Я требую развода, или Как украсть наследника герцога (СИ) - Кимова Лия

Благодаря мне этот болван смог завоевать доверие старого маркиза Фергюссона, а затем, когда его дочурка все же благополучно скончалась, он избавился и от старика, забрав себе богатство, титул и имя. Но, гнилое нутро не скроешь, он так и остался трусливой бездарностью. Он чуть не выдал наш сговор, заявившись на похороны, благо я быстро его выпроводил.

– Как вы можете так легко говорить об этом? – процедил сквозь зубы Джастин.

– Ну почему же легко, я был привязан к Лотти, – шепард печально покачал головой, – а вот зачем ты до сих пор сопротивляешься, разрывая себя изнутри я никак не пойму. Неужто эта гулящая девка того стоит? пусть даже она и носит твоего ребенка, ты еще молод и полон сил, так что всегда можешь заделать еще одного. Только не говори, что ты в нее влюбился?

– Я и не говорю, – Джастин вздрогнул всем телом и вдруг сделал шаг навстречу дяде, – я не уверен, что вообще знаю, что такое любовь. С самого раннего детства я не не видел никаких ее проявлений. Меня не любила ни родная мать, ни приемная. Мои няни и учителя никогда не проявляли по отношению ко мне ни капли нежности и ласки. Мой брат вечно портил мои вещи и ломал игрушки, и рассказывал какое я ничтожество. Моя первая жена обещала научить меня любви, но попросту опоила зельем и использовала, и я еще долго чувствовал отвращение при взгляде на любых женщин. Так что, дядя, я не знаю любви и не ради нее сейчас вам противостою. И все же я чувствую до конца должен защищать мою жену и ребенка, потому что не могу по-другому.

– Глупец! Ну так умри, раз мозгов не хватает сделать правильный выбор, – Шепард Корнуэлл изо всех сил замахнулся своей тростью.

Но тут Джастин каким-то неимоверным усилием воли вдруг все-таки поднял руки и из них вылетели слепящие изломанные линии, похожие на настоящие разряды молнии, поразившие Шепарда Корнуэлла. Он несколько секунд дергался в конвульсиях, потом как-то съежился, потемнел, а под конец и вовсе свалился на пол обугленной бесформенной кучей.

– Я тоже был лучшим на факультете боевых искусств, дядя, – прохрипел герцог и свалился рядом.

– Джастин, ты как? Ты живой? Как нам отсюда выбраться? – бросилась я к мужу.

– Беги вверх по лестнице, – прошептал Джастин, не открывая глаз, – там выход. Этого подлеца Фергюссона я вырубил, так что путь свободен. Кричи, зови на помощь, кто-нибудь да услышит. Я отправил водителя с письмом к Брэндону, так, что он тоже знает, где мы, но…, – тут он окнчательно замолчал, не договорив, какое же там было “но”.

– Джастин, Джастин, очнись, – потрясла я его, но внезапно на его теле возникли длинные тонкие порезы, из которых медленно заструилась кровь.

В испуге я отпрянула назад, и в этот момент почувствовала сильную боль в животе. Я попыталась, пересиливая эту боль, подняться по лестнице навстречу свободе, но после трех ступеней поняла, что не дойду. Мой малыш решил, что именно сейчас самый подходящий момент, чтобы наконец-то родиться.

Помощи ждать было неоткуда. Артур валялся в отключке, да и к тому же вряд ли он смог бы хоть чем-то мне помочь, учитывая, что весь его акушерский опыт был фальшивым. Муж по прежнему медленно истекал кровью и не подавал признаков жизни. Грета тихонько стонала где-то в углу, но не откликалась, сколько бы я ее не звала.

Обругав себя всеми возможными словами за то, что ни в прежней жизни не интересовалась подробностями этого процесса у женщин, ни в этой, слишком привыкнув полагаться на помощь магов-целителей, даже в теории не изучила, что именно следует делать в такой ситуации, я просто закрыла глаза и прислушалась к внутренним ощущениям.

Чуть-чуть успокоившись, и почувствовав, как целительные силы бурлят во мне, делая все возможное, чтобы помочь мне и малышу, я приготовилась рожать сама, очень надеясь, что моя магия сделает этот процесс хоть немного легче, чем я о нем слышала. Оборвав все свои нижние юбки я приготовила их вместо пеленок, чтобы завернуть новорожденного, легла на спину и настроилась на то, чтобы встретить сына, надеясь, что природа сама сделает все основное.

