И тут я увидела чудовище (СИ) - Началова Екатерина

— Да, — кивнул. — В последний раз написала — в письме своем прощальном. До этого — даже не помню.

Я вспомнила письмо о неизбежности. Кажется, тысяча дней прошло с того момента.

— Наивно было думать, что ты примешь мое решение в письменном виде...

— Наивно, — подвердил.

— Надо было сказать лично... — чуть улыбнулась я, уже прямо глядя в голубые глаза, так похожие на мои.

— Я очень люблю тебя, — повторила. — Спасибо тебе за заботу, за защиту. Знаю, ты тоже любишь.

Я тронула сильную загорелую руку со светлыми волосками на фалангах. Когда-то мы каждый день купались в реке, он носил меня на этих руках в воду, а я визжала в голос. Отец погладил меня по щеке. Я и сейчас ощущала себя перед ним девочкой. Почти что... Кое-что все-таки изменилось.

— Если мне нужна будет твоя помощь, я обязательно позову. Теперь уходи, папа. Отдохни. Дальше я сама. Хорошо?

Я старалась говорить и мягко, и твердо, мысленно умоляя, чтобы он понял. На отца моя речь впечатления не произвела.

— Хах! — он не сдержал смешка. Демонстративно закатив глаза, не сдвинулся с места, глядя на меня сверху вниз уже снисходительно. Он опять сложил руки на груди. Я знала этот жест: он означал, что теперь отец не отойдет уже принципиально.

— Клари, — тон был тот самый, отцовский, учительский; тон взрослого, разговаривающего с ребенком. — Я не уйду. Ты моя дочь...

— ...взрослая дочь.

— Он убийца, Клари.

— Он делает, что может, папа. Как и ты. Как и я. Сейчас дело не в нем, — я не повысила голос, хотя очень хотелось. — Пожалуйста, не стой около моей двери, не надо меня охранять, нет смысла. Уходи, очень тебя прошу.

— Иди в свою комнату, Клари, — устало выдохнул отец. Он показал мне на дверь и снова отвернулся к окну.

«Иди в свою комнату?»

Теперь настала моя очередь говорить «хах».

— Ты пропустил последние сто лет... Я уже не маленькая девочка, — горько заключила я, и повернулась к белому Ворону, спина которого все еще маячила шагов за двадцать.

Пусть я не королева, но я — жена короля. А у жены короля побольше прав, чем у отца жены короля.

— Агарт. Пожалуйста, сделай так, чтобы около моей двери никто не стоял. И... найди лорду Арсинию хорошую комнату в другом крыле, подальше отсюда, — я старалась, чтобы голос звучал твердо, хотя внутренне скорчилась от страха. — Если леди Ровена пожелает быть с мужем, устрой ее с ним.

Страшно было до позеленения. Я не была до конца уверена, что Агарт послушается. С замиранием сердца ждала, что королевский советник отрицательно покачает головой, осторожно скажет, что я не имею права, что он не может исполнить мой приказ, а я буду бессильно стоять перед ним, отцом и покрываться пятнами.

Агарт действительно качнул головой. Согласно. А затем обратил красноватые глаза на отца.

— Как скажете, леди, — он говорил очень вежливо. — Лорд Арсиний, со всем моим глубочайшим уважением, вы предпочитаете отступить самостоятельно или требуется помощь стражи?

— Кларисса! — возмущенно прогрохотал отец, от неожиданности разводя руками. — Это еще что за выходки?!

— Мои... — выдохнула я, ощущая как меня накрывает облако небывалой, нечувствованной прежде свободы. — И моя дверь. Моя жизнь. Мой выбор. Мой муж. Я не нуждаюсь в присмотре. Если понадобится, я сама выберу охрану. И жизнь. И смерть. Хватит, папа. Хватит.

Кажется, только в этот момент я разорвала пуповину.

Глава 27. Тридцать четвертый день замужем

Я не осознавала этого раньше, не видела, не понимала, как крепко держусь за руку отца, и как крепко он сжимает мою ладонь в ответ. Могла ли я полноценно отдавать свою руку Ингренсу в то время, пока с другой стороны ее держал отец? Нет...

На высокой волне бесшабашного куража, вспыхнувшее в голове озарение яркой молниеносной вспышкой осветило все уголки сознания, на некоторое время превратив меня во всевидящую, всепонимающую, всесильную — так казалось. Оставив отца и Агарта, я кинулась в комнату, зарылась в собственноручно перечерченные листки плана. Прозрев, я буквально за считанные минуты нашла то, что не замечала до того: путь.

