь был образцом военной организации. Появились ряды шатров и палаток, между которыми были проложены чёткие проходы, караульные посты на каждом углу.

Но главное, деловая активность и речь идёт вовсе не про бизнес, а про то, что сотни солдат и других людей заняты делом, работают, не покладая рук, готовясь к чему-то важному (и неприятному для нас). Все были заняты и при деле.

Плохо, мне такое не нравится.

Я направил ястреба ниже, стараясь разглядеть детали.

У западного края лагеря, под большим навесом, плотники собирали какую-то массивную конструкцию. Судя по размерам и форме, инженерное сооружение или осадная башня.

Ничего хорошего эта инженерия мне не сулила.

Рядом кузнецы ковали металлические детали, а трое инженеров что-то обсуждали над чертежами.

Ещё дальше я увидел склад штурмовых лестниц — добрый десяток широких, крепких конструкций, явно предназначенных для быстрого штурма стен. В отличие от лестниц, захваченных где попало в первый день, эти были созданы по определённым чертежам и были много эффективнее для целей штурма крепостных стен.

То есть, тоже плохо.

А под другим навесом готовился таран — массивное бревно с железным наконечником, подвешенное на цепях к прочной раме. К раме приделывали здоровенные колёса.

Но самое неприятное открытие ждало меня у северной части лагеря. Большой загон, обнесённый частоколом, в котором толпились люди. Мужчины, женщины, старики, даже дети. Местные жители из предместий, схваченные во время отступления вражеской армии.

Заложники.

Ах ты ж, падла!

Я стиснул зубы, наблюдая за этой картиной. Альшерио оказался не только профессиональным военным, но и совершенно бессовестным мерзавцем. Захват мирного населения был классическим ходом для деморализации защитников и совершенно бесчестным.

Переключив внимание на центр лагеря, я увидел самого лорда Альшерио. Он стоял возле большой палатки с гербом на знамени, поставленном прямо возле местного дома, жестикулируя и отдавая приказы группе офицеров. Левая рука была на перевязи — след первой атаки и ранения стрелой, но движения оставались энергичными и сильными, а морда — уверенной в себе, собранной и спокойной.

Это мне, само собой, тоже не понравилось.

— … всё должно быть готово, — долетели до меня обрывки разговора через острый слух ястреба. — Доложите тогда мне о завершении. Эйрегги, на тебе штурмовики.

— А если они выйдут на вылазку? — спросил один из офицеров.

— Не выйдут, — самоуверенно ответил Альшерио. — У них едва ли полторы тысячи человек. Человек, а не воинов. Обученных полторы сотни, остальное отребье, нелюди, да ведьмы. Они будут сидеть за стенами и просить своих богов о защите.

Я хмыкнул. Самоуверенность — это хорошо. Самоуверенные противники делают больше ошибок.

Направляя ястреба на облёт лагеря, я заметил ещё одну важную деталь. Все штурмовые лестницы были сложены в одном месте, у восточного края лагеря. Отдельной охраны там не было, часовые охраняли лагерь и смотрели в сторону города.

Понятно, кто ж их сопрёт?

Интересно…

Неожиданная идея пришла мне в голову. Я прервал связь с ястребом и сосредоточился на поиске другой птицы. Нужен был кто-то покрупнее и поумнее.

Ворон сидел на крыше одного из домов в центре города, недовольно каркая на суету внизу. Крупный, чёрный, с наглой вороньей рожей и хитрыми глазами. Именно то, что мне требовалось.

Установив с ним связь, я направил его к ближайшей лавке, торгующей маслом и прочими припасами. Ворон, повинуясь моей воле, спикировал вниз и ловко схватил когтями небольшой глиняный кувшин с узким горлышком.

Торговец заорал, размахивая руками, но птица была уже высоко в небе.

Следующим пунктом стала лавка, где продавались ткани. Ворон схватил полоску ткани и поднялся ещё выше.

— Эй, что происходит? — крикнул снизу ополченец, указывая на птицу с добычей.

— Ворон сумасшедший! — ответил торговец. — Грабит лавки!

Я усмехнулся. Если бы они знали…

Направив ворона к городским стенам, я заставил его аккуратно сесть на башню рядом с той, где находился сам. Выйдя из башни и стоя на стене, я забрал у птицы кувшин и ткань.