Магия и в самом деле помогла. И хотя роды все равно оказались довольно долгими и болезненными, я смогла выдержать все, несмотря на страх и слезы, и мне даже хватило сил точным энергетическим импульсом перерезать пуповину и завернуть ребенка, положив его рядом с собой. Сын не кричал, не просил есть, просто крепко спал, как будто и сам неимоверно устал.

Не успела я почувствовать хоть какое-то облегчение, как стоны Греты усилились и стали громче. Я почти на карачках доползла до девушки и поняла, что дело плохо. не знаю, каким именно заклинанием ее шарахнул Шепард, но состояние ее было гораздо хуже моего, а на длинной юбке расплывалось пятно крови.

– Как мой сын?, – неожиданно спросила Грета, приоткрыв глаза, – спасите его, пожалуйста.

– Я попытаюсь, – всхлипнула я, – продержись еще немного, нам скоро помогут.

– Хорошо, я потерплю, – смиренно согласилась Грета и закусила губу.

Я, не в силах сдержать рыданий, попыталась помочь истекающей кровью Грете. К сожалению, роды так меня измотали, что магическая энергия просто плясала в моих дрожащих руках, и мне казалось, что вместо помощи я делаю только хуже.

– Госпожа, не тратьте на меня силы, – простонала Грета, – умоляю, спасите малыша. Я держусь из последних сил, но чувствую, что мне осталось совсем недолго. Пожалуйста, позвольте ему родиться и жить. Я знаю, что вы сможете о нем позаботиться.

– Ох, Грета, я делаю, что могу, – я всхлипнула, понимая, какой тяжелый выбор взваливает на мои плечи эта уставшая женщина, не узнавшая, что такое быть любимой, и готовая еще совсем недавно отказаться от собственного ребенка ради его лучшей судьбы.

Но, как я ни пыталась ее успокоить, в глубине души я понимала, что она права, на обоих моих утекающих целебных сил катастрофически не хватало. Я чувствовала, как слабеет тело Греты, и как внутри нее замедляется сердечко нерожденного малыша. Глубоко вдохнув воздух, я мысленно взмолилась, не к какому-то конкретному богу, а просто к абстрактным высшим силам, которым, скорее всего, было абсолютно плевать на меня и страдания Греты. И все же мне стало немного легче, а руки перестали так сильно дрожать. Мысленно послав зовущий луч магии ребенку, я уловила от него ответную волну и почувствовала, как он начал потихоньку двигаться к выходу.

Ничего не понимая в медицине, повинуясь инстинктам и интуиции, я могла лишь поддерживать последнюю искру жизни в теле его матери, чтобы он успел сам выбраться наружу. Не знаю, сколько по времени длилась эта выматывающая процедура. мне показалось, что время просто остановилось и загустело, но на самом деле, скорее всего роды прошли гораздо стремительнее, чем это было предусмотрено в естественных условиях.

К счастью, мой сынок за это время даже не проснулся. Словно давая мамочке выполнить свой последний долг перед Гретой, он тихо сопел на куче тряпья в углу, завернутый в мою нижнюю юбку вместо пеленки. Когда показалась головка ребенка я была уже в таком полуобморочном состоянии, что даже радоваться была не в силах, в голове лишь вяло мелькнула мысль, чтобы себя еще снять, чтобы завернуть этого малыша, а потом я почувствовала, как уплывает сознание.

Я как-то отстраненно успела испугаться за ребенка, которого некому больше было принять, но перед тем, как окончательно провалиться в темноту, я с облегчением услышала топот бегущих людей. Мне даже послышалось, что я услышала голос Брэндона, но в этом я уже не была уверена.

Эпилог.

Когда я очнулась, то первое, что я почувствовала, какая мягкая, чистая и прохладная у меня постель. После недели с лишним в подвале, когда приходилось спать на каменном полу и дышать затхлым воздухом, такие простые ощущения были просто фантастическими. Я медленно открыла глаза, боясь, что все это лишь сон и надеясь не спугнуть ненароком видение.

Но, окружающая обстановка была слишком реальной для сна, так что я почувствовала временное облегчение, которое тут же сменилось тревогой. Я резко подскочила на постели и принялась судорожно оглядываться в поисках ребенка.