Вылетев из комнаты, я никого не встретила — Агарт был занят отцом. Я метнулась в ближайшую дверь, побежала вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

Он ведь дал мне все карты в руки, а я не понимала. Приставил Агарта, а с ним — вручил полномочия, которые я не осознавала; разрешил изучать замок. Выдал ключики от всех дверей. Он не говорил этого, как и многого, но осознанно или неосознанно хотел, чтобы я нашла его.

Хотел!

Бросаясь то в одну дверь, то в другую, я летела по леснице вверх, не обращая внимания на встречных кланяющихся слуг. Выше на этаж я нашла ее — скрытую в каменной кладке дверь на краю коридора. Нащупав пальцами острый край, изо всех сил потянула его на себя. Старые пружины поддавались плохо, но родовых сил мне хватало. Оставив постепенную тягу, я одним махом рванула край входа на себя, сорвав полногтя. Механическая пружина была предназначена только для драконорожденных — у других бы не хватило сил.

Дверь открылась с тугим хрустом, гулко разнесшимся по коридору. Нервно оглянувшись назад, я дернула сильнее, вложив всю силу, и она приоткрылась. Я влезла в образовавшуюся щель. Тяжеленная дверь тут же захлопнулась за спиной.

На потолке узкого туннеля горели редкие кристаллы. Повсюду белела паутина и пахло пылью — ходом давно не пользовались. Подобрав юбку, но все равно невольно сметая по пути липкие паучьи нити, я торопливо зашагала вперед, по дороге то и дело чихая в рукав. На стреляющую боль в указательном пальце внимания не обращала. Дорогу я запомнила: вверх, направо, вверх, опять направо, снова вверх, налево. Ингренс жил высоко, выше всех, так любят Драконы.

Так любит он.

Через несколько минут торопливого бега, ведомая только чутьем и совершенно не уверенная, что сделала все правильно, я толкнула дверь, ведущую наружу.

Гулкий скрип петель, воздух сменившийся со спертого влажного на чистый сухой — я опять оказалась в белом коридоре.

Я не представляла, какой этаж.

Тот или не тот?

Поспешно двинувшись из полумрака стен к окнам, я оценила вид на город: высоко. Белые, крохотные, тесно притершиеся друг к другу домики скопились у ног замка как мыши у ступней великана, беспомощно белея в сгущающейся темноте. За городом возвышались огромные темные плечи могучих гор. Ветер сурово и предупреждающе свистел мне, зло трепал юбку.

Обнадежившись, поспешно пошла, почти побежала. Я не знала, в какой комнате может жить Ингренс, такой информации на плане не было. Поэтому я открывала все двери, заглядывала в каждую, пока вдруг не нашла. Просто сердце дернуло у этой двери, а внутри я почувствовала знакомый запах. Его запах.

Тихо, как воровка, шмыгнула внутрь.

— Что вы делаете в моих покоях, леди? — оглушил меня холодный голос.

Ингренс стоял у распахнутого окна спиной ко мне. На фоне огромного оконного проема, созданного для воплощенных драконов, я видела весь его силуэт. Плечи серебром блестели под слабым светом темно-серого неба. Узкие бедра были обернуты простынью. Разозлившийся зимний ветер развевал длинные волосы. Начавшаяся пурга острыми крупинками летела в холодные королевские покои, сейчас напоминающие ледяную пещеру. От Ингренса пахло кровью, я чувствовала.

Не отрывая взгляда от него, я сделала несколько шагов вперед.

— Я пришла, чтобы почитать мужу перед сном. И намереваюсь читать, — твердо выдохнула я его же слова. Относительно твердо... Не уверена, что в этот момент голос не дрогнул. Найдя глазами кресло, пододвинула к кровати, села. В руках я сжимала «Слово о докторе», которое прихватила с собой. — Ложись.

Промерзшая обивка кресла хрустнула подо мной, захолодив ноги даже через платье. Я раскрыла на коленях книгу. Огромную комнату на пару с холодом заполняла тьма. Ночника не было. Тихо выдохнув в воздух морозное облачко, я проявила в ладони свет от него. Чистая энергия, которой так немного у драконов, которой так легко пользовался Ингренс и которой не пользовалась я, храня до поры — теперь она пригодилась. Сил на проявление самого ночника мне не хватало, но свет я передать могла.